Я — Спок - Леонард Нимой

Альтер-эго ВиДжера

Я обнаружил, что с помощью таких попыток Спок мог бы сыграть «альтер эго» ВиДжера, что, как я думал, могло пролить свет на историю и помочь заинтересовать зрителей в происходящем. Собственно, когда вышли видеокассеты, я получил много комментариев от зрителей в стиле: «Аааа… так вот о чем был фильм!»

В любом случае, пока мы с Биллом были заняты импровизацией, Джин Родденберри и Гарольд Ливингстон управлялись с мощным потоком постоянных исправлений в сценарии, а Боб Уайз разбирался с текущими съемочными вопросами.

Момент дружбы между первым офицером и его капитаном, появившийся только на видео

В конце концов, настал последний день съемок. У нас была запланирована съемка финальной сцены на мостике «Энтерпрайза». Кирк должен был сказать Маккою, что он (доктор) будет возвращен на Землю, где тот планировал уйти на пенсию. Маккой отвергает это предложение — раз он уже здесь, то может и остаться. Затем Кирк поворачивается к Споку и предлагает вернуть его на Вулкан. Спок объявляет, что это необязательно, поскольку его дела на Вулкане завершены. Подтекст был таков, что экипаж опять вместе и вместе отправится навстречу следующему приключению. Это было вполне осмысленное и аккуратное завершение, но не слишком веселое.

Во время финальной репетиции перед съемкой, я, в конце концов, услышал голос Спока в моей голове, который позволил ухватить дух героев и взаимоотношений сериала.

Так что я решил воспользоваться шансом. Перед работающими камерами. Бобом Уайзом и Джином Родденберри наша сцена началась серьезно. Кирк произнес свою реплику и Маккой дал подобающий ответ, затем Кирк повернулся к Споку и предложил вернуть его на Вулкан.

И я — или, скорее, Спок — ответил:

— Я решил остаться на «Энтерпрайзе», капитан. Если доктор Маккой собирается остаться на борту, мое присутствие здесь будет жизненно необходимым.

Это вызвало добрый смех на площадке — но потом я увидел, что Джин и Боб Уайз шепчутся за камерой. Я понял, что сцена обречена. Боб вынес решение: «Есть чувство, что шутка неуместна в свете того, что происходило ранее».

Сцену сняли так, как написано.

СПОК: Я сказал что-то неподобающее?

НИМОЙ: Нет, Спок, нет! Я думаю, это была хорошая идея.

СПОК: Тогда почему ее отвергли?

НИМОЙ: Это было художественное решение. Мы ничего не могли сделать. А могло бы сработать. Мы так и не узнаем.

СПОК: Какая жалость.

Было решено что, путь хоть разверзнется геенна огненная или хляби небесные, фильм просто обязан выйти 7 декабря. Выяснилось, что эти две стихии и впрямь объединились, чтоб нам помешать — к тому времени, как съемки были практически завершены, Роберт Уайз обнаружил, что компания, которую наняли для производства спецэффектов сделала свою работу на совершенно неприемлемом уровне, особенно учитывая пять миллионов долларов, которые были заплачены. Были наняты два других предприятия, занимающихся спецэффектами, и им пришлось трудиться семь дней в неделю, пытаясь закончить фильм. Они сделали великолепную работу — может быть, даже чересчур великолепную, потому что фильм оказался перегружен бесконечными кадрами спецэффектов. К сожалению, Бобу Уайзу просто не хватило времени, чтобы их отредактировать, так что фильм оказался феерическим зрелищем, которое хотелось «Парамаунт» — и только.

Кое-кто из нас, принимавших участие в съемках, были переправлены на самолете в Вашингтон, округ Колумбия, для торжественной премьеры фильма с последующим приемом в Смитсоновском музее воздухоплавания и космонавтики. Реклама была хоть куда и ожидания зрителей были невероятными. Когда я уселся в кресло, чтобы, как и все остальные, увидеть фильм в первый раз, атмосфера была наэлектризована предвкушением.

«Пожалуйста, — молча думал я. — Ну пожалуйста, окажись хорошим!»

Билл Шатнер сидел рядом со мной, когда свет померк. Мы обменялись рукопожатием на удачу — и фильм начался.

Что я помню из увиденного? Невероятные кадры «Энтерпрайза», кажущегося еще более огромным и прекрасным, чем когда-либо.

И снова кадры «Энтерпрайза», огромного и впечатляющего.

И опять и снова кадры…

В конце концов, спецэффекты стали откровенно утомительными. Зрителей охватил огромный восторг, когда корабль перешел на сверхсветовую скорость, но, к сожалению, сама история так и не взлетела — а взаимопониманием, существующим между героями, так как следует и не воспользовались.

Был ли фильм удачен с коммерческой точки зрения?

Да. Назойливая реклама и зрительские ожидания привлекли большую аудиторию на краткое время — и только. Его, конечно, нельзя было сравнить со «Звездными войнами», хотя он выглядел вполне достойно.

К тому времени я чувствовал, что в последний раз снимаю с себя Споковы уши. Долгожданный, предвкушаемый всеми полнометражный фильм по «Звездному пути» был снят.

«И вот теперь, — подумал я, — действительно все».

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Съемочное сумасшествие, или Если сегодня вторник, то это должен быть Пекин

НИМОЙ: Когда я закончил сниматься в СТ-ТМП, то заключил, что вот теперь-то точно все. Больше никакого Спока. Просто камень с моей души свалился!

СПОК: Я нахожу, это сравнение, по меньшей мере, нелестным.

НИМОЙ: Не говоря уже о том, что преждевременным…

Когда СТ-ТМП был закончен и остался позади, я почувствовал себя освобожденным: не придется мне больше разбираться с вопросами типа «Почему бы вам еще раз не сняться в «Звездном пути»?» или «Что, Спок тебя достал?»

С чувством внутреннего удовлетворения я с головой ушел в другие проекты — игру в театре и выступления в университетах. После одной из моих лекций, пара, преподававшая гуманитарные искусства в университете, пригласила меня в гости. Мы разговорились о турах с программами вроде моей, и они упомянули пьесу для одного актера о Винсенте Ван Гоге, основанную на более, чем четырех сотнях писем, которые он написал своему брату.

Я был немедленно заинтригован, поскольку мне хотелось найти подобную монопьесу с самого знакомства с поразительным выступлением Хэла Холбрука, которое позволяло зрителям провести вечер в обществе Марка Твена. Сыграть такой номер казалось поразительной задачей. В то же самое время именно эта пьеса о Ван Гоге поразила меня своей уникальностью, поскольку в ней показывался не столько сам Винсент, сколько его брат, Тео. И мне казалось, что зрители гораздо охотнее примут подобного персонажа, чем актера, пытающегося выдать себя за самого великолепного и эксцентричного Ван Гога. (Между прочим, Кирк Дуглас к тому времени уже чудесно сыграл художника в фильме «Жажда жизни»).

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});