Косморазведчик. Атака - Николай Батин

В первую атаку хун бросил трехсоттысячную орду. Цзуны направили основной удар прямо на центр вражеского строя, собираясь использовать свою излюбленную тактику и засыпать противника градом стрел при приближении к его рядам, а затем смять могучим напором кавалерии.

На это и был расчет. Когда до первой шеренги оставалось всего метров двести, вдруг прямо перед шеренгой зашевелилась земля, откинулись маскировочные щиты, и изумленные кочевники увидели взметнувшиеся одновременно десятки странных деталей каких-то непонятных механизмов. В последние мгновения жизни абсолютному большинству кочевников показалось, будто на них ринулся с огромной скоростью густой рой каких-то неведомых насекомых, отчего потемнело небо, и жуткий гул пронесся над степью.

Онагры были расположены в пятидесяти метрах друг от друга. Особое приспособление при стрельбе картечью позволяло производить рассеивание железных шариков таким образом, что уже в ста пятидесяти метрах сектора разлетающихся зарядов начинали перекрывать друг друга. Один онагр «выплевывал» сразу сто тысяч двадцатиграммовых шариков, сто онагров – десять миллионов, или месячный объем производства оружейных мастерских амазонок. Спастись от такого града было практически невозможно. После первого же залпа вал из мертвых и агонизирующих тел кочевников и их лошадей образовался перед строем пехотинцев. Под удар металлического града попали около ста тысяч всадников передовой орды, оказавшиеся в зоне досягаемости онагров. Повторного залпа не потребовалось: с фронта цзуны больше атаковать не могли. Ни кони, ни люди не могли быстро преодолеть огромную массу мертвых и агонизирующих тел. Последовал приказ, и цзуны начали обтекать строй союзных войск с флангов. Здесь они столкнулись со спешившимися кавалеристами резервного корпуса, которые, укрываясь в оврагах и за деревьями, встретили их градом стрел из луков и арбалетов. Цзуны не стали с ними связываться, оставив на закуску. Они спешили ударить в тыл основным силам противника. Обогнув, наконец, овраги, они вновь увидели врага и устремились к нему, сотрясая воздух жуткими воплями.

Вдруг цзуны увидели, как ряды противника дрогнули, съёжились, и перед глазами изумленных нападавших вместо стройных шеренг появились странные металлические черепахо – ежи. Они встретили накатывающийся вал цзунов градом стрел, не давая приближаться к себе. Черепахи не стояли на месте. Они медленно перемещались, двигаясь по направлению к своему тылу. Командиры цзунов решили, что началось отступление врага, и вновь и вновь кидали подходящие войска в атаку на черепах. Они никогда не сталкивались с подобными действиями тяжелой пехоты и не могли сообразить, что движение черепах позволяет им избежать создания вокруг себя вала мертвых тел и тем самым лишить свободы маневра.

Подходящие свежие войска с неослабевающей яростью пытались сломить сопротивление тяжелой пехоты. Орды цзунов накатывались и накатывались, как морской прилив, но не откатывались назад, а оставались лежать застывшей пеной, отмечая путь движения стальных черепах. Сто тысяч, двести, пятьсот… Атакующие воины не знали судьбы своих предшественников. Но её знали командиры цзунов.

Хун Кублатай видел, что в огне сражения сожжена уже треть лучших полков, а реального результата все нет. Он захотел сам взглянуть на то, что происходит на поле боя, и под охраной десятитысячного корпуса отборной гвардии выдвинулся к месту сражения. С небольшого холма невдалеке от того фланга, где в оврагах и перелесках укрывалась половина нерегулярной конницы во главе с принцессой Кадур, ему открылась картина боя. И впервые в жизни в душу непобедимого полководца начал закрадываться страх. Он увидел необычное построение тяжелой пехоты врага и эффективность действий этой пехоты: усеянная огромным количеством трупов степь отмечала продвижение стальных черепах. Он увидел, отчего полегли его орды. А ведь где-то еще ждала своего часа вражеская кавалерия, в возможностях которой хун Кублатай успел убедиться. Вдруг он заметил, как одна за другой стальные черепахи стали останавливаться. Он впился острыми глазами в происходящее на поле боя, пытаясь понять, что там происходит.

Между тем внутри кажущихся неуязвимыми и непобедимыми стальных черепах нарастали трудности. Давали о себе знать результаты ответного огня лучников противника. Толкаемые внутри каждой черепахи тележки под стальной крышей с запасами арбалетных стрел стремительно пустели. Вместо стрел на тележках появлялось все больше раненых. Да и убитые нет-нет, да и выскакивали из-под туловища черепах. У воинов нарастала физическая усталость. Передвигаться и даже просто стоять с тяжелым щитом в строю черепахи было делом совсем непростым.

