Богохульство - Дуглас Престон

Долби казалось, что именно сегодня решатся все их проблемы и «Изабелла» покажет себя во всей красе.

– Кен, прибавь до восьмидесяти пяти, – попросил Хазелиус. Он сидел посередине центра в своем кожаном кресле.

Сен-Винсент, который следил за потоками энергии, вскинул руки с поднятыми большими пальцами и подмигнул.

– Понял.

Мощный энерготок создавал почти не ощутимую вибрацию. Пучки протонов и антипротонов, что на немыслимой скорости циркулировали в противоположных направлениях, еще не сталкивались друг с другом. Для этого следовало увеличить мощность до девяноста процентов, а потом, шаг за шагом, дойти и до ста.

Стрелки измерительных приборов послушно остановились на восьмидесяти пяти.

– Чудесный день для запуска, – отметил Сен-Винсент.

Долби кивнул и в который раз порадовался, что именно Сен-Винсент контролирует потоки энергии. Этот спокойный, приятный, немногословный человек делал свое дело с четкостью и терпеливостью дирижера симфонического оркестра.

– Восемьдесят пять процентов, – сообщил Долби.

– Алан? Как оборудование? – осведомился Хазелиус.

– Все в порядке.

Хазелиус в сотый раз обошел центр управления, задавая вопросы то одному, то другому ученому. Запуск шел как по нотам.

Долби осмотрел приборы. Все работало на «отлично». Выбивался из общей картины лишь теплый магнит, но теплым его называли лишь потому, что его температура поднималась на три сотых выше нормы.

«Изабелла» подстраивалась под новую мощность, а Рей Чен регулировала состояние пучков. Долби обвел коллег беглым взглядом и задумался о том, какую блестящую команду подобрал для себя Хазелиус. Например, Эдельштайн, как догадывался Долби, был едва ли не гениальнее самого Хазелиуса, однако ум математика отличался некоторыми странностями. Алан производил немного жутковатое впечатление, а его мозг казался почти инопланетным разумом. Устрашала и страсть Эдельштайна к гремучим змеям. Людей с более чудными увлечениями Долби никогда не встречал. Коркоран походила на киноактрису Дэррил Ханна. Сам Долби никогда не любил высоченных и язвительных женщин, но мысль о том, что для ученого Коркоран слишком красива и слишком блондиниста, не раз приходила ему в голову. Словом, группа была исключительная. Прекрасно вписывался в нее даже робот Чеккини, который производил впечатление полусумасшедшего. Удивлял бестолковостью один Иннс. Нет, он был неплохой малый и явно старался, но проку от него не было почти никакого. Почему Хазелиус принимал самого психолога и его дурацкие беседы со всей серьезностью? Наверняка он притворялся, выполняя распоряжения министерства энергетики. Впрочем, возможно, увлечение теорией и безразличие к практическим результатам свойственно всем психологам. Иннс, казалось, подмечает каждую мелочь, но ничего не понимает. Он напоминал Долби приятеля матери, которым она обзавелась после смерти отца: шофер-дальнобойщик корчил из себя специалиста в области популярной психологии.

Рей Чен поражала блистательным умом и совершенно этим не кичилась. Долби от кого-то слышал, что в детстве она была чемпионкой по скейтбордингу. Рей Чен вела себя раскрепощенно и отличалась легким, веселым и сговорчивым характером. Создавалось впечатление, что для нее не существует никаких проблем. Может, так оно и было. Понять азиатов не так-то просто. В любом случае Долби с удовольствием закрутил бы с ней роман. Он посмотрел на нее. Рей низко склоняла голову над столом, и ее волосы свисали черным водопадом. Долби представил ее обнаженной…

В его мечты вклинился голос Хазелиуса:

– Пожалуй, самое время перейти на девяносто, Кен.

– Конечно.

– Алан? Как только «Изабелла» перестроится на новую мощность, займись компьютерами, всеми тремя.

Эдельштайн кивнул.

Долби сдвинул ручки настройки и проследил за реакцией «Изабеллы». Да, этот вечер был особенный. Казалось, все события его жизни происходили для того, чтобы он дожил до сегодняшнего дня. С увеличением мощности вибрация усилилась: казалось, энергией пропитана вся гора. Она урчала, как «бентли». Боже! До чего ему же была дорога эта машина! Его машина.

Глава 39

На фоне Накай-Рока в свете вечернего солнца появились первые всадники-демонстранты. Форд взял бинокль, подошел к окну спальни и увидел Нельсона Бегея на породистом жеребце. Следом скакали остальные наездники.

Форд повернул голову – приступ боли напомнил о вчерашнем падении. Вернувшись на базу, они с Кейт больше почти не общались, потому что она спешила подготовиться к запуску.

