Древние Боги - Дмитрий Анатольевич Русинов

голове, чтобы сразу проломить череп, крикнул:

– Мы пришли за вашими жизнями! Выходите и мужественно встретьте свою смерть!

В воздухе повисла напряжённая тишина, и не было слышно ни звука. Будто и не было перед входом в пещеру четырёх десятков вигов, и там, во мраке, не было ни одной твари из ада. Молчание длилось недолго, и скоро из разлома, страшно завывая, размахивая оружием, один за другим полезли мутанты.

Это даже трудно было назвать боем. Стальной Барс раскроил голову одним ударом первому мутанту, щитом отбросил в сторону второго, где его тут же оглушили, чтобы связать, и отскочил в сторону, чтобы и другим бойцам дать возможность взмахнуть мечом, почувствовать свою силу. Брызги горячей крови, жалобные вскрики умирающих монстров, азартный, злорадный смех вигов. Как же он соскучился по всему этому! Как ему не хватало этого! Только тот, кто убивал, может понять, какое это наслаждение ощутить, как рвётся, сминается под сталью плоть врага. Как ломаются кости, с треском проламываются черепа, вываливая серый мозг, и густыми всплесками брызжет кровь. Конечно, это страшно, ужасно, но вигов учили этому с детства, и только в битве они мыслили свою жизнь.

Через несколько мгновений всё было кончено. Добивая ударом секиры раненого монстра, Сардейл недовольно пробурчал:

– Проклятье! Я даже не успел войти во вкус! Моя кровь застоялась в жилах и нужно много тварей, чтобы насытиться их смертями!

– Ничего! – Увгард вытер клинок об меховые одежды одного из мутантов, и вложил его в ножны: – Думаю, что скоро у нас появится возможность напоить свои мечи вдоволь кровью врагов. Ведь скоро мы отправляемся домой! А пока можно оставить тварям послание…

Он поднял со снега отрубленную голову монстра, насадил её на пику, и воткнул в снег рядом с тропой.

– Вот это будет бесстрашный страж святилища!

– В пещеру! – Скомандовал Рутгер. Он не разделял восторга и радостей воинов. Он понимал, и даже догадывался наверняка, что пройдёт совсем немного времени, и скоро сюда придут другие исчадия ада, и, их будет гораздо больше.

Здесь мало что изменилось. Тот же тошнотворный запах, костёр посередине зала, прокопчённый сводчатый потолок, и невообразимое количество того, что человек обычно считает мусором. Какие-то шкуры, кости, кучи камней. Всё это было таким знакомым, что Стальной Барс прикрыл глаза, и будто снова оказался в плену. Ему снова привиделось, что его ждёт мучительная смерть, и никто, никогда, не сможет найти его тела.

Он безошибочно нашёл то место, где лежал связанным, и, чувствуя, как учащённо забилось сердце, как в трепете замерло сознание, присел рядом с тем жёстким ложем, где провёл два самых ужасных дня из всей своей жизни, находясь в шаге от смерти. Что же он видел? Что отпечаталось в памяти, но не осознал мозг, метаясь в бреду?

Кто-то из разбредшихся по пещере воинов запалил факел, подошёл к воеводе. Вот она, та, уже наполовину стёршаяся надпись, на языке Древних. Где-то здесь. Он же замечал это место! Вздрогнув, Рутгер опустился ещё ниже, и повернул голову вправо. Лавбер с факелом подошёл ближе, присел рядом, и Барс увидел, что являлось ему в кошмарных снах, когда он просыпался в холодном поту, тихим шёпотом успокаиваемый возлюбленной. Под большой буквой, похожей на зигзаг молнии, почти полностью засыпанный мусором…

Воевода шагнул к стене, и всё ещё неуверенный, что это именно то, отбросил несколько мелких камней в сторону. Аласейа начал ему помогать, скоро к ним присоединился Болевил, Лурфар, и вчетвером они смогли вытащить это, найдя за что ухватиться руками.

– Проклятье! – Только и смог выдохнуть царь россов. На свет был извлечён рогатый, зубастый череп дракона. Они установили его на кучу камней, и воображение тут же смогло приставить к нему огромное шипастое тело, покрытое чешуёй, длинный хвост, и перепончатые, кожистые крылья.

Рутгер улыбнулся, довольный тем, что не ошибся, и посмотрел в светящиеся радостью глаза росса. Тот не мог вымолвить слова, с какой-то нежностью счищая с жёлтой, выпуклой кости остатки мусора, снял перчатки, и с дрожью в руках, будто мог обжечься, прикоснулся к черепу. Наконец он справился с волнением, и произнёс:

– Всё-таки они существуют.

– У тебя уже есть свидетельство их прошлой жизни. – Намекнул ему на клык, подаренный ведьмой, Стальной Барс.

– Я всё ещё не был уверен. Теперь уже нет никаких сомнений. – С облегчением, будто ждал этого счастливого мига всю свою жизнь, сказал Аласейа.

– Если здесь есть кости дракона, так может быть, предки Древних видели его самого? – Высказал предположение Рутгер.

– Коур ничего не говорил про это. – Покачал головой царь Россы. – Если драконы жили до недавнего времени здесь, то у ювгеров были бы про них сказки.

– Ювгеры могли и не заходить так далеко на юг. – Возразил Барс. – Может, они считают это злом, имя которого нельзя произносить? Потому-то он нам ничего и не рассказывал.

Аласейа не успел что-либо ответить. Возле Рутгера мелькнула тень Кали, и волкодав, ткнувшись влажным носом ему в ладонь, косясь на череп дракона, тихо заурчал. Это показалось таким знакомым, хорошим, что Стальной Барс улыбнулся, и потрепал пса по загривку.

– Мой воевода! – Послышался от костра голос Хортера. – В двух тысячах шагов от пещеры я видел большой отряд тварей!

– Сколько их? – Тут же спросил воевода, и услышал в ответ:

– Не меньше трёх сотен!

Нужно было уходить, и чем быстрее, тем лучше. Против трёхсот мутантов, пусть хоть какой будет выгодной позиция, четырём десятков вигов не устоять. Нужно подниматься на плоскогорье, где люди смогут увидеть тварей раньше, чем они приблизятся на полёт стрелы, и где ветер быстро заметёт их следы. Вести за собой монстров к входу в Улей совсем не хотелось. Конечно, они не смогут взломать стальной люк в скале, но они могут терпеливо дождаться нового выхода людей на поверхность, и напасть из засады.

* * *

Глава 27.

Лурфар не торопился, и Рутгер, понимая, что не так-то просто ответить на такой вопрос, не стал настаивать. Монах мог что-нибудь не понять, усвоить неправильно, и тогда, чтобы вернуться и уточнить, у них уже просто не будет шанса. Чтобы ещё раз пробиться, и встретиться с Древними, нужна будет сильная, возможно до пяти сотен, дружина.

После того как виги вернулись в Улей, и передали Михаилу двух пленённых мутантов, воины начали поговаривать о том, что пора бы собираться и домой. Что мог сказать на это воевода? Ему и самому не