Слуги паука 1. Ночь Паука - Морис Делез

— Я не вижу в этом большой беды, — спокойно возразил Конан. — Главное — не сидеть сложа руки.

— Но что мы можем сделать? — Зита недоуменно смотрела на него, пытаясь понять ход мыслей варвара. — Мы можем покинуть дом, но для этого должны прежде уничтожить Незримого, но как сделать это, не знаем, а узнать сможем, лишь выйдя отсюда! Получается заколдованный круг! Что нам делать, Конан?

Она стиснула руки на груди и с тоской посмотрела на огромного киммерийца.

— Чтобы победить, нужно драться! Мы ведь еще не погибли! Ты говоришь, что это ненадолго и смерти не избежать? Прекрасно! Значит, бояться уже нечего! Но нам дали шанс, ставка в котором — жизнь! Так почему не побороться? Мы ничего не теряем, но многое можем обрести!

Конан не беспокоился за Мелию. Он видел в ее взгляде готовность идти за ним куда угодно. Пусть в конце пути их ждет смерть — неважно. Лишь бы быть вместе. Он боролся за Зиту, смотревшую на него взглядом, в котором обреченность боролась с надеждой, и он обязан был помочь надежде победить!

— Но что делать? Что делать?!

— Мы можем уничтожить Незримого?

— Нет!

Конан кивнул, соглашаясь.

— Если не знаешь, как убить льва, поохоться на шакала, что крутится рядом, — Конан посмотрел на Зиту, пере вел взгляд на Мелию и во взгляде его сверкнула холодная синева северных гор. — Займемся его выродком.

— Но что это даст нам? — не унималась Зита. — Незримый, а вовсе не тварь, созданная им, преграждает нам путь к свободе!

— Лев — очень опасный зверь, и если уж решил поохотиться на него, полезно знать, что шакал не прыгнет тебе на спину! — возразил киммериец и добавил: — Если из двух врагов ты убил одного, опасность уменьшится вдвое.

— Но что потом? — Зита по-прежнему хотела сразу по лучить ответы на все вопросы.

— Что делать потом, будем решать потом, — отрезал Конан. — Не к чему торопить события. Возможно, когда Незримый лишится твари, он сам подскажет нам, как быть дальше.

— Эмерика оставьте мне! — Решив, что момент настал и пора проснуться, Фабиан сел в кресле и решительным взглядом окинул присутствующих.

«Ага, наш спаситель проснулся! — Конан усмехнулся про себя, но виду не показал. — Только что от страха валялся без памяти, но пришел в себя и снова рвется в герои!»

— Эмерик мой! — Для убедительности Фабиан повторил свою фразу и требовательно посмотрел на Конана. Тот неопределенно кивнул, то ли соглашаясь, то ли просто принимая к сведению желание Фабиана.

— Какой Эмерик? — побелевшими губами прошептала Зита.

— Ты что, не поняла? — после продолжительного «беспамятства» Фабиан почувствовал подъем и, отчаянно жестикулируя, продолжал объяснять: — Это же Эмерик напал на меня в зале! Неужели ты не узнала его?!

Мелия смотрела на него округлившимися глазами. Она думала, что сон исцелил его, помог забыть перенесенный ужас, поверить в себя, стать прежним веселым балагуром, сильным мужчиной, умелым воином, на которого можно положиться, достойным встать рядом с Конаном, чтобы защитить их с сестрой. Теперь же ей казалось, что он сошел с ума.

— Фабиан, ты не знаешь… — прошептала она. — Эту тварь создал Незримый из костей и чучел животных, хранившихся в подвале…

— Он просто возродил Эмерика! — обрадовался Фабиан, словно речь шла о чем-то необыкновенно веселом. — Незримый воссоздал его таким, каков он и был на самом деле — помесь крысы и крокодила! Тебе не приходило в голову, что одноглазым он получился потому, что второй глаз остался валяться здесь! В этой комнате под диваном, в пыли! — Он перевел взгляд на Зиту, и у нее холодок пробежал по телу. В рассуждениях Фабиана сквозило явное безумие, и в то же время она вдруг сразу и безоговорочно поверила в его слова, а он продолжал: — Эмерик всегда был таким. Просто теперь он остался без маски. Ты веришь мне? — неожиданно спросил он у Конана.

Тот сдержанно кивнул, соглашаясь. Он помнил, как выглядела тварь поначалу, с узлами не покрытых шкурой мышц, с сочащейся из глубины тела кровью — всего этого быть не могло в иссохшихся мумиях, не говоря уже о чучелах, набитых соломой.

— Он был вашим другом, — напомнил киммериец. — Вам виднее.

— Он не был ничьим другом! — прервал его Фабиан.

— Но он был человеком вашего круга, я же лишь понаслышке знаю о нем. — Конан поморщился. Он не терпел подобного обращения, но сдержался, памятуя о том, что теперь не время ссориться. — Правду сказать, Фабиан дело говорит — вашего приятеля всегда тянуло туда, где потемнее да погрязнее, но дело в конце концов не в этом. — Он посмотрел на Фабиана в упор. — Уверен ли ты, что справишься с этой тварью, неважно Эмерик это или что-то иное?

Тот судорожно кивнул и собрался что-то сказать, но киммериец жестом остановил его. — Учти — он очень опасен.

— Я не боюсь! — Он с вызовом посмотрел на Конана, который покачал головой, показывая, что далек от такой мысли.

— Я и не сомневаюсь, но не в этом дело. Он гораздо опаснее, чем просто очень сильный человек, прекрасно владеющий оружием. Как раз с мечом-то он обращается довольно-таки скверно, но зато он нечеловечески силен и неимоверно быстр, передвигается рывками. Нужно время, чтобы привыкнуть к этому. Даже я справился с ним с трудом.

Возможно, если бы не это «даже я», без всякой задней мысли произнесенное Конаном, Фабиан и уступил бы, но он отнюдь не собирался соглашаться на предложенную ему вторую роль и упрямо поджал губы.

— Поверь — я неплохо владею мечом и силой не обделен, а ненависть поможет мне. — И, увидев удивление, про мелькнувшее во взгляде Конана, поспешил объяснить: — Эта тварь пыталась убить меня, а значит, должна сдохнуть от моей руки!

— Хорошо, — Конан пожал плечами, считая бессмысленным продолжать спор. — Но помни: убьешь ты его или нет, но себя дать убить ты не имеешь права. Если почувствуешь, что приходится туго — плюнь на гордость и отступи. И помни об одной простой истине — живой трус лучше мертвого храбреца.

Тот кивнул, но по упрямому блеску глаз Конан понял, что согласился он лишь для того, чтобы его оставили в покое. Ну что же, жить или умереть — этот выбор человек может сделать только сам. Во всяком случае безрассудная храбрость в их положении была предпочтительней панической трусости. Им предстоит выйти, и то, что они сумеют сделать, должно в корне изменить создавшееся положение — либо Незримый останется в одиночестве, и шансы их возрастут, либо демону удастся завладеть кем-то из них и тогда…

Жаль, что это понимает только он.

Занятый своими мыслями, Конан только теперь с удивлением заметил, что Фабиан с деловым видом облачается в доспехи, подбирает себе оружие, явно намереваясь немедленно покончить с тварью, а заодно и с самим Незримым.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});