Царичина - Владимир Симеонович Манчев

по-нашему.

— Ты уверен? — засомневался Владимир.

— На все сто.

— Я здесь пробуду до конца недели по местному времени, а затем вернусь на пару дней обратно. То есть, здесь буду отсутствовать восемь дней. Сможешь меня подменить?

— Смогу, конечно, но только на выходные — все-таки я на работе, сам знаешь.

— Вот и чудненько. Спасибо! А мы как раз в понедельник прибудем. Думаю, за пару дней закончим. Ты на неделе сможешь зайти? — деловито спросил Первушин, а я мысленно отметил, что мы уже говорим о путешествиях в другие миры как о чем-то привычном, обыденном, словно речь идет о соседних подъездах одного дома. Про ЛКМ я вообще молчу — хожу туда как в магазин, на курорт и даже как в банк (за деньгами и прочими ценностями), но об этом лучше даже и не думать в присутствии моего непростого товарища.

— Только в понедельник — тогда у меня занятий нет.

— Жаль. Ну ничего — переживем.

— Так я могу тебя дождаться. Придешь со своими геодезистами, тьфу, топографами и договоримся, что, как, когда.

— Добро. И, кстати, ты с этой игрушкой поосторожней. — Владимир указал взглядом на лежавший возле меня «Вальтер».

— Ясный пень. Не вчера на свет родился.

— Ну смотри, мое дело предупредить.

— Спасибо за предупреждение. Но мне теперь без оружия для самообороны нельзя.

— Самообороны, говоришь…

— Ну да, не самонападения же.

— Шутник ты, однако. — усмехнулся Первушин — Так и быть, личное оружие разрешаю, но не дай Бог кто-нибудь что-нибудь узнает — выволочку устрою по всем правилам, учти.

— Учту.

— Вот и хорошо. А теперь — в путь-дорогу.

Тепло попрощавшись с дядей Тодором и теми из его домочадцев, кто в тот момент находился поблизости, я, в сопровождении Первушина и верного Колю, отправился к переходнику.

Рабочая неделя пролетела незаметно, а вместо отдыха, как положено всем нормальным людям, я отправился в мир XIX века.

Владимир как радушный хозяин, даже завтраком накормил (дяди Тодора не было дома). Как раз за столом, чтобы не терять времени даром, мой товарищ познакомил меня с двумя военными топографами: майором Николовым и капитаном Сорокиным. Как выяснилось из разговора, у первого из них была дача как раз в Царичине, хотя и в другом мире. Значит, болгарского офицера отправили сюда не случайно: он легче, чем кто бы то ни было другой, определит разницу между рельефом местности в параллельных мирах, если таковая есть. К тому же, у майора имелась и соответствующая подробная карта образца 2036 года.

После завтрака наша дружная компания, в составе Первушина, майора Николова, капитана Сорокина, моей милости и Фотю, отправилась к месту предстоящих геодезических изысканий. Владимир свет Николаевич привлек молодого человека к топографической съемке участка не только в качестве помощника, но и поскольку «разведчику необходимо знать топографию». Что ж, в данном случае с товарищем подполковником не поспоришь. Вот только несмотря на свои ум, грамотность и сообразительность, молодой человек впал в ступор, увидев геодезические приборы и оборудование, которыми пользовались офицеры. Но надо отдать должное людям из параллельного будущего: они терпеливо объясняли предназначение каждой из этих диковинок, принцип ее работы (в общих чертах) и свои собственные действия. А когда дело было сделано, майор Николов даже дал Фотю урок плановой съемки местности простыми приборами. Простыми, конечно, для XXI в.

— Товарищи офицеры, вы мне так парня совсем запутаете. — сказал я по-болгарски, испугавшись за нашего будущего разведчика — Даже я не все понял.

— Не запутаем. Парень он умный.

— Майор Николов еще поработает с ним. — заверил меня Первушин и тут же отдал приказ — Товарищи офицеры, подготовиться к отбытию на Базу 21. Военные топографы синхронно ответили «Есть!», мы с Владимиром договорились встретиться через пять дней по нашему времени и пожали друг другу руки.

Проводив офицеров из СССР и НРБ XXI века, мы с Фотю, все еще пребывающим под впечатлением чудес топографической техники иного мира, вернулись в дом дяди Тодора. Понятно, что я еще раз напомнил молодому человеку о необходимости сохранять в тайне все подробности происходившего на его глазах и при его участии действа. А затем, воспользовавшись отсутствием товарища подполковника, я, в компании оказавшегося свободным Пенчо, отправился на мельницу. Там мы застали Вылчана. На мой вопрос: «Где же остальные четники?», воевода ответил, что его заместитель обучает ребят борьбе. Поблагодарив пастуха и дав ему медную турецкую монетку (небольшой запас таких всегда имелся в одном из моих карманов), я отпустил парня.

— Значит, и Колю с ними?

— И он. — ответил Вылчан — Старается, бедолага. Борис говорит, у него уже хорошо получается — один из лучших учеников.

— А со стрельбой у него как?

— И стреляет хорошо. Не так, как Христо с Борисом, но лучше многих. Хороший четник будет, я думаю.

А я мысленно добавил: «И хороший телохранитель» и сообщил воеводе о своем намерении сходить за кое-какими необходимыми вещами, предупредив, однако, чтобы он не говорил Первушину о том, что я, кроме всего прочего, приношу и патроны. Дескать это — лично моя инициатива, а господин подполковник такого не одобряет. Может быть, Вылчан и удивился, но вида не подал. Мы дошли почти до самого переходника, пожали друг другу руки, я предупредил воеводу, что вернусь часов через пять-шесть и отправился прямиком в ЛКМ.

На этот раз удалось управиться даже быстрее, чем я ожидал, поскольку путешествия между мирами и доставка необходимых товаров стали уже совершенно рутинным делом, отлаженным как механизм швейцарских часов. Так, например, я взял себе за правило заранее загружать пещеры-копировальники нужными вещами, а то, что нельзя было перенести за один раз (даже вдвоем с Колю), просто оставлял рядом с местом копирования, накрыв плотной клеенкой. Сегодня я нагрузился инструментами: лопатами, мотыгами, косами, граблями, вилами, топорами, теслами (разумеется, без черенков, ведь деревянные части делал столяр Илия Вылев), солью и спичками. Прихватил и некоторое количество патронов.

Вылчана я не застал по причине своего раннего возвращения, а потому, оставив «хозтовары» женщинам, а патроны при себе, стал дожидаться воеводу. Пока же, удобно расположившись в хорошо натопленной комнате, слушал местные новости от хлопотавших по дому бабушки Тодорки и ее внука Захаринчо. Мальчишка уже вовсю учился в нашей импровизированной школе, где главным и единственным учителем был Фотю, очень гордился этим, а бабуля, души не чаявшая во внуке, хвасталась его успехами, особенно по математике и рисованию. Вначале я не обратил на это внимания, но потом, спохватившись, отметил в своей записной книжке: «Взять тетрадь с таблицей умножения для Захария». Еще все в один голос жаловались