Астральное тело-1, Скоморох или Начало Магии - Всеслав Соло

Я продолжал таинственно дышать…

— Зажигай среднюю чакру! — приказал учитель и пояснил: — Вообрази луч, мощный, красного цвета. Он исходит из центра твоей грудной клетки.

Теперь проецируй этот луч на белый экран перед собой. На экране твой луч превращается в красный круг, в середине которого — три треугольно расположенных крупных точки, тоже красного цвета. Всем своим существом выражай состояние мира и добра. Не думай словами, у тебя только состояние мира и добра, его полное, глубинное ощущение.

Таким образом, перед тобою сейчас высвечен Астральный символ выхода на Шамбалу!

Мысленно, чувствами, представься Шамбале, можешь что-нибудь попросить.

И я представился: «Шамбала! Я, Сергей Истина, житель Земли. Я пришел с миром и добром! Помоги мне увидеть Наташу! Я люблю ее! Помоги хотя бы ощутить ее присутствие!..»

Все это я произнес не словами, а чувствами, и это мне удалось.

Я потушил позвоночник в обратной последовательности и открыл свои глаза, Ивана уже не было, но, о диво! На том месте, где я не так давно созерцал Астральный символ Первой Тайны Священной Книги Тота, возникли во множестве ряды книжных полок.

Я поднялся на ноги и приблизился к этим полкам. На всех корешках многочисленных книг было написано: Сергей Истина…

— Господи, — воскликнул я, — неужели это все — я написал!..

Несколько минут я любовался, как ребенок перебирал радостными руками разноцветные переплеты своих книг, своих Астральных книг!

Несколько книжных полок именовались общим заголовком: «Рукописи». Я нагнулся, открыл первую попавшуюся картонную папку и взял несколько исписанных и исчерканных листов бумаги оттуда.

Неожиданно мой взгляд упал на черную бархатную штору, за которой я предполагал окно, и мне невыразимо захотелось поскорее отодвинуть ее, и я потянулся к шторе и резко, не задумываясь, отдернул ее в сторону — всю!

Яркий солнечный свет будто воспламенил меня с ног до головы! Передо мною действительно было окно, мое окно, выходящее на зимнюю улицу утра.

Я обернулся, огляделся по сторонам, но, вместо космического пространства, я теперь находился у окна в своей комнате.

Но я вспомнил! Бумаги из папки!..

И тут я сладостно ощутил несколько листков бумаги в своей руке.

«Господи!

Они со мной!..» — подумал я.

Я тут же принялся читать их.

Они были написаны моим почерком.

С трудом расшифровывая всевозможные исправления, я торопливо переписал все, что мог, в общую тетрадь, я очень боялся, что эти бумаги растают, растворятся, мне даже некогда было вдумываться в то, что я переписывал. Но когда последняя строчка, слово, оказались переписанными на чистовик, в тетрадь, я успокоился, отлистнул несколько страничек назад и впервые прикоснулся к содержанию, и в моей голове зазвучали стихи, мои стихи, из Астральной библиотеки!

Кто?..Бегу по ласковым дорогамИ по шипам воспоминаний.Там пыль столбом стоит, ей-Богу,В крови шипы: и все же — манит…Как сон.И кто меня разбудит…И даже ночью — чья-то сила!Я сплю и вижу то, что будет!А значит «будет» — тоже было!..Я в чьей-то памяти живущий!Сегодня, может, в умиленье,Моей судьбы: просторы, гущиОн вспоминает на мгновенье…ИллюзияМы — узники, мы время заучили,Мы думаем, что время приручили…С наручными часами неразлучники.Одело время нам уже наручники!..Убеждай себяПока хоть что-то отрицаю:Во мне от мира в сторонеЛишь мира отблески мерцают.Весь мир вместился бы во мне…А потом…Все будет: жизнь, и будет смерть, потом…Вначале не желаем— не иначе!Расстаться с материнским животом,Не потому ль, родившись, горько плачем?..Все испытаем: радости, печали.Все будет: жизнь и будет смерть, потом…Мы покидаем свой телесный домС такою неохотою вначале…ТупикОн взглядами моими облицован,Весь горизонт вокруг моей судьбы.Всего до горизонта жизнь ходьбы…Я горизонтом прочно окольцован.Но, может быть, с неведомых высотВсе взгляды мне свои удастся вескоСвести в единый взгляд и горизонтТогда — перешагнуть, как обруч детский…

ЧАСТЬ ПЯТАЯ

ПУТЬ

ВЫ ВЕРИТЕ В БОГА?

В тихом утреннем коридоре отделения милиции, ровно в девять часов по повестке, я постучался в комнату 9.

— Да!.. — отозвался чей-то бодрый голос за лакированной деревянной дверью.

Я шагнул в комнату.

В трех метрах от меня за столом у пришторенного окна сидел человек в штатском костюме, галстуке: на вид ему было лет сорок, жилисто-поджарый, какой-то уютный, во всем теле играет энергия, лицо длинное, отштрихованное несколькими морщинками, неприметный, подобных людей я встречаю очень часто, но быстро забываю.

— Можно? — спросил я.

— Входите! — энергично засуетившись с какими-то бумагами, точно мимоходом, но добродушно, предложил он.

Я прикрыл дверь за собой, сердце у меня зачастило… Но я решился.

— Вы следователь Васильев? — спросил я.

— Да! — ответил человек в штатском.

— Я по повестке, — сказал я, и подошел к столу следователя, и протянул ему бумажку с бледными, голубенькими прожилками казенного штамп. На его чернильных линейках красовалось несколько беглых слов, написанных шариковой ручкой.

— А!.. Хорошо! — сказал следователь, просмотрев повестку и узнав из нее, кто к нему явился. — Вот вам бумага, вот ручка, — услужливо предложил он. — Напишите свою автобиографию.

Подобное предложение поразило меня. Я ожидал худшего, но пока все происходило довольно загадочно, и все же — благополучно! Пока благополучно!

Свежие листы машинописной бумаги стопкой лежали передо мной на столе, за который я уселся. Следователь что-то перелистывал, вчитывался, отмечал красным и синим карандашом, а я, тайком посматривая на него, думал о себе…

Я заметил, как Васильев выразительно поглядел в мою сторону.

— Пишите, пишите, — сказал он, — я, такой-то, такой-то, полностью фамилия, имя, отчество, родился тогда-то и там-то…

— Да, да… Я знаю, — отозвался я.

Шевелящаяся строка легко потянулась за казенной ручкой и, отставая от чернильного пера, замирала, засыхая.

— Будьте добры, пишите подробнее, — попросил Васильев.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});