Ветувьяр - Сия Кейс

меня сударыней, — Внезапно выпалила Селин.

— Но как же мне тогда вас называть? — Брови кирацийца, почему-то гораздо более темные, чем рыжие волосы, взмыли вверх, — Вы ведь даже не назвали мне своего имени.

— Селин, — Склонила голову девушка, — Зовите меня Селин.

— И все? Ни титулов, ни званий?

Флетчер смотрел на нее так пристально, что девушке захотелось провалиться сквозь землю. Придется отвечать.

— У меня нет ни титулов, ни званий, сударь.

— Тогда кто же вы?

“Игрушка в руках ордена” — мрачно подумала Селин, искренне не понимая, чего хочет от нее этот человек.

— Что могло вынудить юную девушку, вроде вас, в одиночку сесть на военный корабль другого государства? — Продолжил Флетчер. И без того слегка прищуренные зеленые глаза сощурились еще сильнее.

Они могут начать ее пытать. Врать, молчать и изворачиваться не было смысла — этот хитрец сразу поймет, что она не честна. А пыток Селин не вынесет.

— Я сделала то, что мне приказали, — Сказала девушка, опустив глаза на свои руки, сжавшиеся на коленях.

— Кто приказал? — Кирациец сцепил свои длинные пальцы в замок и пристально посмотрел на нее.

“Предательница” — мысленно заклеймила себя Селин. Какой же никчемной она была — трусливая, жалкая, слабая! От ненависти к самой себе хотелось разрыдаться, но девушка лишь вздохнула:

— Люди из ордена Истинного Лика.

Судя по всему, про свиток тоже придется говорить честно, и будь что будет. В том, что она попала к кирацийцам в плен, ее вины не было, а все остальное — стечение обстоятельств.

— В чем заключался их приказ?

— Я должна была сопровождать один… свиток на корабле гвойнцев. Мне не сказали, что корабль военный, я узнала об этом уже тогда, когда мы подплывали к этому городу. Прошу, я ни в чем не виновата..!

Селин не ожидала, что из нее вырвется так много слов, да еще и с какими-то истерическими восклицаниями. Она отчеканила их так быстро, что и сама не заметила, как резко замолчала, подавшись вперед.

— Я совершенно ни в чем вас не обвиняю, — Лукавое выражение исчезло с лица Флетчера, — Но… что за свиток вы сопровождали? Он все еще у вас?

— Нет. Но я смогу его найти, если вернусь на “Черную змею”.

Вот она и выложила ему все. Селин практически видела, как лица камарилов и Рауда наливаются ненавистью после такого предательства.

Но девушка не могла поступить иначе. Должно быть, во время того взрыва в ней что-то переменилось. Только сейчас Селин поняла, что именно.

Побывав на самом пороге смерти, она осознала, что по-настоящему хочет жить, и отдаст за эту возможность все, что у нее есть. Раз у нее не было денег и вещей, в ход пойдет информация.

— Вы оставили его на корабле?

— Как только начался бой, я совершенно про него забыла. Один человек… отвел меня в капитанскую каюту, чтобы… Кажется, ему было известно про взрыв. А свиток остался в моей комнате. На столе.

Флетчер шумно вздохнул и расцепил пальцы:

— Должен вас огорчить. Мои люди обыскали весь корабль. Никакого свитка они не обнаружили.

Сердце Селин ухнуло вниз. Бесконечно долгую секунду она не могла поверить в то, что это правда.

— Но куда он мог подеваться? — Внезапно спросила она.

— Куда угодно, — Кирациец пожал излишне худыми для моряка плечами, — Его мог украсть кто-то из экипажа, он мог сгореть в результате взрыва или просто-напросто упасть в воду и утонуть. Сейчас для нас гораздо важнее то, что было в этом свитке… О чем в нем говорилось?

— Я не знаю, — Испуганно заверила Селин, — Никто не знает.

Флетчер непонимающе приподнял бровь:

— Как?

Селин вспомнила свой первый день на корабле, когда она набралась смелости и решилась развернуть артефакт, из-за которого погиб ее отец. Она думала, в свитке содержалось что-то важное, но судьба, видимо, решила подшутить над ней.

— Там старинные письмена. Какие-то черточки, словно царапины. И все.

— Но в чем тогда его ценность? Для чего его нужно было переправлять в Гвойн, да еще и с сопровождением?

— Этого я не знаю, — Потупила взгляд Селин, — Я больше ничего не знаю.

— Почему выбор пал именно на вас? — Не унимался кирациец.

Что будет, если он узнает всю правду? Селин могла сказать о своей помолвке с камарилом, но предугадать реакцию кирацийца на это было невозможно. Камарилы воспитывались орденом лишь с одной целью — убивать ветувьяров, которые в Кирации, в свою очередь, считались едва ли не богами. Флетчер мог воспринять девушку, связанную со священными убийцами, как ожившего демона, а потому — без раздумий убить.

И все же он создавал впечатление благоразумного человека, способного войти в положение, а потому Селин решила довериться ему и рассказать все:

— Мой отец задолжал ордену, и в уплату долга меня обручили с одним из камарилов. Дальше случилось что-то вроде раскола, в результате которого началась охота за этим самым свитком. Мой жених отдал мне свиток и посадил меня на корабль.

По мере того, как она рассказывала, Флетчер задумчиво склонял голову набок, начиная все больше походить на какого-то плута или мошенника.

— Это все, — После недолгой паузы подытожила Селин, приготовившись к любой реакции.

Флетчер был спокоен. Задумчив, но совершенно спокоен. Отстучав пальцами какой-то ритм, он посмотрел на девушку:

— Я мог бы отпустить вас, но будет ли это… целесообразно при сложившихся обстоятельствах? Свиток утерян, а на основе вашего рассказа я могу сделать вывод, что он имеет определенную ценность для членов ордена, в то время как вы находитесь там на правах… залога?

— Вы…в-вы убьете меня!? — Не поняв практически ни слова из длинной речи Флетчера, с ужасом спросила Селин.

— С чего вы это взяли? — Удивился кирациец, — Я хотел предложить вам защиту.

— Но… почему? — Встрепенулась девушка.

Откинувшись на спинку своего кресла, Флетчер довольно улыбнулся:

— Вы оказали мне огромную услугу. Даже две. А я не привык оставаться в долгу.

— Но… какую услугу?

— Я не хотел бы вас опечалить, но сейчас вы выступили в роли хорошего шпиона — я не знал ничего о расколе ордена Истинного Лика и тем более — о свитке, который вы, к счастью для меня, забыли на корабле, откуда он бесследно исчез. Если этот документ действительно важен для ордена, то меня тем более радует, что он не попадет в руки камарилов или церковников, тем самым спутав им карты. В Гвойне свиток тоже не увидят, а значит, орден может с ним распрощаться.

Селин чувствовала себя пустоголовой дурой. Она совершенно не понимала всех этих политических игр, о которых так вдохновенно рассуждал