Наконец, у воинов остался лишь тот запас арбалетных стрел, что был при себе. И черепахи одна за другой стали останавливаться. Это была мера самозащиты. Тут же образовавшийся вокруг вал из мертвых тел людей и лошадей мешал нападавшим, но помогал черепахам обороняться.

Принцесса Кадур внимательно наблюдала за работой тяжелой пехоты, ожидая своего часа. Пока цзуны не трогали их, предпочитая вначале разделаться с основными силами. Внезапно внимание принцессы привлек крупный отряд врага, появившийся на холме в километре от оврагов, где находилась принцесс со своими людьми. Её зоркие глаза сразу отметили и особую стать воинов, и группу богато разряженных верховых на самой вершине холма, и штандарт, отмечавший важность прибывшего лица. Принцессе не раз приходилось принимать участие в сражениях, и её опыт безошибочно подсказал ей: перед ней главный хун цзунов. В памяти Кадур всплыли слова инструктажа Ричарда Львиное Сердце: «Только ни в коем случае не ударь раньше времени, Кадур. Иначе, милая, наши дети останутся без мамы». И фраза, добавленная присутствовавшей на инструктаже Роэной: «Мы просто не успеем прийти тебе на помощь, принцесса». Но соблазн был слишком велик. Километр для хорошей лошади – всего чуть больше минуты скачки. «Ничего, подруга. Их всего десять тысяч. Молниеносно ударим – и обратно в овраг», – подумала она. И скомандовала:

– По коням!

Кадур не учла лишь одного. Амазонок в её пятидесятитысячном отряде нерегулярной конницы было всего две тысячи. Остальные представляли собой пеструю смесь. Здесь была часть отошедших при ударе цзунов союзных кочевников, а также смесь прибывших с последним пополнением кавалеристов из всех входящих в союз стран, в основном пожилых и неважно обученных. Противостоял же им цвет кавалерии цзунов, прошедший жесткий отбор, чтобы попасть в охрану хуна. У каждого из них за плечами были десятки побед.

Принцесса подала сигнал к атаке.

Глава десятая

Ричард Львиное Сердце внимательно выслушивал донесения разведчиков.

– Тяжелая пехота остановилась, командующий.

Ричард повернулся к заждавшимся командирам и вождям.

– Пора, друзья.

Все было оговорено заранее. Десятитысячный корпус тяжелой конницы был разделен на две части. Одну часть должен был вести сам Ричард, другую – Ланселот. Ланселоту придавался гвардейский корпус Роэны и еще десять тысяч регулярной легкой кавалерии. Такой же сорокатысячный отряд должен был идти в прорыв за тяжелым полком Ричарда. Затем к ним должны были присоединиться конные массы нерегулярной кавалерии.

Они уже начали выдвижение, когда к Страннику подлетел еще один разведчик.

– Командующий! Правый фланг нерегулярной кавалерии атаковал цзунов!

«Кадур»! – мелькнуло в голове у Странника, и он проревел:

– Вперед!

* * *

Принцесса в окружении своих амазонок первой врезалась в строй врагов. Из двух тысяч последнего пополнения, прибывших с ней, только двести прошли переподготовку и умели пользоваться десятизарядным арбалетом. По тем или иным причинам они не могли сразу отбыть с армией и прибыли только сейчас. Именно эти двести человек позволили принцессе прорваться вглубь строя охраны, буквально сметая градом стрел пытавшихся преградить им дорогу.

Принцесса не видела, как прорванный ими строй начал смыкаться, отрезая их от основной массы атакующих. Несмотря на численное преимущество, кавалеристы из резерва не шли ни в какое сравнение с отборными охранниками хуна Кублатая. Вот одна из проносившихся мимо лав кочевников свернула, заходя в тыл корпуса. В завязавшейся жестокой рубке отряд принцессы начал нести большие потери.

Между тем сама принцесса с тающим прикрытием продолжала рваться к вершине холма. Вот уже амазонки расстреляли по одной кассете. Многие не успели перезарядить арбалеты и, отбросив их, сшиблись в рубке на мечах. Принцессе и еще двум-трем десяткам это удалось, и они продолжали рваться вперед. До вершины оставалось совсем немного.

Начальник охраны предложил хуну Кублатаю отступить. Взглянув на нападавших, хун презрительно ответил: