Расколотые небеса (СИ) - Пир Томас

— Вот я сейчас кому-то устрою, — кричал Вайри ей вслед.

Когда до Гриды оставалось совсем ничего, она резко свернула и забежала за толстый млис. Вайри остановился, знал, что проворная жёнушка почти попалась, но вокруг дерева ещё придётся побегать. Он положил руки на кору, выглянул из-за ствола, их глаза встретились. Вайри резко дёрнулся влево, но на деле тут же развернулся и бросился вправо. Грида попалась. Она всегда попадалась — предпочитала оканчивать игры в его объятьях.

— Вот так-то лучше, — вскрикнул Вайри и подхватил Гриду на руки. Она залилась звонким смехом, а Вайри закружил её над землёй. Потом они целовались, пока страшные мысли не ворвались к нему в голову. Вайри тут же встрепенулся и аккуратно поставил Гриду на ноги:

— Ты в порядке? Я не слишком грубо тебя придавил?

— Да что ты всё нянькаешься со мной? — нахмурилась Грида. — Не больна же я, в самом-то деле?

Затем она взяла Вайри за руку и прислонила его ладонь к своему, неслабо покруглевшему, животу. Вайри упал на колени, прижался к её чреву щекой.

— Чувствуешь? Он шевельнулся, — вздохнула она.

— Это чудо, — подскочил на ноги Вайри, расцеловал её руки и прижал жену к сердцу. Много воды утекло с того дня, как она нашла его чуть живого. Вайри будто заново народился, будто получил второй шанс и портить всё не желал. Они присели в тени того млиса, обнялись и долго говорили, смеялись и радовались друг другу. Вайри позабыл обо всём на свете, пока насупленный Хмури не нарушил идиллию.

— Ну вот, — бросил он, ставая над молодыми. — А с бреднем я сам должен возиться, так? Да я чуть сеть не запутал, еле управился, пока вы тут бегали.

— Ха-ха-ха, — одновременно захохотали и Вайри, и Грида. — Ну прости, Хмури, я позабыл о тебе.

— Да это понятно, — отмахнулся Хмури и присел рядом с ними. — Ну так что скажешь, Вайри? Поедем завтра в крепость? Люди собрали припасов, одежд всяких воинам нашим. Крильис — место страшное, а ты сражаться обучен, сберёг бы нас от напастей в дороге…

— Я не могу, — грустно ответил Вайри. — И рад бы, но боюсь, что возврата мне оттуда не будет.

— Да чего ты пристал? — прыснула Грида. — Сказано же тебе — нельзя Вайри в крепость. Хочешь, чтобы с моим милым что-то стряслось? — ещё крепче прижалась она к груди мужа.

Помолчали. Сулаф склонилась над речкой, над волнами показалась золотая дорожка, рассекаемая чёрными стрелами диких уток. Лягушки разошлись не на шутку, заглушили кваканьем всех остальных вечерних певцов. В заводях разыгрались мелкие рыбёшки, заплюхали над водяной гладью, укрыли спокойные воды волнистыми кругами. Лёгкий ветерок пригибал камыши, разносил их шелест по берегу. Над головой чирикали птахи, мерились с лягушками певчим уменьем.

— Эх, — спустя несколько хисок милованья рекой, тяжело вздохнул Хмури. — Пора идти домой. Кому-то ещё рыбу нам готовить на ужин, — лукаво покосился он на сестру.

— А кому-то ножи наточить не мешало, — тут же вскинулась Грида. — А теми затупленными железяками сам свою рыбу потрошить будешь…

— У тебя теперь муж есть, — парировал Хмури. — Вот он тебе ножи пусть и точит.

— Да ладно, ладно, — обнял Вайри за плечи и Хмури и Гриду. — Чего молчала-то? Сегодня же наточу тебе все ножи, какие только покажешь.

— Ты и так работаешь больше других, а ему я говорила ещё на прошлой седмице, а он…

Вайри расхохотался. Он очень любил, когда Грида вступалась за него перед другими, а ещё ему нравились добрые перепалки между сестрицей и братом. Новая жизнь была куда лучше той старой.

Спустя ещё несколько хисок рыбаки и их гостья пошлёпали босыми ногами в деревню. Скоро стемнеет. Люди возвращались с полей. Чтоб добраться до дома, уставшим хлеборобам приходилось переплывать второй, более мелкий и узкий рукав на понтоне. Компании свояков тоже пришлось ютиться с землепашцами, но недолго. Река на месте переправы была узкой. Вайри первым спрыгнул в воду, когда глубина уже была по колено, подхватил Гриду на руки и вынес на берег. Следом шлёпал Хмури, обременённый добычей и бреднем.

