«Хороший немец – мертвый немец». Чужая война - Игорь Градов

«В принципе, наверное, правильно, – подумал Макс, – не надо напоминать людям о войне. Хотя, с другой стороны, кто не помнит своего прошлого, тот обречен на его повторение». Эту фразу известного американского философа часто повторял на уроках их школьный учитель истории, Марк Соломонович, и Макс хорошо ее запомнил. Но смысл ее понял только сейчас, когда стоял на обломках (воображаемых, конечно) Третьего рейха…

А за день до того, как он нашел бункер, их все-таки повели в Зоосад. Экскурсия полностью перевернула все его представление о том, как следует содержать животных в неволе. Он никогда не думал, что Зоосад может быть таким необычным и интересным…

Начать хотя бы с того, что все животные (даже, казалось бы, самые дикие и опасные) содержались не в металлических клетках, как в большинстве зоопарков мира, а в свободных вольерах. И границы их были практически незаметны. Из-за этого у посетителей создавалось впечатление, что животные гуляют как бы сами по себе, на свободе. Разумеется, между обитателями Зоосада и людьми имелись преграды – небольшие бетонные стенки или рвы с водой, но они так искусно сливались с ландшафтом, что были почти невидимы. И, главное, совершенно не мешали наслаждаться свободным видом животных и наблюдать за их поведением. Эти преграды, надо полагать, больше защищали животных от людей, чем наоборот.

Максу понравилось практически все: и необычайно красивые входные Слоновьи ворота, выполненные в старинном китайском стиле, и оригинальные павильоны, где содержались слоны, зебры и жирафы, и тщательно продуманная планировка вольеров, позволявшая незаметно переходить из одной части света в другую. Вот только что они были в Африке и смеялись над неуклюжими бегемотами, купающимися в бассейне, как вдруг оказались в Арктике – белые медведи и строгие пингвины, напоминающие официантов, символизировали собой холодные области Земли. А чуть дальше уже была Северная Америка – могучий гризли лениво развалился на скале и грелся на теплом солнышке…

Три часа, проведенные в Зоосаде, пролетели почти незаметно. Макс был очень доволен экскурсией и, покидая чудесный парк, обещал себе, что обязательно вернется в него…

И вот он снова в берлинском Зоосаде. Только в другое время да еще в чужом теле. Впрочем, это было неважно. Главное, что он мог вернуться и снова окунуться в детские воспоминания. А заодно устроить для Эльзы и Марты прекрасную семейную прогулку.

Народу было довольно много – выходной день все-таки, но все равно у билетных касс не было никакой давки и толчеи. Все чинно, спокойно и с достоинством. По аккуратно выложенным серым булыжникам и посыпанным желтым песком дорожкам бродили почтенные немецкие семейства, многие с маленькими детьми.

Нередко встречались группы мальчишек в одинаковой униформе – короткие темные штаны на лямках и желто-коричневые рубашки с черным галстуком. Или девчонки, одетые в длинные синие юбки и белые блузки. «Молодые члены Гитлерюгенда и Союза немецких девушек», – понял Макс. Их сопровождали ребята постарше – командиры, наставники.

Пожилые бюргеры приветливо улыбались ему и даже приподнимали шляпы – приветствовали молодого офицера. Герой Рейха, с новеньким Железным крестом на груди. Гордость нации!

Эльза утром настояла, чтобы он непременно нацепил награду на китель. Макс чувствовал себя с ней несколько неловко – будто носит что-то чужое, ему не принадлежащее. Наверное, в определенном смысле так оно и было – ведь Железный крест вручили Петеру Штауфу, а не ему, Максиму Соколову. Хотя кем он был сейчас – сразу и не разобрать…

Зато Эльза чувствовала себя великолепно – откровенно наслаждалась вниманием, которое им оказывали, буквально купалась в лучах его славы. Ей очень нравилось, что на них все смотрят, им улыбаются, их приветствуют. Она демонстративно взяла Макса под руку и плотно прижалась к нему, как бы говоря: смотрите, я его жена!

Макс сначала немного стеснялся, а потом махнул рукой – пускай, что ему, жалко, что ли? Раз так хочется славы… Сделаем женщине приятное, тем более что ему это ничего не стоило.

Приятное он сделал и для Марты – купил большущую порцию мороженого ценой в целую рейхсмарку. Эльза немного поворчала – больно уж дорого, но Макс беспечно махнул рукой – ладно, в конце концов, живем один раз и последний. После чего купил мороженое себе и Эльзе. Оно, кстати, оказалось очень вкусным – в вафельном хрустящем рожке и с маленькой кремовой розочкой наверху. И чрезвычайно напоминало тот советский пломбир за девятнадцать копеек, который Макс очень любил в детстве. Пока не начались смутные времена и мороженое не исчезло – как и многие тогда товары с полок. А когда вернулось, то вкус у него оказался совсем другой. Вроде бы похожий, но все-таки не то. То ли Макс вырос и вкус у него изменился, то ли действительно прежний рецепт был утерян, а восстановить не удалось… Но прежнего удовольствия почему-то уже не было. И вот теперь – позабытый вкус.

День был солнечный, яркий, и Макс радовался отдыху. Он с интересом рассматривал животных, обсуждал с Мартой их поведение и охотно фотографировался на фоне вольеров – дядя Генрих одолжил свой фотоаппарат.

Они вместе не спеша прогулялись по Зоосаду, посмотрели на слонов, понаблюдали за игрой бурых медведей, полюбовались на красивых павлинов в стеклянном павильоне и покормили смешных рыжих мартышек, забавно выпрашивающих лакомства у посетителей. После чего двинулись по аллее на выход – пора домой, обедать.

* * *

К обеду ждали гостей – сестру Ингу с сыновьями тети Магды, Францем и Йозефом. Те наконец-то получили увольнительные и решили перед отправкой на фронт пообщаться со своим знаменитым кузеном. А заодно поделиться своими впечатлениями от войны. Им, похоже, тоже было что рассказать.

У квартиры Макса ждал сюрприз – на подоконнике сидел и курил его приятель, лейтенант Генрих Ремер. «Петер!» – радостно воскликнул он, как только Макс вышел из лифта.

– Отпустили на две недели домой, – объяснил Генрих свое появление. – В Берлине у меня пересадка на эрфуртский поезд. Вот и подумал – заскочу-ка я к Петеру, поздравлю с наградой!

– Правильно сделал, что зашел, – улыбнулся Макс. – Давай, пообедаешь с нами. А потом мы спокойно поговорим. Знакомься – это моя жена Эльза, дочь Марта…

Макс действительно обрадовался Ремеру – ему нравился этот веселый, неунывающий парень. После госпиталя их дружба только окрепла – несмотря на тяжелые бои они находили время заскочить друг к другу в гости (благо сражались рядом) и поговорить. Выпить кофе, покурить, обсудить последние фронтовые новости…

Через пять минут пришла и Инга, а вслед за ней – оба кузена. Они абсолютно не походили на своего чопорного и сухого папашу – непоседливые, шумные, живые. Макс представил им своего друга, а затем, по их настойчивой просьбе, стал рассказывать, как и за что получил свою награду. Кузены в свою очередь поделились воспоминаниями о фронте – оба уже имели небольшой военный опыт. Вскоре разговор стал общим – Ремер также принял в нем активное участие.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});