На спутниковом телефоне строго по расписанию замигала лампочка.

– Есть новости? – спросил Локвуд.

– Ничего особенного. Вся команда сейчас в Бункере, опять запускают «Изабеллу». А я собираюсь встретить демонстрантов.

– Было бы замечательно, если бы вы нашли способ вообще предотвратить это сборище.

– Поверьте, так будет лучше. Вы узнали, кто такой Джо Блитц?

– Джо Блитцев хоть пруд пруди. Кого-то так зовут, кто-то так называет свою фирму, имение и так далее. Я составил список тех «блитцев», которые, как мне показалось, могут иметь к нашему делу какое-либо отношение.

– И что там?

– Во-первых, так называют игрушечного солдата.

– Тогда не исключено, что это Уордлоу. Волконский его терпеть не мог. А дальше?

– Это также имя режиссера на Бродвее. В сороковые он поставил два мюзикла: «Причуды помойного ведра» и «Шутка кратерного озера». Первый – о волокитах, второй – о колонии нудистов. Оба с треском провалились.

– Что еще?

– «Джо Блитц» – обанкротившееся представительство компании «Форд» в Огайо… «Джо Блитц» – парк в Медфорде, штат Орегон… «Джо Блитц» – хоккейный каток, провинция Онтарио, Канада… Джо Блитц – научно-фантастический писатель тридцатых – сороковых годов… Джо Блитц – застройщик из Чикаго… Джо Блитц – карикатурист.

– О писателе вам что-нибудь известно?

– В начале сороковых его научно-фантастические халтурки печатали в нескольких ширпотребных журналах.

– Как его работы назывались?

– Их тут целая коллекция. Минутку… Например, «Морской клык» или «Воздушные убийцы». Ну и все в таком духе.

– А романы он писал?

– Насколько мы можем судить – нет. Только рассказы.

– А карикатурист?

– Этот в конце пятидесятых создал комикс про толстяка и игрушечного пуделя. Нечто вроде «Гарфилда». Особым успехом он не пользовался. Подождите-ка… У меня тут этих Джо Блитцев еще штук двести, и чего они только не обозначают – от похоронного бюро до рецепта копченой рыбы.

Форд вздохнул:

– Это все равно что искать иголку в стоге сена. Хуже того: мы понятия не имеем, как она выглядит. А насчет тети Наташи ничего не удалось выяснить?

– У Волконского не было никакой тети Наташи. Может, это что-то вроде шутки? Знаете ведь, говорят, будто у каждого русского есть хоть одна тетя Наташа и по меньшей мере один дядя Борис.

Форд опять взглянул на всадников, которые уже спускались в долину.

– Похоже, эта записка – загадка, к которой нет разгадки.

– Судя по всему, да.

– Мне пора идти – демонстранты уже почти тут.

– Позвоните мне, как только завершится запуск.

Форд спрятал телефон, закрыл портфель на замок и вышел из дома. Вдали раздался рев двигателя, и в долину спустился видавший виды пикап, за которым следовал белый фургон со спутниковой тарелкой на крыше.

Форд прошел вперед, остановился возле спортивной площадки и стал наблюдать за приближением Бегея и остальных всадников на взмыленных лошадях. Фургон остановился, из него выскочили двое телевизионщиков и принялись фотографировать наездников. В пикапе приехала полная женщина – Мария Атситти.

Компания демонстрантов приблизилась к площадке, и оператор стал снимать их на видеокамеру. Один из всадников выскочил вперед, издал победный вопль и замахал в воздухе банданой. Форд узнал в нем Уилли Бесенти, человека, одолжившего ему денег. Другие, в том числе и Бегей, последовали его примеру и поскакали быстрее. Промчавшись по полю, наездники устремились на пыльную автостоянку у старой фактории. Уайман расположился неподалеку.

Бегей спрыгнул с коня. Подошедший репортер пожал ему руку и стал готовиться к интервью. Загорелся огонек видеокамеры. Телевизионщик поздоровался с демонстрантами и начал задавать Бегею вопросы. Остальные наездники встали вокруг, с любопытством наблюдая за происходящим.

Форд вышел из тени тополей и направился к индейцам. Те повернулись в его сторону. Репортер пошел навстречу, выставив вперед микрофон.

– Представьтесь, сэр!

Съемка не прерывалась.

– Уайман Форд.

– Вы ученый?

– Нет. Моя задача – наладить и поддерживать связи между проектом «Изабелла» и местными жителями.

– Да, неважно вы выполняете поставленные задачи, – сказал репортер. – Местные жители собрались на демонстрацию протеста.

– Я в курсе.