Слуги меча - Энн Леки

Пять опустила крышку коробки.

— Благодарю, гражданин.

Я встала и, не говоря ни слова, подошла к Пять, взяла коробку и ткань, в которую она была обернута, и поднялась по лестнице, а затем прошла по узкому коридору к комнате Сирикс. Постучала в дверь. Сказала, когда Сирикс открыла ее:

— Гражданин, я полагаю, что это на самом деле для вас, — и протянула коробку со сложенной под ней фиолетовой тканью.

Она посмотрела на меня с сомнением.

— Здесь нет никого, капитан флота, кто мог бы послать мне что-нибудь. Вы, должно быть, ошибаетесь.

— Это, безусловно, предназначено не мне, — сказала я, все так же протягивая коробку. — Гражданин, — укоризненно повторила я, когда она так и не пошевелилась, чтобы взять ее.

Калр Восемь подошла, чтобы взять у меня коробку, но Сирикс отрицательно махнула рукой.

— Не может быть, чтобы это было мне, — настаивала она.

Свободной рукой я сняла крышку с коробки — чтобы она увидела, что там внутри. Внезапно она застыла и, кажется, даже перестала дышать.

— Мне жаль узнать о вашей утрате, гражданин, — сказала я. Брошь — памятная, фамилия усопшего — Одела. На карточке — сведения о жизни и похоронах усопшего. Цель, с которой туда положили хлеб, или его значение мне неизвестны, но ясно, что это что-то значило для того, кто его послал. Что-то определенно значило для Сирикс. Хотя я не поняла, что она чувствует — горе или физическую боль от ярости, которую не в состоянии выразить.

— Вы говорили, что у вас нет семьи, гражданин, — продолжила я после нескольких неловких мгновений молчания. — Несомненно, кто-то из Одела думает о вас. — Они могли прослышать, что Сирикс здесь со мной.

— У нее нет права, — заявила Сирикс. Внешне спокойная, бесстрастная, но я знала, что это для нее необходимость, вопрос выживания. — Ни у кого из них. Они не могут совместить несовместимое, не могут просто вернуть это назад. — Она сделала вдох; казалось, вот-вот заговорит, но вместо этого сделала еще один вдох. — Отошлите это обратно, — сказала она. — Это не мое, не может быть моим. Исходя из их действий.

— Если вы хотите именно этого, гражданин, то я так и сделаю. — Я вернула крышку на место, развернула сиреневую ткань и обернула ее вокруг закрытой коробки.

— Да, — произнесла Сирикс, в ее голосе сквозила горечь, — никаких увещеваний быть благодарной, помнить, что они, в конце концов, моя с… — Ее голос сорвался, она сделала слишком большое усилие над собой. Это кое-что говорило о ее обычном самоконтроле — то, что она не захлопнула передо мной дверь, чтобы страдать без посторонних глаз. Или, возможно, это говорило о том, что она понимала: Восемь — все еще в комнате и она не останется в одиночестве и без присмотра, что бы ни делала.

— Я могу заняться увещеваниями, если вам этого хочется, гражданин, но это было бы неискренним. — Я поклонилась. — Если вам что-нибудь понадобится, просите, не стесняясь. Я к вашим услугам.

Тогда она закрыла дверь. Я могла бы понаблюдать за ней глазами Калр Восемь, но не стала.

Одновременно с ужином появились Фосиф и Раугхд. Сирикс не спускалась вниз с обеда. Никто по этому поводу ничего не сказал — ее здесь просто терпели, поскольку она была со мной. После еды мы уселись на краю комнаты, двери которой стояли по-прежнему нараспашку. Часть озера, видная нам, с наступлением вечера стала свинцово-серой, оказавшись в тени, и только самые верхушки гор за ним по-прежнему сверкали в лучах заката. Воздух сделался холодным и влажным, и слуги принесли горячие, горько-сладкие напитки в чашах с ручками.

— В стиле ксхаи, — сообщила мне Фосиф. В отсутствие Сирикс, которая обычно сидела сбоку от меня, Фосиф оказалась с одной, а Раугхд — с другой стороны. Капитан Хетнис устроилась напротив, слегка развернув стул, чтобы смотреть на озеро.

На «Милосердие Калра» пришел наконец ответ на вопрос, который я задала утром капитану флота Уэми. Корабль воспроизвел его в уши лейтенанта Экалу.

— Благодарю, лейтенант Сеиварден, за ваше любезное приветствие. Мои наилучшие пожелания капитану флота Брэк, но я никого не брала на борт в Омо.

Я оставила инструкции и на такой случай.

— Капитан флота Брэк благодарит капитана флота Уэми за проявленное снисхождение, — сказала лейтенант Экалу. Столь же озадаченная, как и Сеиварден несколько часов назад. — А не провел ли кто-нибудь из экипажа «Меча Инила» день или два вне связи на дворцовой базе?

