Девятый день - Марк Витаев

крайней мере скорость джипа не менялась. — Я очень надеюсь, что мы успели к началу вечеринки…

Когда джип скрылся за другими ангарами, она вскочила, вытерла руки о штаны и крепко схватилась за лестницу. Попробовала пошатать. Даже немного повисла. Лестница на это никак не отреагировала.

— Во имя AC/DC, Judas Priest и Юрия Лозы, аминь, — прошептала девушка и полезла наверх. Пять ступеней спустя она поманила Валеру.

— Только когда ты долезешь, — безапелляционно ответил тот. В голове заговорил голос отца: «Правила техники безопасности написаны кровью на переломанных костях».

Дарья нетерпеливо махнула, мол, «да и фиг с тобой». Ещё какое-то время занял путь до витража, а неподалёку естественную тишину летнего дня уже разбавил звук шин, едущих по грунту. Дарья поравнялась с зияющей в окне дырой, одобрительно кивнула и одним прыжком нырнула в ангар. Еле слышный визг тормозов возвестил, что экипаж Культа добрался до места назначения.

Валера подпрыгнул, схватившись за железные ступеньки, потом подтянулся и стал забираться вверх. Краска с лестницы сошла уже давно, поэтому на руках оставались тёмно-коричневые следы, а в воздухе разлился запах коррозии. «А ведь я ни разу не попытался получить сущность ржавчины, — подумал мужчина. — Интересно, она вообще существует?» Но эту мысль прервал голос разума: «А если сейчас едет ещё один джип — и ты им виден как на ладони». Валера остановился на мгновение и обернулся, но окружающий мир словно застыл во времени: деревья стояли, не двигая ветвями, трава приникла к земле, только качалось марево из расплавленного воздуха.

Лестница продолжала стоически терпеть отнюдь не маленького мужчину, не издавая скрипов. Валера добрался до окна и сначала ничего не увидел — там было слегка темновато. Но глаза постепенно привыкли и даже обнаружили девушку, которая стояла на воздухе и с недовольной миной стучала по запястью.

Осторожным движением Валера запрыгнул в проём. Ангар был погружён в тишину, поэтому хруст стекла, которое попалось под ноги, прозвучал необычайно громко — будто в библиотеке яблоко надкусили.

Ангар оказался двухэтажным, если можно так сказать: нижняя часть была разделена на несколько «комнат» с помощью самодельных стен из гипсокартона, словно взяли типовую квартиру в многоэтажке и для наглядности срезали потолки. На уровне витража висели металлические дорожки — четыре по внутреннему периметру и по две, соединявшие противоположные стены. Напротив витража, через который забрались Валера и Дарья, был точно такой же, но почти полностью разбитый.

Очень долго ничего не происходило.

Валера и Дарья затаились и не двигались, полностью обратившись в слух. Девушка периодически подбирала кусочки стекла, которые в избытке валялись на площадке, и откладывала в сторону. Её вечно суровый вид на какое-то время стал умиротворённым, но, заметив взгляд Валеры, она сразу нахмурилась.

Ворота в ангар с лёгким скрипом открылись, впуская сноп солнечного света и нескольких ржущих мужчин в балаклавах с оружием наперевес. Они вели перед собой фигуру в белом халате и с мешком на голове. Сердце Валеры ёкнуло.

Бойцы прошли по коридору и открыли дверь в одну из комнат. Только сейчас Валера обратил внимание, что там среди непонятного барахла выделялась серая куча белья. На звук открывающегося замка она дёрнулась. Снова «ёк».

— С добрым утром, умник, — сказал один из бойцов зычным голосом, который показался Валере знакомым, и ткнул в кучу прикладом. Та стала чуть раскачиваться из стороны в сторону, как тряпичное желе. — Ну что, умник, к тебе гости.

Боец взялся за мешок на самой верхушке кучи и отбросил его в сторону, одновременно с этим сдёрнули мешок с головы человека в халате. В последнем Валера узнал учёного, ослепившего культистов, и которого они с молодёжью подвезли до деревни.

— Петрович… — упавшим голосом сказал он, глядя на своего коллегу, заваленного тряпками. Тот выглядел отвратительно: лицо распухло от кровоподтёков, глаза были выпучены, как у рыбки-телескопа, а перекошенный рот — неестественно приоткрыт.

— Акх-х, — ответил Петрович, шумно выдыхая. В ангаре было очень тихо, поэтому его бормотание слышалось чётко. — Поймали всё-таки.

— Я не мог бросить семью, — буркнул в оправдание его коллега.

— Да-да, — нетерпеливо протянул говорливый боец (у Валеры зудел мозг: «Я же слышал этот голос! Чёрт, как тогда с землянкой…»), — О семьях, товарищ Биндюжный (Валере показалось, что это всё-таки фамилия, а не прозвище), мы ещё поговорим, не гони коней. Вот только о чьих… Итак, товарищ Биндюжный, пришло время для очной ставки: небольшая викторина, в которую твои коллеги уже поиграли…

Глядя на Петровича, который с полуприкрытыми и слезящимися глазами осматривал «комнатку», Биндюжный нервно сглотнул и нахмурился.

— Поиграли и проиграли? Где они все, Седой?

«Опять он!» — возмущённо подумал Валера, но сразу же погасил мыслепоток, чтобы слушать дальше.

— По-разному, — неопределённо ответил Седой, а затем снял балаклаву.

— Я слышал выстрелы… не думаю, что вы палили по своим.

— Так и не палили. По крайней мере специально… Не тронули бы их вообще, если бы не твоя «вспышка». Кстати, не знал, что ты колымишь такими штуками. Отсыплешь немного?

— Экспериментальный образец, — с лёгкой ухмылкой сказал Биндюжный. Его явно удовлетворило, что хоть в чём-то он «уел» своих пленителей.

— Хорошо прошёл эксперимент, ничего не скажешь, — заметил Седой. — А что ты крикнул, когда бросил эту штуку?

— «Фот». Как «фотон», вспышка света. Я предупредил некоторых из наших, чтобы те вовремя отвернулись.

— О, как! Сделал несколько штук, чтобы даже погоню ослепить, научился наручники на ходу снимать. Да ещё и рассказал коллегам — интересный заговор. Может, вы сюда приплели и лесника, которого мы найти никак не можем, а? Петрович, ты что-нибудь знал об этом?

Петрович замотал головой. Биндюжный поспешил оправдаться:

— Не знаю я никакого лесника, а Петровичу точно не говорил!

— Это не лучше — значит, степень доверия в коллективе так себе… — Седой посмотрел на бойцов, которые держали Биндюжного. — Отпустите его и отверните от коллеги, чтобы подсказок не было.

Те с недоумением глянули друг на друга, но исполнили приказ. Затем по кивку командира отошли к выходу.

— А теперь немного побудем детективами, — протянул Седой и снял автомат с предохранителя. Оба учёных напряглись, их внимание заострилось на оружии. — Итак, Биндюжный, что ты знаешь об утечке сущностисмерти?

— Знаю… что она была. И всё. Седой, это случайность! Обычный просчёт!

— Который стоил нам лаборатории! — рявкнул Седой так, что в ангаре содрогнулись все. — Сообщить нужно было сразу, а не через несколько дней!

— Здесь — да, наша вина, — виновато ответил Биндюжный.

— И раз это обычный просчёт, что ж вы тогда зашкерились по углам, как крысы, а потом ты драпал так, что еле нашли?!

— Да уж когда такая