Русская корлева. Анна Ярославна - Александр Антонов

— Нужно ли кого наказывать? — спросила она. Мать с отцом промолчали. — Хотите ли, чтобы мои воины обвенчались с вашими дочерями в храме Святого Василия? Выкуп — за мной, свадьба — тоже.

И тогда сказал свое слово отец:

— Жена, мы не будем беднее, ежели у нас из девяти дочерей останется семь?!

— Что уж, отец, мы будем богаче. Как выйдут старшие замуж, так у нас появятся два зятя, — ответила супруга и поклонилась Анне. — Мы благословляем Хрису и Фотину.

— Вот и благословляйте принародно, — согласилась Анна и позвала молодых: — Идите сюда, грешники! — Подошли все четверо. — На колени! — повелела Анна.

Венчание Христины-Златой и Тараса, Фотины-Светлой и Мирона состоялось в храме Святого Василия в тот же день. А вечером на площади при свете факелов Анна устроила угощение для горожан и крестьян селения Христы и Фотины.

Все пили вино, веселились до полуночи, а потом провожали молодоженов в поставленные близ казармы шатры.

На другой день утром у Анны и Анастасии была короткая беседа.

— Скажи, любезная Настена, что нам делать дальше? — спросила княжна. — Может, рассказать обо всем Миндовгу?

— Ни слова Миндовгу. Он хитер и приставит к делу своих людей, а мы останемся ни с чем.

— И как же тогда быть?

— Надо вскрывать колодец так, как будто мы идем в никуда.

— А нужно ли сказать грекам о том, что ведомо нам?

— Тоже не надо, матушка-княжна. Мы с тобой не святые и могли ошибиться. Вот вскроем колодец и тогда уж… А сейчас вели лучше Анастасу привести на кладбище к терновнику двадцать воинов. Туда и я иду. И чтобы у них были заступы, кирки, веревки, большая бадья. Еще деревянные стойки, ворот — все, что нужно для работы в колодцах. Скажи Анастасу — он все знает.

— И больше ничего тебе не надо? — спросила Анна.

Анастасия подумала, что хорошо бы укрыть работы от посторонних глаз, и попросила:

— Еще поставь вокруг кладбища стражей и накажи им никого не пускать… Так будет лучше.

— А если Миндовг спросит, зачем стражи?

— Скажи, что там быть опасно. Может случиться обвал.

— Он не поверит.

— Убеди. Ты ведь это можешь.

— С тобою не заскучаешь, Настена. Ладно, иду исполнять твою волю.

К полудню все, о чем просила Анастасия княжну, было исполнено. На кладбище пришли воины, и закипела работа. Им пришлось снять полсажени мягкого грунта, пока добрались до горловины колодца. И здесь были обнаружены четыре каменных лотка для водостока. Зачем они здесь были положены, Анастасия знала: по ним в колодец стекала с площади дождевая вода. Под мягким грунтом начинался в скальной породе колодец. Он был забросан камнями. Двадцать воинов, сменяя друг друга, спускались в колодец, укладывали камни в бадью и воротом поднимали ее вверх. Работали молча, сосредоточенно. До темноты прошли около трех сажен ствола. На ночь Анастас выставил у колодца пост, и вокруг кладбища продолжали стоять воины. С рассветом вновь закипела работа. Анна не приходила на кладбище. О том, как идут дела, она узнавала от Анастасии. К середине третьего дня воины расчистили двадцать две сажени колодца. По расчетам Анастасии, был уже близок выход в подземный водоем. Но пока никаких признаков того, что искали, не было. Из ствола поднимали лишь ровные тесаные камни. Присматриваясь к ним, Анастасия догадалась, что они были взяты из стен какого-то строения, потому что на некоторых камнях остались следы раствора.

Воины, выбираясь из колодца на отдых, говорили, что видят звезды и над ними черное небо. Третий день уже был на исходе, когда вдруг из колодца вырвался и оборвался отчаянный крик. И заскрипел ворот, ратники торопливо поднимали бадью. Воин, успевший забраться в нее, казалось, был без признаков жизни. Его вытащили из бадьи, положили на траву. Кто-то принес воды и плеснул ему в лицо. Ратник глубоко вздохнул и открыл глаза, оглядел товарищей и выдохнул:

— Слава Богу, жив!

— Что с тобой? — спросила Анастасия.

— Вонь, злая вонь, — ответил он тихо. А передохнув, продолжал: — Бадья еще спускалась вниз, как я увидел словно живую воронку на воде. В нее осыпался песок, но, похоже, булькало, и я почувствовал вонь. Голова закружилась, я успел положить в бадью лишь два камня и подумал, что пора убираться. Я влез в бадью, крикнул и больше ничего не помню. Спасибо братцам, спасли.

Вместо огорчения Анастасия испытала радость: она близка к цели. Но, посмотрев на воинов, поняла, что никто из них не отважится первым спуститься после случившегося. И, словно в подтверждение этой мысли, к ней подошел Анастас:

— Настена, как работать дальше? Спускаться туда опасно. Эта вонь заполонит весь колодец. Мы погубим воинов.

