Черный археолог из будущего. Дикое Поле - Анатолий Спесивцев

Раз уж ему нельзя было воевать, то на Васюринского свалили ещё и присмотр за финансированием оружейных проектов Аркадия. Оплата тех же работы горшечников обошлась в немалую копеечку. Деньги, полученные от ограбления турецкого посольства,[16] уже заканчивались, расходы же росли и росли. Совсем не копейки стоило производство медных трубок для ракет. Васюринский невольно передёрнул плечами, вспомнив это дьявольское изобретение. Сколько раз он его слышал, столько раз ему хотелось немедленно опорожнить кишки и мочевой пузырь.

«Благодарю тебя, Господи, что дал силы удержаться, сохранить шаровары сухими! Жуть запредельная эти свистелки, ничем, кроме звуков не опасные. А попаданец хренов грозится сделать ракеты поджигающие негасимые пожары, за земляным маслом к гребенцам[17] уже послали. В будущем, ещё и разрушающие любые стены с одного раза обещает. И ведь не врёт, поганец. К чему же мы придём? И сохранится ли честь и доблесть казачья, если врага только издали, не рискуя сами, поражать будем?»

Вопреки самым энергичным протестам Ивана, штурм начался со спектакля. Не сумев ему помешать, он принципиально устроился в это утро на осадных позициях севернее Азова, чтоб глаза этого стыдного (с его точки зрения) действа не видели. Но не слышать пушечной и ружейной пальбы поднятой сначала в море, потом на реке, не мог. Морщась, вздыхая, бормоча себе под нос что-то явно осудительное, он командовал последними приготовлениями к штурму с северной стороны.

* * *

Когда Аркадий начал агитировать штурмовать Азов с речной стороны, на него посмотрели как на несмышлёныша. Стены были здесь самые высокие, что-то около двадцати метров, пушек на них стояло больше всего. Учитывая, что подкоп там был невозможен, и турки и казаки считали штурм там невозможным. Аркадий предложил перехитрить врага. Разыграть перед его глазами спектакль, вынудив самим открыть речные ворота. После долгих, местами скандальных споров, его предложение было принято.

* * *

Рано утором, со стороны моря до крепости дошла и была услышана далёкая канонада, постепенно усиливающаяся и приближающаяся. Немного времени спустя, с самой южной башни рассмотрели ведущие с казачьими стругами бой галеры. Где-то через час, бой, причём куда более подробно, стало можно рассмотреть и с южной стены. И увиденное сменило радость в их сердцах, на тревогу. Такая долгожданная помощь, никак не могла пробиться сквозь заслон казачьих судёнышек. Нет, галеры двигались к Азову, причём шли они на полном ходу, но их становилось всё меньше и меньше. То и дело казакам удавалось ворваться на палубу очередной галеры и, после ожесточённого боя, конечно, они её захватывали. К крепости смогли прорваться всего три галеры.

На шедшую сзади, казаки таки смогли ворваться уже в пределах достижимости самых дальнобойных пушек. Но как стрелять туда, где братья по вере бьются с лютыми врагами? Пушкари и не стреляли, стискивая от бессилия кулаки. Янычары на атакованной галере не сдавались, несмотря на безнадёжность положения, что дало возможность двум другим галерам оторваться от погони и приткнуться к берегу у самых речных ворот. Видя, что казаки всё ещё не могут сломить сопротивления героев с третьей галеры, сердар Ибрагим-бек приказал приоткрыть ворота, пустить, сумевших прорваться к Азову янычар и матросов в крепость. Они наверняка несли важные вести, да и в случае вражеского штурма, полторы сотни воинов на стенах лишними не будут.

Придумать себе, что-то типа: «У меня было предчувствие, что это не настоящие мусульмане» сердар не успел. Погиб одним из первых, так как вышел прибывших встречать. В доверчиво открытые ворота ворвались не экипажи османских галер, а одетые в трофейную одежду казаки. Тюркские вопли: «Быстрее открывайте! Вы хотите, чтоб нас перерезали на ваших глазах?» принадлежали, либо казакам тюркского происхождения, их в войсках, что запорожском, что донском, было много, либо страдальцам, отбывшим срок на галерах.

Начало схватки в воротах послужило сигналом для общего штурма крепости. С опустевших, вроде бы, галер покинутых перед этим, на Азов, над стенами, выпустили несколько запугивающих ракет. Казаков попавших в штурмовую команду специально приучали к их звуку, выпустив над их головами по ракете несколько раз. И всё равно, они признались, что предпочли бы обойтись без такой поддержки. А на не ожидавших привета из ада осман, звуковой удар произвёл страшное действие. Часть попрыгала со стен, не разбирая, внутрь крепости, или наружу они прыгают. Впрочем, учитывая высоту стен, разбирать не было смысла. Несколько человек умерли от инфарктов и инсультов. Многие потеряли сознание, другие впали в состояние прострации, перестав на какое-то время замечать происходящее вокруг. Это дало возможность ворвавшимся казакам перебить всех, кто был возле ворот, включая руководителя обороны, сердара Ибрагим-бека.