Первым всадников заметил Вайри. Большая ватага, десятка три конников, медленно подъезжала к деревне. Наёмник узнал стяг в руках коренастого воина, а следом разглядел и предводителя незваных гостей. Барон Расти Груд скакал в середине колоны, окружённый вооружёнными головорезами, одетыми в лёгкие кожаные доспехи. Расстояние было слишком большим, чтобы рассмотреть уродливый шрам на правой щеке, но Вайри всё же поморщился, когда разум по памяти довершил образ беспринципного палача его величества, чтоб их всех фурса задрала. Всадники настигли крестьян у самого частокола, отрезали им проход до деревни.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Так, так, так, — привстал в седле Расти Груд, раздвигая губы в самодовольной ухмылке. От того шрам его расплылся по щеке пуще прежнего, избороздив лицо ломанной розовой полосой. — Вайри Мойц… жив, значит, Бостов пёс.

— Не припомню, чтобы мы были в ссоре, ваша милость, — оскалился Вайри. — Помнится, я сослужил знатную службу вашему господину…

— Ты обманул короля и будешь за то строго наказан, — прорычал Расти Груд.

— Это чем же? — развёл Вайри руками. — Легис получил трон, мои господа выполнили свою часть, а вы…

— А как же Бернис Моурт? Почему лорд-защитник Угрюмой всё ещё дышит?

Вайри испугался тех слов не на шутку. Он не был виноват в том, что граф избежал уготованной участи, но и рассказывать кому-либо о пришествии торрека очень боялся.

— Молчишь? — оскалился Расти Груд.

— Ваша милость, — твёрдо отвечал Вайри. — В том нет моей вины. Бернис Моурт оказался не по зубам моим людям. Он всех отправил к Кериту, а я сам чудом избежал смерти, спасаясь бегством, — закончил он, задирая рубаху и показывая барону свежие шрамы на спине.

— Кхм… — Разулыбался Расти Груд пуще прежнего. — А принцесса Лейма? Она, стало быть, тоже оказалась не по зубам твоим людям?

Эти слова привели Вайри в ужас. Он понял, что ответить ему на такое обвинение нечем, и все страшные мысли проступили у него на лице.

— Взять его, — рыкнул Расти Груд, и тут же несколько всадников спешились и медленно двинули к Вайри, оголяя мечи.

— Ваша милость, — поднял Вайри руки над головой. — Не нужно насилия, я в вашей власти.

— Нет, — вскрикнула Грида, когда двое воинов заломили руки её мужу. — Нет. Отпустите его. Вы не смеете. Отпустите!..

— Что тут творится? — послышался строгий голос отца Гриды и Хмури. Старик выскочил за частокол, а следом за ним выходили остальные крестьяне.

— Отец, — вскричала Грида, умываясь слезами. — Они хотят забрать Вайри… они… они…

— Господин, — склонился старик в почтенном поклоне. — Мы мирные люди и никому зла не желаем. Зачем вам мой зять? Он болен, проку вам с него будет мало, уверяю вас.

— Ха-ха-ха! — взорвался хохотом Расти Груд. — Зять? Это твой зять? — спрыгнул он с коня и подошёл к старику.

— Да, сир, этот парень мой зять и скоро он станет отцом моего внука.

— Сожалею, старик, но у короля есть неотложное дело к этому выродку, — указал Расти на стоящего на коленях Вайри. — Придётся твоей дочери подыскать себе другого мужа, а этого позабудьте. И ещё… — Задумчиво протянул Расти Груд. — Мы задержимся в ваших краях на несколько дней. Мои люди устали, лошади валятся с ног. Мы займём четыре дома. Приготовьте нам ужин и займитесь скотиной, и… а что это у вас там за телеги? — покосился он на обоз из четырёх крепких повозок, гружёных припасами для Угрюмой.

— Это припасы, сир, — снова склонил старик голову. — Подмога нашим защитникам, которые схватились с ордами кочевников.

— Вот как?

— Да, сир. Быть может, таким славным воинам как вы стоит присоединиться к гарнизону Угрюмой и показать свою силу в настоящем деле, а не обижать юных дев и без того бедных крестьян.

Расти нахмурился. Речи старика его разозлили. Несколько хисок он буравил его ненавидящим взглядом, а потом продолжил спокойно, как ни в чём ни бывало:

— Я передумал. Мы не останемся здесь, а двинем в обратный путь немедля. Король и так заждался вестей. А те телеги мы возьмём с собой, казна пуста, нам нужнее…