Новый Мир ( № 1 2009) - Новый Мир Новый Мир

Таким образом, можно констатировать, что группировка сил, входящая в состав СибВО и ДВО, не отвечает обстановке на ТВД, особенно учитывая крайне низкую транспортную связность Восточной Сибири и Дальнего Востока с остальной территорией страны, что чрезвычайно затрудняет возможность усиления группировки за счет сил из состава других округов.

Особую проблему представляют регионы, не имеющие наземного сообщения с остальной Россией, — Калининградская область, Сахалин, Курильские острова, Камчатка и Чукотка (последние, хотя формально и являются частью евразийского материка и основной территории РФ, в транспортном отношении доступны только по морю и воздуху). На Камчатке и в Калининградской области созданы объединенные группировки, подчиненные ВМФ. Для всех этих территорий существует потенциальная угроза высадки морских десантов с кораблей ВМС США и Японии (для дальневосточных регионов) и наземного вторжения сил НАТО (для Калининградской области), при том, что усиление группировок в условиях военного времени будет практически невозможно. Во всех случаях сил ВС РФ на данных территориях недостаточно для парирования данных угроз.

Что касается флотов, то сокращение корабельного состава привело к тому, что все они могут выполнять задачи почти исключительно в прибрежной зоне. Борьбу с ВМС США, на что изначально был ориентирован ВМФ СССР, они вести не способны (лишь подводные силы пока еще могут создать американскому флоту определенные проблемы). Единственным морским ТВД, где российский флот обладает полным господством, является Каспийское море. Каспийская флотилия — единственное стратегическое объединение ВС РФ, которое за постсоветский период стало сильнее, чем в советское время. Она значительно превосходит по своему боевому потенциалу ВМС остальных прикаспийских государств, вместе взятых, причем сохранение данной ситуации гарантировано, поскольку единственный выход из Каспийского моря (через Волгу) полностью контролируется РФ.

Анонсированное в 2006 году тогдашним начальником Генерального штаба ВС РФ Ю. Балуевским создание территориальных командований “Запад”, “Юг” и “Восток”, подразумевающее разделение административных и оперативных функций и создание межвидовых группировок на потенциальных ТВД, могло бы стать самым прогрессивным организационным решением в области военного строительства за весь постсоветский период. От системы округов к системе командований в настоящее время перешли не только подавляющее большинство стран “дальнего зарубежья”, но и Белоруссия, Украина и Казахстан. К сожалению, судя по имеющимся сведениям, командования если и будут созданы вообще, то не вместо округов, а вместе с округами, что фактически полностью обесценивает всю идею. Вместо сокращения управленческих структур произойдет их дальнейшее раздувание, вместо оптимизации и разделения управленческих функций — их усложнение и запутывание. Более того, поскольку округа уже есть, а командований еще нет, руководство округов, обладая серьезным административным ресурсом, очень сильно влияет на формирование командований, отправляя туда не лучших, а худших офицеров. В результате прогрессивная идея оборачивается профанацией и обращается в собственную противоположность.

Кроме того, как показали прошедшие в прошлом году в Сибири и на Урале учения, войска из-за отсутствия средств связи и управления и нехватки навыков у офицерского состава вообще не готовы к действиям смешанными группировками, каковые подразумеваются в случае перехода к командованиям. Поэтому вполне вероятно, что после отставки Ю. Балуевского с поста начальника Генерального штаба идея создания командований будет похоронена.

Боевая подготовка и комплектование

Судить о масштабах и характере боевой подготовки в ВС РФ чрезвычайно сложно. Официальная статистика количества проведенных учений не обнародуется, в заявлениях официальных лиц лишь подчеркивается, что оно постоянно растет. Как было показано выше, подобные заявления могут быть весьма далеки от истины. Кроме того, весьма трудно установить, возросла ли реальная боеспособность войск, и если да, то в какой степени. Наконец, принципиальным является вопрос, насколько характер боевой подготовки адекватен тем реальным задачам, которые стоят перед ВС. Как несложно понять, если войска отлично подготовлены к выполнению задачи, которую им никогда не придется выполнять, но не готовились к выполнению другой задачи, которая встанет перед ними в силу развития геополитической обстановки, их фактическую боеготовность можно считать нулевой.