— Что ж, капитан флота, — сказала Фосиф внизу, в сгущающемся сумраке возле озера, — вы провели спокойный день, я надеюсь?

— Да, благодарю вас, гражданин. — У меня не было никаких обязательств проявлять большую общительность. На самом деле я могла вполне, оставаясь в рамках приличий, игнорировать любого, кто заговорит со мной в течение следующих полутора недель, если бы почувствовала такое побуждение.

— Капитан флота поднимается в невероятно ранний час, — сообщила Раугхд. — Я встала рано специально, чтобы было кому показать ей баню, а она уже давным-давно на ногах.

— Очевидно, гражданин, — добродушно заметила капитан Хетнис, — ваше представление о том, что значит встать рано, не совпадает с нашим.

— Военная дисциплина, Раугхд, — снисходительно отметила Фосиф. — При всем твоем интересе в последнее время, — быстрый взгляд в мою сторону, — ты никогда не была к этому приспособлена.

— О, я не знаю, — беззаботно сказала Раугхд. — Ведь я никогда этого не пробовала, так?

— Я перебралась сегодня через хребет и видела ваших работников, — сообщила я, не слишком заинтересованная в развитии темы пригодности Раугхд к военной службе.

— Надеюсь, вы смогли добавить в вашу коллекцию несколько песен, капитан флота, — ответила Фосиф.

Я чуть наклонила голову — ответ едва заметный, но достаточный.

— Не знаю, почему они просто не сделали из них вспомогательных компонентов, — заметила Раугхд. — Наверняка они были бы лучше. — Она кокетливо улыбнулась. — Два подразделения с десантного корабля нам вполне бы хватило, и еще много осталось бы для всех остальных.

Фосиф рассмеялась.

— Раугхд внезапно заинтересовалась военными! Выискивала там всякое. Про корабли и форму и так далее.

— Форма так притягательна! — согласилась Раугхд. — Я очень рада, что вы носите свою, капитан флота.

— Вспомогательные компоненты не могут быть новыми гражданами, — сказала я.

— Верно, — сказала Фосиф. — Верно. Знаете, я не уверена, что и вальскаайцы могут быть ими. Даже на Вальскаае есть проблемы, не так ли? Эта их религия. — На самом деле на Вальскаае и в ее системе были представлены несколько религий и различные секты каждой из них. Но Фосиф имела в виду религию большинства, ту, о которой все думали как о вальскаайской. Это была разновидность исключительного монотеизма, большинство радчааи находили ее более или менее непостижимой. — Хотя я не уверена, что это можно назвать религией. Скорее… набор суеверий и несколько весьма странных философских идей. — Снаружи стало еще темнее, деревья и покрытые мхом камни исчезли в полумраке. — А религии там меньше всего. У них — множество возможностей стать цивилизованными. А что, посмотрите на самирендов! — Она повела рукой, имея в виду, как я предположила, слуг, которые принесли нам ужин. — Они начали там, где вальскаайцы находятся сейчас. У вальскаайцев есть все возможности, но пользуются ли они ими? Не знаю, видели ли вы их жилье — прелестный гостевой домик, такой же милый, как тот, где живу я сама, но он практически превратился в развалины. Им нельзя надоедать напоминаниями о том, что нужно поддерживать жилище в порядке. Но они влезают в безумные долги из-за музыкального инструмента или нового наладонника.

— Или оборудования для производства алкоголя, — чопорно вставила Раугхд.

Фосиф вздохнула, очевидно глубоко опечаленная.

— Они используют для этого свою провизию, некоторые из них. А затем еще больше влезают в долги, покупая еду. Большинство из них никогда не видели заработанных денег. Им не хватает дисциплины.

— А сколько вальскаайцев было прислано в эту систему? — спросила я Фосиф. — После той аннексии. Вы знаете?

— Понятия не имею, капитан флота. — Фосиф сокрушенно помотала головой, демонстрируя смиренное неведение. — Я лишь принимаю работников, которых мне назначают.

— Там в поле трудились дети сегодня утром, — заметила я. — Здесь нет школы?

— Это бессмысленно, — ответила Фосиф, — с вальскаайцами. Они не станут ходить. У них просто нет необходимой дисциплины ума. Никакой уравновешенности. О, но мне хотелось устроить вам должную экскурсию, капитан флота! Возможно, когда закончатся ваши две недели. Мне так хочется показать вам мой чай, и я знаю, что вы захотите услышать как можно больше песен.

— Капитан флота Брэк, — сказала капитан Хетнис, которая до сих пор помалкивала, — коллекционирует, оказывается, не только песни.