Школа наемников - Виктор Глумов

Авдей его каким-то образом понял, схватил полусго­ревшую ветку из потухшего костра, сунул Артуру в зу­бы. Через какоето время припадок кончился. Петр раз­вязал мешок, отобрал веревку покрепче, связал Артура так, чтобы больно парню не было, но освободиться и покалечить себя не смог.

— М-да, — пробормотал Авдей, — на высоту мы его так не унесем. Накрылся твой план, парень.

— Унесем. Дотащим. — Леке смотрел на Артура: он дышал часто, поверхностно. — Мы не можем здесь ос­таваться, слишком низко.

— Ты, парень, — Петр положил руку Лексу на пле­чо, — представляешь, как это — больного по круче та­щить? А если он метаться начнет? Сам свалится и нас утащит. Тут не каждый здоровый пройдет, а мы так и вовсе инвалидная команда. Скажи, Орв?

— Надо неф-фти. Надо идти, — безучастно отклик­нулся Орв. — Орв видит. Фнает.

— Сбрендил? — поразился Авдей. — Мы только нача­ли, а уже двоих потеряли... Троих, если с Падалыциком считать.

— Думаешь, его покусали? — Леке сомневался. Ему ка­залось, что ни одна из тварей Пустоши на Iyca не поза­рится.

— А то нет! — Авдея вопрос съедобности Гуса не вол­новал. — Всю кровь выпили, как у бедолаги Ломако. Вот хороший человек был...

— Идти, — поддержал Орв Лекса и заглянул ему в гла­за, будто силясь что-то передать, — надо идти. Орв фна­ет. Орв чует.

Сделать носилки не из чего, нести Артура на себе по скалам невозможно. Орв чтото бормотал на мутант- ском наречии, склонившись к больному. Авдей вдруг ударил кулаком о камень:

— Да что ж за жизнь такая?! Будто кто-то нас не пу­скает!

— Тени, — откликнулся Петр, — тени скалы стерегут. Мне всю ночь чудилось, что они рядом бродят, приню­хиваются.

— Хватит пугать, — оборвал его Авдей. — Ладно, Орв, давай потащим больного. Скажи только — как?

Орв не отозвался. Он был занят: приседал, делал сложные пассы руками, бормотание его перешло в пе­ние — монотонное, вибрирующее. Леке шагнул побли­же, завороженный обрядом. Он слышал, конечно, о крабодианах, о мутантах горы Крым, и о шаманстве их тоже слышал, но видеть шамана в действии ему не до­водилось. Авдей с Петром о чем-то спорили вполголо­са. Наконец Авдей сказал:

— Пока Орв тут колдует, пойдем, Леке, похороним Ломако.

Курсант понимал, что это трата драгоценного време­ни, что начался пятый, решающий, день, но спорить не стал.

Труп был страшен. Почерневшие, распухшие губы, лицо и руки — в мелких ранках, потеках свернувшейся крови. Ломако лежал на спине «звездой». Авдей охнул:

— Вот ведь... — И замолчал.

Тело подняли за руки и за ноги. Лексу казалось, что Ломако, из которого почти всю кровь выпили, должен быть легким, но тащить одноглазого было тяжело. Пых­тя и отдуваясь, отволокли труп к россыпи небольших камней и принялись заваливать. Работали сосредото­ченно, молча. Леке старался не смотреть, как скрыва­ется под обломками то, что было Ломако, веселым му­жиком, хорошим, в общем, человеком. Как Петр. И Ав­дей. «Мясо»? Но почему «мясо»? Того же Артура сюда продали...

— Всё, — выдохнул Авдей, вытирая лоб. — Помя­нуть бы...

— Нечем, — жестко возразил Леке. — И некогда. По­том помянем. Надо идти уже.

Из расщелины, покачиваясь и держась за плечо Ор- ва, вышел Артур. Выглядел он больным и изможден­ным, но ноги переставлял. Леке уставился на него, как на привидение. Не мог человек так быстро подняться! Орв если от Артура и отличался, то в худшую сторону: был он не бледным, а землисто-серым, по безбровому безволосому лицу струился пот, конечности дрожали. Орв улыбнулся своей рыбьей пастью. Артур отпустил мутанта и шагнул к людям:

— Если надо идти, идем. Я могу.

— Порченая кроффь, — пожаловался Орв. — Идем. Тихо. И держим.

Поклажу Артура разобрали, подумали и Орву тоже ничего нести не доверили. Одним концом веревки Леке обмотал талию Артура, а вторым обвязал себя. Орв от страховки отказался, он все пытался уверить команду, что в порядке.

Солнце поднялось уже достаточно высоко, и Леке ругал себя последними словами: день потеряли. В су­мерках надо было идти или по рассветной прохладе. А сейчас на камнях можно яичницу жарить. Раскален­ные скалы жгли сквозь подошвы, воздух дрожал, иска­жая очертания красноватых отвесных стен. Двигались медленно, сначала вдоль скалы, потом по пологой тро­пинке зигзагом. На тропе кое-где росли белесые кусты с длинными колючками.

Леке вспоминал карту, виденную давно, будто в дру­гой жизни. Так далеко осталась Омега, так давно все бы­ло, и каждый шаг отдаляет от дома, от него прежнего.

