Сказки старого дома - Андрей Басов

— Синьор Серж, синьор Серж, как вы вовремя! Мне так вас не хватает, так не хватает…

Льюис даже сбивается с голоса от избытка эмоций.

— Успокойтесь, Льюис, возьмите себя в руки. Может, пригласите меня куда-нибудь присесть, предложите кофе или чай.

— Ай, конечно-конечно, какой я остолоп! Давайте пройдем в дом. В столовой удобно поговорить. Присаживайтесь, пожалуйста, я сейчас распоряжусь, — и вылетает за дверь.

Буквально через полминуты влетает обратно с каким-то мешочком в руках. Грохает его со звоном на стол.

— Кофе сейчас будет. А это ваша бесспорная доля, синьор Серж, за два месяца. Двадцать процентов — сто тридцать декст. За третий месяц итогов еще не подводили.

— За что?

— Как за что? — теперь Льюис, похоже, не понимает меня, — за использование модели. Какой успех, какой успех! Мы не справляемся с заказами.

— А я и забыл, — хотя на самом деле слегка ошарашен. Похоже, в этой стране устное согласие равносильно письменному договору. Вспомнил купчую на дом и прочее. Видимо не везде, но тем не менее.

Служанка вносит поднос с кофейником и чашками. Льюис разливает душистый кофе.

— Вы знаете, синьор Серж, всё в прошлый раз произошло в такой спешке, что мы не оговорили распределение прибыли. Поэтому я позволил рассчитать вашу долю по обычной практике в таких случаях. Но такой успех, такой успех! Если вы захотите пересмотреть условия в сторону равных долей, то я протестовать не буду.

— Не нужно ничего пересматривать, Льюис. Ведь вся работа ваша.

— Спасибо, синьор Серж, спасибо. И вот теперь я в полной растерянности и панике. Всё рушится буквально из-за пустяков.

— Что рушится и почему?

— Я так взволнован, так взволнован. Вы видели очередь на той стороне улицы?

— Видел.

— Я снял противоположное здание и использовал его под расширение мастерской. Нанял еще портных и швей, взял учеников, закупил ткани, нитки, пуговицы. И вдруг — бах, оказалось, что шить нечем. Пропали из продажи иголки и мелкий пошивочный инструмент. Есть от чего прийти в отчаяние! Работникам приходится приходить утренними, дневными и ночными группами и передавать друг другу один и тот же инструмент. А иголки ведь ломаются. Сами понимаете, какое положение. Заказчиков всё больше и больше, а обслуживать мы можем всё меньше и меньше. Через несколько дней вообще всё остановится. Синьор Жозеф сказал, что вот если бы вы были в городе, то наверняка что-нибудь придумали бы. А вас всё нет и нет.

— Синьор Жозеф несколько преувеличил мои способности и возможности — вот уж спасибо скажу ему при встрече! Так куда же и почему пропали иголки?

— Иголки — инструмент тонкой работы, и наши городские кузнецы их делать не могут. Иголки и мелкий стальной инструмент нам поставляют гномы. А сейчас поставки прекратились из-за отказа гномов работать с людьми. Не знаю, какая история приключилась в лесу, но что-то серьезное. У людей никогда не было разногласий с лесным народом.

— А в соседнем государстве не пытались разжиться иголками?

— Всё давно забрали. Рудные горы только у нас, и соседи покупают нужное им тоже у наших гномов.

— Да-а, беда. Покажите, Льюис, какими иголками вы пользуетесь и как.

— Спустимся в мастерскую.

В мастерской двое портных что-то кроят, а несколько швей что-то шьют. Подходим к одной из них. Какая она ловкая! Игла так быстро мелькает, что трудно уследить. Иголки как иголки. Средних размеров. На одном из пальцев женщины колпачок из толстой кожи. Беру ее за руку и осматриваю пальцы. Кожаный колпачок истыкан и вряд ли всегда спасает, когда нужно проткнуть несколько слоев ткани. Все пальцы исколоты.

— Понятно. Льюис, приходите к обеду в "Морской дракон". Может, что-нибудь и придет в голову, — и быстро ухожу, прихватив с собой мешочек с деньгами. Исключительно ради того, чтобы Льюис не принял меня за забывчивого человека, у которого данные обещания могут не удержаться в голове.

Вот же напасть какая! Но деньги взяты, и тем признано состоявшееся партнерство. Нужно выручать. Быстро добираюсь до дома, бросаю мешочек с монетами в шкатулку и переодеваюсь.

Дом, Дом, где ты, Дом…

Деньги у меня есть. Живем не роскошествуя. Зарплата у меня приличная. Так что залезаю в ящик письменного стола и без колебаний беру несколько ассигнаций государственного банка СССР. Где у нас ближайшая галантерка? Вроде на соседней улице, но маленькая. Лучше дойти до "Всё для шитья". Подальше, но надежнее. Дохожу. Иголок всяких навалом. Выбираю средние и крупные иглы в полупрозрачных пакетиках из кальки. Без всяких заводских ярлыков.

Средние для ткани — триста наборчиков, и крупные для кожи — сто наборчиков. Сто наперстков разного размера и двадцать пар небольших ножниц для рукоделия. Большие ножницы для раскроя, думаю, у Льюиса в достатке. Продавщицы даже пожертвовали безликую коробку от обуви, чтобы всё сложить. Черт, рядом стоит одна из теток из нашего дворового флигеля и ухмыляется, глядя, как продавщица складывает товар в коробку.

— Ателье на дому открываете?

— Нет, хочу сам себе сшить пару брюк.

Продавщицы хохочут. Возвращаюсь домой. Прижимаю коробку к себе. Закрываю глаза. Верн, домик, спальня…

Опять переодеваюсь. Умаялся я что-то с этой беготней. Может, вздремнуть? Взглядываю на стенные часы. Стоят. Правильно. Хозяина дома не бывает — зачем и заводить? Жанна, оказывается, малость рационалистка! Похвально. Беру подушку и спускаюсь в садик. Ух ты, какая хорошенькая скамеечка-то! Долго не могу заснуть. Наверное, минуты полторы, а то и все две.

Открываю глаза. Солнце заметно перевалило предосенний зенит. Легкость в желудке подсказывает о своевременности обеда. Надо подчиниться. Обрызгиваю из умывальника лицо для свежести и, захватив коробку, выхожу из дома. Уже который раз ловлю себя на мысли, что свой дом — ужасно здоровское дело.

Не я один вздумал пообедать. Посетителей полно. Где бы пристроиться? Оказывается, и искать не надо. Льюис уже здесь и машет мне рукой. Ничего не спрашивает, но взгляд настолько жалобно-вопросительный, что просто жалко мужика! Молча протягиваю ему коробку. Он нетерпеливо ее раскрывает и слегка обалдевает, перебирая пакетики с иголками. Когда дар речи к нему возвращается, спрашивает, вытащив наперсток:

— А это что?

— Эта штука называется наперсток. Она одевается на палец, а вот эти мелкие углубления не дают иголке соскальзывать.

Никелированные ножницы вообще чуть не доводят его до помешательства.

— Нет слов, нет слов, синьор Серж! — едва не плача от счастья, твердит законодатель мод. — Как вам удалось? Где?

— Это мой секрет. А вас, Льюис, портные и швеи, наверное, заждались.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});