Танец с драконами - George Martin

Через четверть мили Утка поравнялся с Хэлдоном-Полумейстером, и с этого момента они ехали бок о бок. Тирион вцепился в луку седла, неудобно растопырив ноги и мрачно ожидая от ближайшего будущего судорог в мышцах, волдырей и натёртых ссадин.

– Любопытно, как посмотрят на нашего карлика пираты с Кинжального озера? – спросил Хэлдон.

– Как на карликовую котлетку? – предположил Утка.

– Хуже Урхо Немытого среди них никого нет, – сообщил Хэлдон. – Он способен убить человека на месте одной вонью.

Тирион пожал плечами.

– К счастью, у меня нет носа.

Хэлдон одарил его тонкой улыбкой.

– Если мы встретим леди Корру на «Ведьминых зубах», ты можешь лишиться и кое-чего ещё. Ее называют Коррой Жестокой. Команда её корабля состоит из прекрасных девиц, и они оскопляют каждого мужчину, попадающего им в руки.

– Ужасы какие. Я ведь могу и штаны обмочить.

– Лучше не надо, – мрачно предупредил сзади Утка.

– Ну как скажешь. Если мы встретим эту леди Корру, я нацеплю юбку и скажу, что я – Серсея, всемирно известная бородатая женщина из Королевской Гавани.

На этот раз Утка засмеялся, а Хэлдон сказал:

– Забавный ты малыш, Йолло. Говорят, Лорд в Саване исполнит любое желание того, кто заставит его рассмеяться. Возможно, Его Серейшество прихватит тебя, чтобы украсить свой каменный двор.

Утка беспокойно поглядел на спутника.

– Не стоит о нем шутить, когда мы так близко к Ройну. Он все слышит.

– Поистине утиная мудрость, – сказал Хэлдон. – Прошу прощения, Йолло – нечего так бледнеть, я просто шутил. Князь Горестей не раздает свои серые поцелуи кому попало.

«Свои серые поцелуи», – при этой мысли у него по коже побежали мурашки. Смерть уже не пугала Тириона Ланнистера, но серая хворь – дело другое.

«Лорд в Саване – это просто легенда, – говорил он себе, – точно такая же, как рассказы о призраке Ланна Умного, который якобы обитает в стенах Кастерли Рок».

В любом случае он решил придержать язык.

Молчание карлика не осталось незамеченным, и Утка начал рассказывать ему о себе. По его словам, отец Утки был оружейником в Горьком Мосту, так что у него с рождения в ушах стоял звон металла, и он с младых ногтей учился владеть мечом. Рослый и пригожий парень привлек к себе внимание старого лорда Касвелла, который взял Утку на службу к себе в стражу – но тому хотелось большего. Он видел, как чахлый сын Касвелла становится пажом, потом оруженосцем и, наконец, рыцарем.

– Это был худосочный подлипала с испитой мордочкой, но у старого лорда были четыре дочери и один-единственный сын, так что этому сыну никто не мог и слова поперек сказать. Другие оруженосцы на тренировках боялись тронуть его даже пальцем.

– Но ты такой робостью не отличался, – Тириону было ясно как божий день, что будет дальше.

– На мои шестнадцатые именины отец выковал мне меч, – сказал Утка. – Лоренту меч настолько понравился, что он забрал подарок себе, а мой треклятый папаша даже пикнуть не посмел. Когда я стал возражать, Лорент сказал мне в лицо, что мои руки созданы для того, чтобы держать молот, а не меч. Что ж, я сходил за молотом и отделал его как следует, переломал ему руки и половину ребер. После такого мне пришлось как можно скорее покинуть Простор. Я переплыл море и вступил в Золотое Братство. Тут я несколько лет был подмастерьем кузнеца, пока сир Гарри Стрикленд не взял меня к себе в оруженосцы. Когда Гриф прислал весточку, что ему нужен наставник для его сына во владении мечом, Гарри отправил меня.

– И Гриф посвятил тебя в рыцари?

– Через год.

Хэлдон-Полумейстер тонко улыбнулся.

– Почему бы тебе не рассказать нашему маленькому другу, откуда взялось прозвище?

– Рыцарю ведь нужно не только имя, – объяснил верзила, – ну, мы были в поле, когда он меня посвятил в рыцари, я поднял голову и увидел уток... только не надо теперь смеяться.

После заката они остановились на ночлег в заросшем дворе за старым каменным колодцем. Пока Хэлдон и Утка поили лошадей, Тирион попрыгал на месте, чтобы унять судороги в икрах. Из щелей между булыжниками и на затянутых мхом стенах, когда-то бывших большой каменной усадьбой, проросли жёсткая бурая трава и небольшие деревца. Позаботившись о животных, всадники разделили скромный ужин из солонины и холодной фасоли, запив его пивом. Для Тириона эта простая пища была приятной переменой после всех яств, отведанных с Иллирио.

– Эти ящики, что мы вам привезли, – сказал он за едой, – я сперва подумал, что в них золото для Золотого Братства, пока не увидел, как сир Ролли закидывает себе один из них на плечо. Будь он набит монетами, ты не поднял бы его так легко.

– Да там просто доспехи, – пожал плечами Утка.

– И одежда, – добавил Хэлдон. – Парадные одеяния для всей нашей братии. Тонкое сукно, бархат, шелка. К королеве не пристало являться в лохмотьях... и с пустыми руками. Магистр был так добр, что снабдил нас подобающими подарками.

С восходом луны они снова сели на лошадей и пустились в путь на восток под звёздным покровом. Впереди тонкой серебряной лентой, перекинутой через леса и поля, светилась древняя валирийская дорога. На какое-то время Тирион Ланнистер почувствовал себя почти умиротворенным.

– Ломас Долгоход говорил правду: эта дорога – чудо.

– Ломас Долгоход? – спросил Утка.

– Давно умерший книжник, – ответил Хэлдон. – Он всю жизнь странствовал по миру и описал увиденные им земли в двух книгах: «Чудеса» и «Рукотворные чудеса».

– Мой дядя подарил мне обе книги, когда я был ещё ребенком, – сказал Тирион. – Я зачитал их до дыр.

– «Боги создали семь чудес, и смертные – еще девять», – процитировал Полумейстер. – Со стороны людей было довольно нечестиво обставить богов на два чуда. Каменные дороги Валирии были одним из чудес Долгохода – пятым, по-моему.

– Четвёртым, – сказал Тирион, который в детстве выучил назубок все шестнадцать чудес света. Его дядя Герион любил во время пиров ставить Тириона на стол, чтобы тот перечислил все по памяти. «И мне это нравилось, не правда ли? Стоять посреди мисок, в центре всеобщего внимания, показывая всем, какой я умненький маленький бес». Годы спустя он все ещё лелеял мечту, что когда-нибудь сам объедет весь свет и увидит чудеса Долгохода своими глазами.

Лорд Тайвин разбил эту мечту за десять дней до шестнадцатых именин своего сына-карлика, когда Тирион попросился в путешествие по Девяти Вольным Городам, какие в том же возрасте совершили его дядья.

– На моих братьев я мог положиться, зная, что они не навлекут позор на род Ланнистеров, – ответил его отец. – И не женятся на шлюхах.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});