Дороги Пламенных (СИ) - Дмитриева Ольга Олеговна

Они повернули за угол. На улице уже суетился отряд стражи. Его командир тут же подбежал к эльфу и отрапортовал:

— Прибыли по вашему вызову, господин маг.

— Живых — в Серый замок порталом, трупы обыскать и установить личности, — приказал магистр.

Затем он всмотрелся в лицо мужчины. В серых глазах стражника светилось узнавание. Память услужливо подбросила нужное воспоминание.

— В юные годы вы были сметливым мальчишкой, — скупо бросил эльф. — И достойно держались в Манкьери. Рассчитываю, что и здесь покажете себя с лучшей стороны.

Тот молча поклонился. Во взгляде командира мелькнуло удивление, но высказать его он не решился.

Когда эльфы снова подошли к крыльцу, которое упиралось в глухую стену, Цанцю опустил руки и с досадой сказал:

— Начальная точка, похоже, на крыше. Хунте и леди Манкьери придется подняться на чердак, чтобы распутать эту ловушку.

Линдереллио коснулся ученической нити, пытаясь определить направление, в котором сейчас находилась его ученица. И обнаружил, что она снова разматывает силу.

— Похоже, они в подвале, — нахмурился он. — И снова сражаются.

— Нужно перемещаться на крышу и ждать их там, — ответил на это Серый. — Когда Хунта найдет начальную ключевую точку, сразу начнем распутывать ловушку. Вырастишь нам лестницу?

Линдереллио кивнул, присел на корточки и коснулся рукой мостовой. А затем тихо и повелительно произнес несколько слов на эльфийском. И земля откликнулась. Природа уже начинала готовиться к зимней спячке и отозвалась неохотно, но противиться воле одного из сильнейших эльфов было невозможно. Два мощных побега пробили камень и устремились вверх, сплетая ветви в подобие перекладин. Скоро перед ними была крепкая узловатая лестница, верхушка которой упиралась в крышу.

Цанцюритель с сожалением вздохнул:

— Да, воздушный маг бы нам сейчас не помешал.

И начал взбираться по лестнице. Магистр напоследок оглядел темную улицу, бросил защитный контур вокруг основания, а снаружи его — сигнальный. А затем последовал за другом.

Стоило им оказаться на крыше, как Цанцюритель радостно выдохнул:

— Я чувствую Аллатриссиэля! Значит, они освободили его.

В тот же момент крыша под ними дрогнула, а тьма на улице как будто сгустилась.

— Что это? — нахмурился магистр.

— Ловушка начала накапливать энергию стихий, — пару мгновений спустя пояснил ищейка. — Плохо. Если мы не распутаем ее за час, здесь всё схлопнется, как карточный домик. Снимать ловушку теперь придется предельно осторожно. Одна ошибка — и отдача от силы разнесет полквартала.

— Очень плохо — мрачно сказал Линдереллио. — У девочки закончилась магия.

Теперь впереди шла Райга. Пламя плескалось на дне источника, и тонкая лента воздушной магии еще светилась вокруг стержня второго. На первом этаже царила тишина. Хунта начертил несколько своих заклинаний и сказал:

— Живых больше в доме нет.

— А нежить? — покосилась на него Пламенная.

— Прости, — ответил юноша. — Тут мой дар бессилен. Нежить не входит в сферу наших интересов.

— А что входит? — фыркнула девушка.

— Ловушки, артефакты, амулеты, магия и люди, ей обладающие. Отдать тебе водный щит? Я не смогу атаковать, пока несу учителя.

Райга поколебалсь, но потом с сожалением отвергал его предложение:

— Нет.

Аллатриссиэль подал голос с плеча своего ученика:

— Цанцю и Линде где-то наверху. Похоже, на крыше.

— Скорее всего, там начальная ключевая точка, — сказал Хунта. — Нужно искать выход на чердак.

— Сначала бы второй этаж пройти, — пробормотала Райга.

Но послушно направилась к дальнему концу коридора, где они, по пути на кухню, видели лестницу на второй этаж.

Первый этаж они прошли без приключений. Темный привратник или ждал их впереди или затаился где-то в комнатах, чтобы напасть сзади. Лестница была такой же ветхой, как и все в этом доме. Ступени нещадно скрипели. Хунта ругался сквозь зубы. Каждый его шаг сопровождался пронзительным скрипом и угрожающим потрескиванием. Аллатриссиэль был чуть выше ростом и тяжелее, чем ученик. Несмотря на эльфийское изящество, Сиду, с его почти девичьей стройностью, было тяжело и неудобно нести своего коллегу на спине. Аллатриссиэль висел на нем, практически, мешком. Дыхание старшего из ищеек было тяжелым и прерывистым, лоб покрывала испарина.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Если бы здесь был Ллавен… — пробормотала Райга.