Точные данные об уровне боевой подготовки имеются лишь применительно к ВВС. Речь идет о времени налета, приходящемся на одного летчика. Минимально необходимым для поддержания основных навыков пилотирования и боевого применения считается уровень налета в 60 — 70 часов в год, оптимальным — 120 часов и более. В 90-е годы он составлял в ВВС РФ, в зависимости от рода авиации, 10 — 50 часов (максимальный уровень достигался в военно-транспортной авиации, которая широко использовалась для выполнения задач коммерческого характера). В 2007 году средний уровень налета в ВВС достиг всего лишь 42 часов в год на одного летчика. В апреле 2006 года в интервью газете “Красная звезда” генерал-полковник Юрий Соловьев, командующий войсками Командования Специального Назначения (бывший Московский округ ПВО), сказал следующее: “К сожалению, обеспечение ГСМ с конца 90-х осталось на прежнем уровне — ежегодно получаем всего лишь четверть от самой минимальной потребности”. Таким образом, уровень налета в расчете на одного летчика растет крайне медленно, качественных изменений по сравнению с 90-ми годами в этом плане не произошло.

Условия прохождения службы рядовым и младшим командным составом и принцип комплектования ВС личным составом являются теми факторами, через которые в наибольшей степени происходит “пересечение” армейской и гражданской жизни. Нетерпимая внутренняя обстановка в ВС, сложившаяся еще в советский период, привела к доминированию в общественном сознании идеи “профессиональной армии”, то есть комплектования ВС путем найма, а не призыва. При этом практически не велось обсуждения содержательной стороны данной идеи, мирового опыта в этой сфере. Усилиями либеральных политиков и СМИ в общественном сознании сформировалось мнение, что призывной принцип комплектования ВС характерен для архаичных, тоталитарных государств, а наемный — для высокоразвитых демократических. В значительной степени лозунг “переход к профессиональной армии” стал синонимом понятия “военная реформа” вообще.

На деле, как показывает мировой опыт, принцип комплектования ВС определяется задачами, стоящими перед ВС, а не уровнем экономического и политического развития страны. Поэтому большую часть стран с наемными ВС составляют слаборазвитые страны “третьего мира” (например, Бангладеш, Бурунди, Гамбия, Зимбабве, Камерун, Непал, Папуа — Новая Гвинея, Руанда, Уганда, Эфиопия и т. п.), а в число стран с призывными ВС входят, например, Германия, все страны Скандинавии, Швейцария, Израиль, Республика Корея, Сингапур, Тайвань. Смысл призывной армии в том, чтобы страна постоянно имела значительный контингент подготовленных резервистов, обеспечивающий быстрое и значительное увеличение численности личного состава в случае совершения против страны масштабной внешней агрессии. Одна только потенциальная угроза такой агрессии со стороны Китая не позволяет России отказываться от призывной армии.

Кроме того, важнейшим и неустранимым недостатком наемного принципа комплектования ВС является изменение мотивации военнослужащих. Главным мотивом для них при поступлении на воинскую службу становится не защита Родины, а денежный заработок и получение льгот. Соответственно, у военнослужащих нет мотива для участия в боевых действиях, подразумевающих высокую вероятность гибели или увечья. В условиях реальной войны устойчивость наемной армии быстро стремится к нулю. Это, например, показал опыт достаточно мощных ВС Кувейта, которые не оказали никакого сопротивления агрессии со стороны Ирака в августе 1990 года. Интересно, что сразу после освобождения в феврале 1991 года Кувейт перешел на призывной принцип комплектования ВС.

Наконец, если рядовой состав в призывной армии ощущает себя частью общества, то наемная армия неизбежно приобретает замкнутый, кастовый характер. Поэтому наемную армию несравненно проще использовать для подавления выступлений против режима внутри страны, чем призывную (по этой причине наемные армии очень часто встречаются в развивающихся странах с авторитарными режимами). После окончания “холодной войны” именно по этой причине воинский призыв был сохранен в Германии, имеющей опыт тоталитарного нацистского правления. Шведский парламент (риксдаг) несколько лет назад с формулировкой “армия должна быть частью народа” отклонил предложение о переходе к комплектованию ВС путем найма.