Желанная для диктатора (СИ) - Мила Дали

на корточки рядом с Ариной.

— Повтори.

— Я говорю, ты будешь моим папой?

На мгновенье я начинаю ощущать себя лишней в столь деловитых переговорах родственничков. Мне кажется, еще чуть-чуть — и Арина достанет из-за пазухи контракт, чтобы официально оформить сделку отцовства и скрепить рукопожатием. Дочке на днях исполнится семь лет. Она малышка, вот только повадки отца каждый раз выбивают меня из колеи.

— Ты очень смелая и умная девочка, как твоя мама. Арина Артёмовна, я обязательно решу этот вопрос позже. — Громов говорит тихо, ласково. — А сейчас послушай. Мы с мамой сделаем все, чтобы ты была счастлива. Мы любим тебя, принцесса.

Меня моментально прошибает на слезы. Слова, сказанные Громовым, бьют в самое сердце. Я реву и оглядываю наемников, что пялятся на нас. Мне все равно. Присаживаюсь к родным, обнимаю.

— Да, Ариша, мы с твоим папой любим тебя больше жизни…

Наш маленький рай ограничивается десятью секундами, после чего Громов снова перевоплощается в железного Диктатора.

— По машинам!

Он несокрушимо идет впереди, мы с дочерью за ним.

— А разве не в твой внедорожник нам садиться?

— Нет, на нем поедет Замут. Мой автомобиль первый будет привлекать внимание Якута и его щенков.

Громов открывает нам заднюю дверцу внедорожника наемников. Он предназначен только для нас, в салоне отсутствуют посторонние. Артём лично усаживается за руль. С территории во главе колонны двигается чеченец, наша машина по центру. Я крепко обнимаю Аришку, верчусь по сторонам.

— Артём, но ведь предатель до сих пор не найден. Как же мы сможем спрятаться незамеченными?

— Бойцы проследуют за нами до Прудов, а дальше мы поедем одни.

Прудами Громов называет заброшенную деревню в пригороде. Там нет ни души, лишь покосившиеся избы. Деревня-призрак, давно стертая со всех карт.

— А потом?

— Скоро узнаешь.

— Выключи кондиционер — морозит, сил нет.

— Перестань волноваться, Фортуна, и не пугай дочь.

По городу мы едем, словно на торжество. Нам даже сигналят попутки, считая за кортеж с молодоженами. Действительно, лучше бы из-за свадьбы я переживала, и волновалась от приятной неизвестности перед бракосочетанием с Громовым, а не вот это все.

Мы минуем центр и окраину. За КПП выезжаем на трассу.

— Подозрительно тихо, Артём.

— Да нет, вон они, сволочи…

Каменею всем телом, разворачиваю Аришку к себе, прижимаю к груди, чтоб не видела. Разномастные попутки и встречные авто будто испарились. На смену им как из-под земли проросли огромные белоснежные тачки. В цвет якутского снега. Я не пересчитываю, сколько их точно, но они движутся прямо на нас.

Громов достает пистолет из кобуры и плавным движением кладет его рядом с собой на соседнее кресло, жмет педаль газа и прибавляет скорости.

Реальность словно выворачивается наизнанку, и наша маленькая семья вот-вот окажется за чертой ада.

Я не моргаю и молча смотрю в лобовое стекло, а за ним те белые машины, сокращают дистанцию, чтобы перегородить нам проезд. Я закрываю ладонями уши дочери, когда Громов, тихо матерясь, вдавливает педаль до отказа. Он отличный водитель, несомненно. Даже сейчас уверенно держит руль. Обгоняет своих наемников по обочине и несется прямо в железные махины Якута.

— Что ты делаешь?! Мы же разобьемся!

— Не разобьемся.

Артём успевает пролететь между двумя тачками, до того как они плотно прижмутся друг к другу. За считаные секунды успевает сманеврировать и рядом с остальными, а дальше свободная полоса. Я слышу выстрелы и крепче закрываю уши Арине. Вздрагиваю, с ужасом оборачиваюсь.

Мы уехали, а люди Громова остались в плотном кольце Айхановских ублюдков. Выстрелы не стихают. И каждый из них словно выдирает кусок из моего сердца. Там же все. И Касым, и Замут. Боже!

— Вот черт, Артём, Артём!

Я на панике вскрикиваю, когда замечаю за нами хвост. Две вражеские тачки продолжают преследование.

— И не говори. Бесы. Сейчас мы оторвемся от них по лесу.

Самообладание Громова на высшем уровне, у него выбора другого не остается, как сохранять спокойствие. Должен же кто-то из нас иметь здравый рассудок в критической ситуации.

Артём сбавляет скорость и сворачивает с трассы на грунтовую колею. Двигаемся медленней, но радует то, что и Якутам следовало бы тоже убавить темп. Я снова слышу выстрелы, и животный страх терновыми прутьями сковывает грудь.

По обе стороны от нас возвышаются сосны. Здесь почти нет травы, и все как на ладони. За метров триста я вижу ненавистную тачку.

В мыслях яркими красками всплывает исход. Конечно, Артём будет за нас до последнего, но хватит ли пуль, чтобы ликвидировать почти с десяток вооруженных до зубов головорезов?

— Проклятье.

Рычит Громов и практически останавливает внедорожник. Прямо перед нами глубокая яма — размытый от дождя грунт. Нужно двигаться медленно. Забуксовать никак нельзя.

А мне становится легко-легко. Душу словно отпускает. Мне больше не страшно вообще, и я так же спокойна, как Громов. Искренне улыбаюсь, смотрю на свою маленькую доченьку. На лучшего мужчину из когда-либо созданных.

— Люблю вас…

Пользуюсь моментом, пока внедорожник ползет, отталкиваю Аришку, резко распахиваю створку и выпрыгиваю из машины. Пошатываюсь, едва не падаю, захлопываю дверцу.

— Фортуна, не глупи! Быстро села обратно!

— Увози нашу дочь!

Громов орет в ярости, но полностью остановить движение он не может. Он должен спасти Арину. И это был единственный выход. Я задержу врагов, дав возможность Громову и Аришке уехать.

Черный внедорожник Артёма переезжает яму и с пробуксовкой вновь летит по извилистой дороге, скрываясь за поворотом.

Я набираю воздуха в легкие и дожидаюсь, когда враги приблизятся. Прыгаю, размахиваю руками на всякий случай, а после срываюсь в сторону чащи. Пробегаю метров сто, прячусь за толстый сосновый ствол, выглядываю. Сработало. Они затормозили. Быть может, рассчитывают сначала покончить со мной, а уж потом добраться до Громова. Для надежности.

Я вижу, как люди в белом покидают машины, медленно крадутся следом. Тут же снова бегу, не знаю куда, лишь бы подальше. Виляю между деревьями, задыхаюсь, в правом боку режет. Опавшая хвоя забивается в тряпичные кроссовки и колет ноги. Рыже-коричневые стволы перед глазами размываются, а голову кружит.

Спортсменка из меня никудышная. Теряю силы, падаю, заползаю под огромную корягу. Я слышу, как стучит дятел, птичью трель. Вскоре к ним добавляются одиночные шаги. Совсем близко, прямо надо мной. Вздрагиваю, поднимаю глаза.

— Касым? Но… как?

— Простите, я нарушил приказ Грома, — он смотрит на меня с трепетом, подает руку.

— Как ты меня нашел?

— Я не остался со всеми и в каком-то смысле предал. Не смог отпустить вас одних, увидев погоню. Тут же помчался следом. Бросил машину дальше.

— Спасибо.

— Нужно убираться отсюда.