Лесной бродяга (рассказы и повести) - Чарлз Робертс

На этот мягкий и безобидный оклик Рыжий Лис не обратил внимания. Решившись на все, он бесстрашно ринулся вверх по пологой доске и через секунду уже схватил жирную, аппетитную браминку с пышным оперением, сидевшую четвертой с краю. Быстрый нажим челюстей, и шея жертвы слабо хрустнула — теперь в зубах лиса была лишь покорная его воле, трепещущая груда мяса и перьев. Он перекинул свою добычу через плечо, повернулся и начал неторопливо спускаться по доске вниз. Когда он был уже на полпути к полу, случилось нечто непредвиденное. Лиса вмиг словно окутало, закрыло облако беспощадно бьющих крыл, в шею ему глубоко вонзилось что-то очень острое, раскаленное, с неистовой силой его ударило чье-то тяжелое и одновременно мягкое тело, так что лис покатился вниз по доске и больно стукнулся об пол; инертная, раскинувшаяся туша жертвы болталась у него в зубах, загораживая глаза и мешая движениям.

Петух, с такой бдительностью следивший за порядком в курятнике, был совсем другой породы, чем его куры. Это был не грузный и медлительный кохинхин или брамин, а темно-красный, с длинными шпорами, жесткими перьями и маленькой острой головкой чистокровный бойцовый петух. Именно в этом обстоятельстве и заключалась причина беды, которая стряслась с Рыжим Лисом.

Как только ошеломленный лис поднялся на ноги, петух налетел на него снова: он бил его в голову своими сильными проворными крыльями и опять запустил ему в шею свою острую, как кинжал, шпору. Лиса жгла мучительная боль — на этот раз петушья шпора вонзилась очень близко от уха, и Рыжий Лис струхнул, опасаясь худшего. Вдруг это молниеносное оружие коснется его глаз? Лис с яростью рванулся, стараясь напасть на своего врага. Но петух был начеку и действовал хладнокровно и расчетливо. Легко взмыв вверх, он увернулся от лиса, пролетел над его головой, а потом обрушил новый удар своих страшных шпор. Теперь когти петуха вонзились лису в морду, всего лишь на дюйм ниже глаз. Боль была неописуемой, но не боль ужасала Рыжего Лиса: он боялся потерять глаза. Он мужественно перенес бы любую кару, но только не это — угроза лишиться глаз внушала ему панический страх. Лису хотелось немедленно удрать от этого ужасного, невообразимого противника и никогда не иметь с ним больше дела. Опасливо пригнув голову, чтобы уберечь ее от нового удара, он метнулся в дверцу. Вдогонку петух еще раз ударил его в спину крыльями и сильно царапнул когтями по крестцу. Растеряв остатки храбрости, лис бросился бежать через поле к ельнику; победитель провожал его насмешливым кукареканьем, которое далеко неслось по сияющим снегам.

Он бежал по темному лесу, пересек занесенный снегом ручей, миновал светлые, искрившиеся под луной поляны, нырял под густые, ветвистые пихты, пробирался сквозь голый и запутанный кустарник, огибал стволы огромных, молчаливых вековых сосен и не останавливался ни на минуту до тех пор, пока не достиг знакомого берега, где рос можжевеловый куст и где находилась его нора. Тут лис на мгновение остановился. И сразу же он увидел на гребне берега, прямо над норой, нечто такое, от чего забыл весь свой страх. Уже не чувствуя больше саднящей боли в своих кровоточащих ранах, лис яростно тявкнул и бросился вперед с такой отчаянной решимостью, перед которой, казалось, не устоит ничто.

В то время как Рыжий Лис корчился под ударами крыльев и шпор отважного бойцового петуха, его подруга рысцой бежала по каменистым увалам, возвращаясь домой после весьма удачной охоты. Бесшумно выбежав на берег речки и став затылком к луне, лисица заметила, что, укрываясь меж стволов деревьев, к ней приближается ласка. Ясно поняв, что ласка ее не видит, лисица шмыгнула в густые кусты, затаилась и стала ждать, когда ласка выйдет навстречу своей судьбе. Та подходила все ближе и ближе, и все сильнее напрягалась в своей засаде лисица, готовясь к заключительному прыжку.

И в те же минуты, беззвучно рассекая воздух взмахами огромных крыл и пристально оглядывая своими светлыми, как стекло, круглыми глазами каждое урочище, каждый бугорок, над лесом летел один из тех белоснежных зловещих разбойников, которые переселились сюда с севера. Он был голоден, голоден несказанно. Ласку, скрывавшуюся в тени древесных стволов, он заметить не мог, но притаившуюся за невысоким кустом лисицу видел великолепно. Шевельнув мягкими крыльями, в одну секунду он изменил направление полета и оказался за спиною лисы, белея в темноте, словно зыбкий клубок тумана. В этот момент ласка подошла к лисице настолько близко, что медлить больше было нельзя, — прянув из-за куста, лисица взвилась в воздух. И тут же на нее слету бросилась сова — вытянув лапы, она с силой вонзила свои ужасные когти глубоко в спину лисицы. Раздались громкие звуки бьющих, хлопающих крыльев, тонкий вой, в котором смешалось изумление и боль, лисица и сова покатились по снегу.

Уже много лет огромная белая сова охотилась на лисиц, побеждала и пожирала их, но это были все мелкие полярные лисицы, — песцы далеко не столь сильные, не столь хитрые и неукротимые, как их ярко-рыжие южные собратья. Теперь разбойник понял, что он ввязался в весьма неприятную историю. Несмотря на жестокую боль от вонзенных когтей, неустрашимая лисица быстро откидывала голову назад и полосовала врага своими острыми зубами. Не обращая внимания на удары огромных крыльев, трижды лисица вступала в схватку, стараясь удержаться на земле, в то время как сова приподнимала ее в воздух, хотя и без особого успеха. И трижды во рту у лисицы оставался лишь ком мягких, липких, душных перьев и пуха. Затем, когда лиса почувствовала, что ее поднимают в воздух, она, призвав на помощь всю свою сметку, потянулась вверх и схватила зубами одно совиное крыло у самого его основания. С той силою, которую рождает отчаяние, она стиснула челюсти, и вот уже зажатая в челюстях кость крыла с хрустом переломилась. Лиса снова ощутила под собой твердую надежную землю. Ужасающее ощущение подъема ввысь сразу исчезло. Огромное совиное крыло вяло легло наземь.

Хотя северный разбойник был теперь уже калекой, мужества он не утратил. Схватка с лисицей стала для него сейчас уже не охотничьим налетом, а битвой за жизнь, которую приходилось вести без всякого желания и при столь дурных обстоятельствах, каких он не ожидал. Он пустил теперь в ход свой могучий клюв и свирепо терзал бок лисицы. Но лисица, не падая духом и применяя всю свою сноровку, упорно сжимала крыло совы и старалась опрокинуть противника на спину. Чтобы предотвратить катастрофу, сове пришлось разжать когти и, балансируя, неистово махать своим здоровым крылом. В то же время ее острый, как нож, мощный серпообразный клюв продолжал свою кровавую работу, дубася лисицу по хребту и бокам. Именно в эту минуту, когда исход битвы был еще не ясен и когда только опытный сторонний наблюдатель мог бы сказать, за кем будет победа, — в эту минуту появился на сцене Рыжий Лис.