— Нет, не погубим. — Анастасия соображала быстро. — Зажгите факел и опустите его в колодец. Тление выгорит.

— Неужели все так просто? — удивился Анастас.

— Да, да, и не возражай, славный.

Анастас распорядился принести витень. Его привязали к палке, которую закрепили на конце веревки, зажгли и опустили в колодец. Витень горел ровно, но у самого дна огонь начал тускнеть, а потом вдруг вспыхнул с новой силой, засветился ярко. Тому способствовал газ тления. Но вот он выгорел, и факел снова стал тускнеть.

— Поднимите витень, — велела Анастасия. Когда же бадья была наверху, она взялась за ее край и попросила: — Помогите мне забраться в нее. Я посмотрю, что там.

— Только этого и не хватало, — возразил Анастас.

Он легко отстранил Анастасию, забрался в бадью и дал знак опускать его в колодец.

— Берегись, любый. Два камня в бадью и сам туда же, — успела сказать Анастасия.

— Так и будет, — ответил Анастас.

Ворот заскрипел, и бадья пошла вниз. Вот и последний оборот. Потянулось томительное ожидание. Наконец Анастас дернул веревку, и его быстро подняли. В бадье лежали три камня, сам Анастас улыбался.

— Там чисто. Только запах смолы, — сказал он.

И ушел вниз следующий воин. И вновь удачный подъем. А вскоре открылось дно колодца, и воин, который складывал в бадью камни, опять всполошил своим криком всех, кто рыл наверху. Стремительно закружился ворот, четверо воинов работали слаженно. И вот уже голова воина показалась над землей. На лице у него был дикий страх.

— Чего испугался? — спросил Анастас. — Ишь лихоманка колотит!

— Там кости! — выдохнул воин. — Я как поднял камень, а под ним — череп. Ух, страсти!

Анастасия, которая стояла рядом с Анастасом, приникла к его плечу и воскликнула:

— Господи, хвала тебе, что проявил к нам милость! — И сказала Анастасу: — Любый, теперь ты сам достань последние камни и больше ничего не трогай, ни к чему не прикасайся. И к колодцу никого из чужих не подпускай. Я же иду во дворец. Княжна Анна и французы все должны увидеть воочию.

— Иди, светлая головушка. Я все исполню, как велено.

Анастасия появилась в большом зале дворца, когда Миндовг и его гости сидели за трапезой. Анна первая увидела Анастасию, подошла к ней, догадываясь по ее сияющему лицу, с какой вестью та пришла. Положив руку на плечо, спросила:

— Ты на щите?

— Да, и можешь открыться.

— Спасибо, судьбоносица. — И Анна обняла и поцеловала Анастасию.

Она вернулась к столу, села, рядом посадила Анастасию и сказала:

— Наместник великого императора, славный Миндовг, спасибо тебе за доброту и терпение, за заботу о нас. Мы завершаем пребывание в Корсуни, потому как нашли мощи святого Климента.

Эта весть, словно гром среди ясного неба, оглушила всех, кто был в зале. И ни у кого не оказалось слов, чтобы выразить удивление или спросить о чем-либо, в глубинах душ у людей еще таилось сомнение в том, что свершилось чудо. А оно было налицо. И первым обрел дар речи Миндовг:

— Я хотел бы убедиться, что сказанное есть правда. Думаю, экзарх Петр склонен к тому же.

— Это мой святой долг, — отозвался экзарх, вставая. — И я хочу убедиться, что кто-то здесь не вошел в заблуждение.

— Да, безусловно, ваше желание идет от законов церкви. И мы готовы его исполнить. Ибо вам утверждать истину. — Анна встала, взяла Анастасию за руку. — Все идите за нами. — И покинула зал.

Однако в чудо пока еще никто не верил, и трапезники покидали стол с обильными яствами неохотно. Когда же все вышли из дворца и увидели, что Анна и Анастасия убегают к кладбищу, греки и французы ускорили шаг и кое-кто даже побежал трусцой.

Глава двенадцатая. Смерть Миндовга

«Все позади, все позади!» — монотонно проплывали эти два слова в полудремной голове княжны Анны. Вкупе с этими словами стучали колеса о мерзлую землю. Анна лежала в печенежской кибитке под медвежьим пологом, и рядом с нею сладко спала Анастасия. Впереди и позади кибитки цокали сотни конских копыт, а за оконцем проплывала пустынная и голая степь. Анна, ее спутники и две тысячи воинов возвращались в Киев. Княжна не ведала, сколько было проделано пути, но таврические земли, гнилой перешеек остались в прошлом. В голове у Анны продолжало вызванивать: «Все позади, все позади!» — и она никак не могла избавиться от этих слов. Да и не хотела, потому что, как только она переставала повторять «все позади», в ее голову врывалось то, что случилось в последний день пребывания в Корсуни.