— Нет уж, — прохрипел Аллатриссиэль, — обойдусь я без его помощи.

Девушка укоризненно покачала головой и осторожно пошла вперед. До лестницы на чердак они прошли без препятствий. Но стоило Хунте коснуться одной из ступенек, как сзади раздалось рычание. Райга начертила воздушный щит, но твари пока не нападали. Привратников было трое, хвосты хлестали по бокам, крылья угрожающе подняты, а клыки ощерены. Три пары зеленоватых глаз смотрели только на Райгу. Точнее, на ее грудь, где под платьем был спрятан ключ. Девушка быстро оценила обстановку и начертила пламенный поисковый импульс. Заклинание вернулось быстро — на чердаке никого не было.

— Уходите, — бросила она ищейкам. — Чем быстрее ты распутаешь ловушку, тем быстрее придет помощь! Буду сдерживать их столько, сколько смогу.

Аллатриссиэль попытался возразить, но Хунта его не послушал. Он втащил эльфа по ступеням, прицельным ударом своей магии вышиб люк в потолке и оказался на чердаке.

Райга вздохнула с облегчением и растянула щит, чтобы не дать привратникам последовать за Серыми. В тот же миг звери атаковали.

Хунта осторожно уложил своего учителя на пол и вскинул руки. Его пальцы вспыхнули синим, а магическое зрение раскрасило мир полосами чужой магии. Силовых линий на крыше было очень много. Он перебирал пальцами по воздуху, рассматривая сложный контур и едва касаясь ключевых точек своим даром, пытаясь вычислить, какая из них начальная. За его спиной раздался хриплый голос Аллтриссиэля:

— Нельзя оставлять девочку одну. Она слишком ценна для королевства.

— И она тратит уже заемную магию. А вам срочно нужен целитель, — не оборачиваясь, бросил Хунта. — Райга права, чем быстрее здесь окажется ее наставник, тем лучше для всех. Она ученица Серебряной Смерти. Справится.

Учитель больше ничего не говорил. То ли согласился, то ли потерял сознание. Юноша стиснул зубы и потянулся к самому маленькому и дальнему узлу… и ощутил толчок знакомой магии. Цанцуритэль уже нашел начальный ключевой узел и концентрировал силу, выжидая, пока Хунта не найдет точку со своей стороны. Ищейка отбросил все мысли. Теперь ему требовалась полная сосредоточенность.

— Есть! — воскликнул Цанцю, и вокруг его рук закружились целые вихри синей магии.

Линдереллио не отрывал взгляд от ладоней друга и не выпускал из вида ученическую нить. Он не стал отвлекать ищейку и торопить его. Постарался сдержать вращение своего источника и ничем не выдать своего волнения, которое вышло на новый виток. Девочка снова с кем-то сражалась. Тянула заемную магию из источника, даже не подозревая, чем ей это грозит.

Привратники обрушились на щит одновременно. Сначала попробовали продавить его ударами неподвластных магии крыльев. Райга стиснула зубы и старалась удержать контур заклинания, непрестанно вливая в него магию. Уже не свою. В душе она надеялась, что как только перешагнет какой-то предел, Глаз проснется. Но артефакт, похоже, не считал привратников достойным противником и не отзывался на ее зов. Оставалось ждать, держать щит и надеяться, что помощь придет раньше.

Сначала ломота в правой ладони была почти незаметной. Девушка списала ее на те усилия, которые приходилось прилагать, чтобы удержать Пламенный щит. Но потом боль начала резко нарастать. Райга покосилась на правую ладонь. Там ее ждал неприятный сюрприз. Тонкие белые шрамы, которые остались от укуса Рёго, подернулись черным ореолом. Линии стремительно утолщались и даже испускали черное сияние. К горлу подкатила тошнота, боль пронзила уже всю руку до плеча. Пламенной пришлось закусить губу, чтобы не закричать. И в тот же момент сила иссякла и щит перед ней погас. Мощный удар крыла сбил ее с ног, но девушка этого почти не чувствовала. Боль затмила все. И, среди затопившего ее сознание отчаяния, перед глазами ярко вспыхнула алая лилия с тонкими лепестками. Но-Хинская лилия, которая была символом смерти…