Вот он — мальчишка, шлюхин сын, кидается на обид­чиков с кулаками. Он — мелкий, его кормят плохо, а самогонку он не пьет, хотя мамины ухажеры наливают. Артур-Красавчик, сильный, откормленный, хохочет. Ловит Лекса сзади, поднимает, Леке пинается, но по­чему-то не попадает. А ведь они с Красавчиком — ро­весники, но Красавчик хорошо ест, мягко спит и зани­мается с учителями... Роман, дружок Красавчика, под­скакивает к Лексу и орет: «На ферму его! В говне купать!» И вся ватага, все окрестные мальчишки с хо­хотом волокут уже ревущего Лекса на ферму. Купать в дерьме манисов.

Вот он — в Цитадели Омега. Новобранцев только вы­грузили у ворот, и мальчишки вертят головами, стара­ясь понять, где же Замок. А в воротах стоит генерал Бо- хан, светлыми глазами смотрит прямо в душу малышне. «Добро пожаловать в Омегу, курсанты! Добро пожало­вать домой, дети!» Чистая радость переполняет Лекса: он вернулся домой.

Вот Леке — юноша на пороге возмужания. Кир хва­стает «подвигами» — сколько в самоволке выпил, сколько женщин перещупал. Гай отворачивается — ему, как и Лексу, противен рассказчик. Не о том Кир говорит, не то делает, не к тому стремится. Кир заме­чает, подскакивает: «Ты чё?! Не, ты чё?! Не нравит­ся — вали, пидорас!» Ни Гай, ни Леке не слышали та­кого слова раньше, поэтому удивленно переглядыва­ются. «Жопотрах», — любезно поясняет Кир и гадко улыбается. Леке кидается на него, не думая ни о чем. Рядом с азартом вопит Гай. Начинается свалка... Ко­мандир-наставник Андреас одной рукой выкручивает ухо Лекса, второй — Кира. Выговаривает курсантам строго, но справедливо. И Лексу хочется поджать хвост, заскулить, забиться под кровать от гложущего стыда — Андреас ему как отец, которого у Лекса ни­когда не было.

Гай в лазарете. Ворота закрываются за спиной. Ви­та. Острые колья. Кровь Iyca на его руках...

Реальность Полигона беспощаднее Пустоши, бес­смысленная и беспросветная.

Пить хочется так, что трескаются губы и шершавым становится язык. Леке остановился, отстегнул от пояса фляжку, отвинтил крышку. Артур опустился прямо на раскаленный камень. Леке помог ему напиться, поддер­живая голову. И только потом сам сделал несколько ма­леньких глотков.

— Далеко? — прохрипел Авдей. Он держал Орва за пояс хламиды — мутант все порывался сесть или вовсе лечь, лопотал неразборчиво.

— Не очень. К обеду дойдем.

— К обеду сами поджаримся, как ползуновьи яйца, — заметил Авдей, и Петр закивал.

— Не поджаримся, — возразил Леке. — Ну, пропоте­ем, ничего. Я один раз на камне целый день просидел. Тяжело, голоса мерещатся, но продержаться можно. Ес­ли не заберемся на высоту, к вечеру нас накроют оме­говцы. И перестреляют.

— Привал давай. — Авдей заозирался в поисках те­ни. — Хотя бы немного пересидим, вон Орв с Артуркой еле держатся.

— Хочешь, чтобы тебя на привале и накрыли? До ве­чера, понимаешь, до вечера выпускники Омеги будут здесь! Тебе как, сейчас посидеть, а потом падалыциков кормить? Или всетаки пойдем, а?

— Не ори, парень. — Авдей прищурился. — Раскоман- довался. Давай показывай, теперь куда?

Тропинка закончилась. Предстояло идти вверх по крутой расщелине, устланной осколками камней, потом и вовсе карабкаться по почти отвесной скале. Авдей увидел расщелину и побледнел еще больше. Леке его по­нимал: с двумя ранеными такой подъем не одолеть. Вон Орва штормит, будто ведро кактусовки выжрал. Зубами скрипит, за Авдея хватается. А мутант крупный, его не затащишь. И Артур не лучше. Держится пока, но вид­но — из последних сил.

— Привал, — упавшим голосом скомандовал Леке. — Вон там, под карнизом, тень. Отдохнем, перекусим, по­думаем, что дальше делать.

Н= * *

Из темноты Артура позвал Орв. В странном сне мутант почему-то не заикался, говорил складно, красиво: «Идем, идем за мной, Артур, тебя там ждут, пойдем же». И Ар­тур послушался, ухватился за руку мутанта, и силы сра­зу удвоились, а кошмары нехотя отступили. Он держал­ся крепко, и Орв начал тянуть его из болота бреда. Смутно знакомые тени хватали за ноги и за одежду, шептали в уши: «Отпусти, отпусти, отпусти... Туда не на­до...» Но Артур не слушал их. Ничего хорошего не мог­ли посоветовать эти тени. Вот Орв — живой и понят­ный, он просто хочет вытащить друга, соратника, де­лится своей силой. Нужно вернуться к нему, чтобы остался шанс попасть домой, обнять Нику, отомстить Роману...