Тем временем с галер подбежали ещё полторы сотни человек, выполнявшие роль галерников-рабов. Естественно, никто их не приковывал к галере и были они вооружены. Это был штурмовой отряд из туберкулёзников и серьёзно проштрафившихся казаков. Они, в соответствии с планом, рванули в глубь крепости, создавая побольше шума и убивая всех подряд. В основном, прямо скажем, мирных жителей. Учитывая специфику занятий этих самых мирных жителей, казаки не собирались оставлять в живых никого из них, кроме маленьких мальчиков для казацких школ (институт янычарства наоборот). Ещё имели шанс остаться в живых красивые женщины, если попадали в руки заинтересованных в них мужчин.

Именно эти безобразничавшие в крепости люди и привлекли внимание большого резервного отряда янычар. Не став ждать начальственных указаний, командовавший ими ага Али Бессрашный бросил резерв против безобразников и, понеся не такие уж большие потери, перебил почти всех. Единственный не попавший под действие звуковой удар, а потому сохранивший боеспособность отряд янычар надолго застрял, вычищая квартал богачей от бесчинствовавших там захватчиков. Фактически, на всё это время, устранившись от реальной защиты крепости.

С приречной стороны казаки встретили сопротивление только в двух угловых башнях, гарнизоны которых подверглись меньшему влиянию звука и имели больше времени, чтобы прийти в себя. При штурме башен особую эффективность продемонстрировали гранаты. В помещении, в котором взорвалась граната, сопротивляться было некому. Даже оставшиеся в живых получали тяжелейшую контузию и легко добивались ворвавшимися туда казаками. Хорошо показали себя и дробовики, поражавшие в тесноте лестниц и коридоров, порой, по несколько человек сразу.

Не встретили серьёзных проблем и штурмующие со стороны суши. Османы, конечно, приготовились, как могли, к выскакиванию врагов из докопанных до самых стен окопов. Нацелили на них пушки с картечью, сосредоточили на стенах и вплотную за стенами, большие резервы янычар и ополчения. Однако на звуковую атаку они не рассчитывали. Жуткий вой, пусть на недолгое время, лишил возможности сопротивляться почти всех защитников на стенах и за ними. Нашлось лишь несколько особо храбрых или сильных людей, которые смогли стрелять по выбегающим из окопов казакам. Их, походя, пристрелили специально выделенные для такого случая снайперы, рассыпавшиеся вдоль стен. Высокие стены Азова зубцов не имели. Всех, остальных, кто не спрыгнул со стен с перепугу, или не умер сам, легко добили. Прежде чем лезть на стену, казаки перебрасывали через неё гранаты, ещё более облегчая себе жизнь. Именно за стенами находились ближайшие резервы. Гранаты взорвались прямо среди них или над их головами, произведя страшную прополку в их рядах. Спускавшимся со стен казакам, оставалось добить, можно сказать, из милосердия, всех не убитых гранатами. Ошарашенные инфразвуком, оглушенные, контуженные взрывами гранат, ополченцы и янычары не смогли оказать сколь-нибудь серьёзного сопротивления.

Всего при штурме стен казаки потеряли несколько десятков человек, в основном, в башнях, где инфразвук оказался неэффективным. А гарнизон и ополчение, при этом потеряли около восьмидесяти процентов защитников. Что приятно, город попал в руки казаков, в отличие от реала, неповреждённым, с целыми стенами и башнями. Правда, стенами без зубцов, требующих переделки.

Не связанный постановлениями важных советов, Срачкороб принял в штурме самое непосредственное участие. Он возглавил сотню казаков, под его влиянием перевооружившихся дробовиками и штыковыми ружьями, целенаправленно двинувшуюся на арсенал крепости. Не приходилось сомневаться, что среди защитников Азова может найтись храбрец готовый бросить горящий факел в бочку с порохом. Юхим вознамерился предотвратить взрыв арсенала с разрушением центра города.

Весьма высоко оценив штык, Срачкороб, тем не менее, попросил всех скрыть их наличие до поры. Но надеть трофейную, турецкую одежду, таковой у запорожцев было много. Благодаря вовлечённости резерва янычар в бой с штурмовым отрядом, ворвавшимся в речные ворота, сотня Срачкороба стремительно, без боёв, дошла до арсенала, легко, многие в сотне свободно говорили по турецки, ликвидировала стражу и ворвалась в здание.