По то сторону Солнца. Часть вторая - Елена Асеева

— Мне надо выйти, прогуляться, — достаточно властно проронил Камал Джаганатх, в упор глядя на людоящера.

Это был явственно людоящер муж, так как скулы его покрывали недлинные волоски рыже-серой бороды, а короткие волосы стояли точно ежиком. Да и одетый на нем зелено-серый халат указывал на его воинскую приверженность.

— Ваша пресветлость авгур, — отрывисто отозвался людоящер, неуверенно переступив на месте. — Император ФирунКибв Зубери указал вас не выпускать из хором.

— Как вас звать? — теперь голос Камала Джаганатха задрожал от гнева, и сам он передернул плечами только от ярости наполнившей его.

— ДьюбФфамб, пресветлый авгур, — торопливо проронил людоящер, и молвь его на последнем слове погасла.

— Так вот, ДьюбФфамб, передайте вашему императору, что между мной и верховным правитель НгозиБоипело Векесом существует договоренность, — незамедлительно отозвался Камал Джаганатх, теперь прямо-таки свербя взглядом лоб и почти черные радужки глаз людоящера. — И в ней по поводу запрета моего выхода на двор ничего нет.

Острый страх нежданно волной пронесся в диэнцефалоне ссасуа, вроде отразившись от лица людоящера, стоило только произнести имя верховного правителя, и на место ему пришла особая подчиненность, вроде прописанная генами, склоняющая всякую голову. Так, что уже в следующий миг ДьюбФфамб преклонил вниз голову, и достаточно покорно сказал:

— Слушаюсь, ваша пресветлость авгур. Простите за неподчинение, пресветлый авгур. Просто ночью вне поселений людоящеров находится дюже опасно. Поелику я прошу вас не отходить от хором.

Камал Джаганатх кивнул, и когда людоящер шагнул назад и вправо, высвобождая проход, направился к лестнице, чьи широкие ступени, вели наклонно вниз к просторному залу первого этаж. Ограниченная с двух сторон перилами в виде крученых балясин и поручней, лестница, как и все в хоромах, была каменной. Спустившись неспешно по ступеням, в сопровождение ДьюбФфамб оказались в просторном зале, где также мгновенно затеплились стены, розоватым светом, и стоящие возле парадных дверей два людоящера (в этот раз вооруженные воронкообразными устройствами) немедля шагнули навстречу.

— Скажите им ДьюбФфамб, что я не пленник, и могу выйти на двор, — произнес нескрываемо деспотично Камал Джаганатх, ибо его начинало угнетать это ограничение свободы.

Стоящий позади людоящер немедля, что-то на глухом языке (в котором особенно сильно выделялись согласные звуки) проронил своим соплеменникам. И те враз пригнув головы, ступили назад и вбок, высвобождая проход и, синхронно, собственным местоположением давая установку двум округлым поверху створкам раскрыться. А диэнцефалон ссасуа, стоило его взгляду лишь пройтись по лицам воинов, наполнился чуть ощутимым страхом, испытываемым ими и связанный с особым местом самого Камала Джаганатха.

— Мы не считаем вас пленником, ваша пресветлость авгур, — протянул ДьюбФфамб, шагнув вслед поспешившего из хором ссасуа. — Просто ночью из жилищ людоящеры не выходят, чтобы не пострадать.

Камал Джаганатх хотел было отозваться, впрочем, выйдя из хором, сделав всего-навсего несколько шагов вниз по ступеням, да воззрившись в небосвод, замер, завороженный его красотой и близостью, доступной, кажется, в поднятие руки. Удивительная черно-розовая бархатистость неба, в неких местах прикрытая кружащейся почти красной дымкой облаков глазела скоплениями мельчайших звезд, создающих прямо-таки пятачки света. Три крупных, точно переполненных бежево-пепельным сиянием, спутника висели вдоль общей линии, вероятно, вращающихся по единой орбите. Их поверхности, однако, просматривались не полностью, будто крайние уже частью прошли первые четверти, а средняя вспять им имела вид полного круга.

Не менее красочно гляделись селения расположенные на вершинах горных хребтов или на их склонах, как оказалось сияющие в ночи бело-кремовым светом стен самих жилищ. И если на Велесване с течением времени фосфоресцирующие камни степенно притушивали собственный свет, то на Ладодеи они не теряли яркости свечения. Посему в ночи пятнами сияния можно было насчитать до пятидесяти расположенных на горных грядах селений, далее уже сливающихся со светом звезд и спутников.

Легкий ветерок колебал полы халата Камала Джаганатха и оглаживал его лицо, будучи довольно прохладным. Хотя для кожи велесвановца вряд ли опасным. Тишина здесь наверху была столь поразительна, что даже Велесван с его безмолвием стоило назвать шумным. Так как на Ладодеи кроме чуть свистящего ветерка, да редкого далекого клекота какой-то птицы до слуха юного авгура ничего не долетало.

Еще немного постояв, втягивая вглубь себя воздух через ноздри, наполненный прохладой воды, Камал Джаганатх присел на ступень. И тотчас позади него сомкнулись обе створки, а три людоящера замерли на верхних ступенях, демонстрируя, что их нахождение тут связано только с юным авгуром, и самого инфанта не охраняют, очевидно, потому как берегут саму планету и систему. И также разом вспыхнули тела статуй, охраняющих лестницу. Засветились розовым светом не просто тела тигров, но особенно ярко запылали расположенные на длинных хвостах удерживаемые глаза, указывающие, что этот дом принадлежит НгозиБоипело Векесу, как и планета, и в целом система Та-уи.

Опустившись на ступень, Камал Джаганатх вскинув голову, воззрился в небосвод. Арун Гиридхари не позволял своему ссасуа подобное ночное бдение, неизменно, коль тот покидал ложницу и уходил в сад, возвращая его обратно, и убеждая в необходимости отдыха. Но это был ассаруа, коему слову юный авгур подчинялся безоговорочно. Здесь же и сейчас Камал Джаганатх впервые со времени как покинул Солнечную систему, насладился предоставленной свободой.

Яркий проблеск золотого цвета нежданно возник справа, словно над соседним склоном, а после, мгновенно усилив собственное сияние, вырвался в сам небосвод. Он еще немного удлиненной полосой кружил высоко в небесах, да как-то и вовсе разком взяв направление в сторону хребта и хором верховного правителя, по мере движения стал приобретать форму. Вскоре начертавшись над самим жилищем здоровущим летающим змеем. Тело его, вытянутое покрытое золотистой чешуей, поддерживалось в полете за счет пяти пар закругленных, кожистых крыльев и распушенного в разные стороны длинного перьевого хвоста, почти оранжевого цвета. Это удивительное животное, не имеющее ног, бесшумно скользило в небосводе, порой замирая на одном месте, а погодя вновь продолжая свой представленный в виде круга полет. Голова существа плоская и, одновременно, закругленная спереди имела в своем конце загнутый черный клюв, который иногда щелкал, точно вылавливая в небе маленьких существ напомнивших Камалу Джаганатху земных летучих мышей. По брюху змеи пролегала тонкая полоса и вовсе красного цвета, вторящая сиянию щелевидных глаз на голове. Движения животного были столь бесшумны, и легки, что казалось он и не летит, а только парит, скользит в небесах.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});