Книга несчастных случаев - Чак Вендиг

могло случиться?

33. Спираль

Тревога со всех сторон окружила Оливера подобно кольцу колючей проволоки.

С одной стороны: гроза. Это плохо. Олли понимал, что это плохо. Дом содрогался от порывов ветра. Град колотил в стены и крышу своим пневматом. Это не обыкновенная гроза. У Оливера в мыслях возник призрак климатической катастрофы: огромная раскаленная тень, готовая спалить дотла землю и вскипятить воду в морях. Однако его тревожило не то, как это скажется на нем самом, а то, как скажется на его близких. На тех, кого он любит. На тех, кого он даже не знает. На птицах и рыбах и… У него перед глазами пронеслись образы людей, которые кричали в пламени пожаров, сжигающих их дома, тонули в вышедших из берегов реках, образы беженцев, вынужденных покинуть свои родные места и оказавшихся в лагерях…

Образ отца. Который в настоящий момент вынужден был испытывать на себе весь гнев разыгравшейся стихии. Несколько минут назад мама сунула голову в гараж и сказала, что папе пришлось отъехать в свой офис, но на самом ли деле ему нужно было ехать? Оливера всегда пугало то, что его отец полицейский и может погибнуть на службе. Казалось, эти страхи должны были остаться позади. Но вот сейчас Оливер переживал, что папа не вернется домой. Никогда. Абсурдная мысль, однако она назойливо крутилась у него в голове: «Мы находим его машину, разбитую, врезавшуюся в дерево. Тело папы в кювете, оно уже окоченело». И дальше Оливер живо представлял себе, как будет сокрушена мать, и ее боль только многократно усилит его собственную. Вот в этой самой воображаемой многократно усиленной боли, разрастающейся все больше, до бесконечности, и обитал Оливер в настоящий момент.

И еще – и еще – то обстоятельство, что он ощущал сейчас себя полным изгоем: только что прогнал двух единственных друзей, которые были у него в школе. Правильно ли он поступил, встав на сторону Джейка? Ему казалось, будто он знает Джейка, знает насквозь, словно их объединяла какая-то необъяснимая первобытная связь. Однако боль Джейка оставалась для него загадкой. В других Оливер видел их боль. Но Джейк ничего ему не открывал. Что превращало его в завораживающий вопросительный знак.

Почему он предпочел Джейка остальным?

Глупо, глупо, глупо!

Оливер сидел неподвижно, однако его рука, сжимающая фонарик, дрожала, и луч света дергался из стороны в сторону.

– Слушай, да пошли эти придурки к такой-то матери! – сказал Джейк.

– Не надо! – предупредил его Оливер.

Он посветил фонариком Джейку в лицо. В мгновение перед тем, как тот прикрыл лицо рукой, Оливер успел увидеть, как левый глаз Джейка дрожит – его цвет изменяется, словно стремительно сменяющие друг друга слайды. Но затем взгляд застила бутылка виски у Джейка в руке.

– Ты что, охренел? – прошептал Оливер. – Если мои родители это увидят… Постой! – Он резко встал. – Откуда она у тебя? И где пистолет?

Покрутился, направляя луч света в разные стороны, однако пистолета нигде не было.

– Его нет. Убрал.

– Убрал куда?

– Туда же, где взял бутылку, – Джейк по-волчьи оскалился.

– Прекрати говорить загадками!

– Это магия, Олли. Настоящая магия.

– Никакой магии нет!

– Хочешь поспорить?

* * *

– И это что, теперь пошел снег? – спросил Фига. – Господи, просто засада какая-то!

– Веселого Хеллоуина, – сказал Нейт, сбрасывая скорость. Он рассудил, что чем медленнее, тем лучше: лишняя осторожность не помешает. Ветер мог повалить дерево на дорогу, снег и град образовывали скользкие места, и хотя Нейт не ожидал встретить здесь детей, выпрашивающих сладости, но как знать?

– Я хотел позвонить Зои, рассказать ей про снег… – сказал Фига, глядя на телефон. – Но сигнала нет.

– Гм, – проворчал Нейт. – Может, вышка отключилась. Или просто… непогода.

– Возможно.

Какое-то время они молчали. Нейт осторожно вел машину вперед.

– Ты по-прежнему спишь плохо? – наконец спросил Фига.

– Бывает иногда.

– Это объясняет, почему ты на работе ведешь себя как полный кретин.

В свете приборной панели Нейт разглядел на лице напарника торжествующую ухмылку: «Обдурил».

– Очень смешно.

– Прямо фабрика смеха. Ну а если серьезно, можешь попробовать настой ромашки, или… ну, например, мелатонин, чтобы уравновесить уровень гидрокортизона[70]. Можешь озаботиться уровнем калия и магния, а в крайнем случае обратиться к каннабидиолу[71]. В медицинских целях можно.

– Сперва комбуча, а теперь это… Да ты прямо-таки доктор Оз![72]

– Этот тип – просто гребаный шарлатан. Он ничем не отличается от Алекса Джонса[73] и Гвинет Пэлтроу[74]. Все они торгуют одним и тем же дерьмом. Нет-нет, мы с Зои слушаем только настоящих врачей.

– Вот как?

Нейт повел машину вверх по Ленапи, мимо старого деревянного моста. Сверкали молнии, порывы ветра с такой силой били в борт пикапа, что Нейт опасался опрокинуться в кювет, – приходилось что есть силы крутить руль, просто чтобы оставаться на дороге.

– Здорово здесь трясет.

– Точно.

– Зои беременна.

Вот так, внезапное откровение.

– Что? – Моргнув, Нейт издал громкий поздравительный смех. – Это просто поразительно, Фига! Я понятия не имел. Мои поздравления вам обоим.

– Ага.

– Что-то ты не очень радуешься.

– Я радуюсь. Просто… – Умолкнув, Фига жестом изобразил, что ему нужно тщательно подбирать слова – или что он пытается по мановению руки получить их из ничего. – Ты когда-нибудь задумывался, что, если учесть, куда катится мир, выпускать в него ребенка безответственно? Долбаный президент, изменение климата и бог знает еще что… Антибиотики больше не действуют, ученые говорят, что насекомые вымирают и коралловые рифы тоже. Страны наращивают ядерные арсеналы, вместо того чтобы их сокращать. Просто я… черт, еще один ребенок может оказаться для нашего мира непосильной ношей, ну а мир точно окажется непосильной ношей для ребенка.

Слушая Фигу, Нейт увидел впереди за кружащейся пеленой снега и льда поворот к конторе. Поставив машину на стоянку, он не стал глушить двигатель сразу, поскольку отопитель только-только начал отапливать как надо.

– Да, я тревожусь. Тревожусь за тот мир, который оставлю Оливеру. Но вот что помогает мне справиться: может быть, Олли станет тем, кто поможет все исправить. Может, поймет, что именно не так, не упустит свой шанс и что-то изменит – по-крупному или даже всего лишь какую-то мелочь, которая сделает мир лучше, а не хуже. Максимум, что я могу сделать, – это воспитать его правильно и не… – Нейт собирался сказать: «И не передать ему все плохое, что есть во мне», но тут в свете молнии он увидел на стене здания какой-то блеск.

Фига тоже увидел.

– Окно разбито, – пробормотал он.

– Похоже на то, – согласился Нейт.

– Пока