Сама себе хозяйка - Марианна Красовская

Святогора Велемировича возке.

Я поежилась. Почему-то хитрый князь внушал мне теперь едва ли не отвращение. Головой я понимала, что должна ему быть благодарна, а глупое сердце стучало, что Озеров разлучает меня с любимым.

Уезжали спешно. Князь сказал, что ждать ему нас недосуг, что у него есть дела поважнее, чем прохлаждаться в Устинске, что он нас не торопит. Дилижансы ходят каждую неделю, не спешите, девки.

Мы с Аглаей, вспомнив свою поездку из Буйска на Север, дружно решили, что нам, в общем-то, и собирать особо нечего. Не ахти мы и разжились вещами. Разве что ящик с деталями и инструментами вырос втрое, а одежда только самая необходимая: белье, теплые вещи, обувь… Остальное — на нас. Мешочек с монетами и сестрицын патент бережно уложены в сумку, сумка повешена через плечо. На ноги — валенки, на плечи — шали. Мы готовые.

Уезжали поутру, едва солнце показалось. Возок княжеский, по зимнему времени поставленный на полозья, был куда удобнее дилижанса. Просторный, с мягкими сидениями, с “горячим” камнем, вложенным в специальную нишу на дне, даже с осветительным артефактом, чтобы можно было почитать что-то в дороге. Спать, конечно, места не было, но князь сразу сказал, что он уже не в том возрасте, чтобы ради пары дней добивать свою спину, поэтому будем останавливаться на ночевки в постоялых дворах. Мы с Аглайкой тревожно переглянулись: деньги, деньги. Тратиться на комнаты и на лишнюю еду совершенно не хотелось. Но выбора у нас не было, мы здесь не хозяйки.

Сиденья возка приятно пружинили. Спине и плечам было удобно. Пальто и валенки скинули сразу — тепло как в бане. С одной стороны сели мы с сестрой, напротив нас — князь. Сразу откинулся на спинку и сообщил: спать будет. Куда в него влезало столько спать, я не понимала, ну да ладно. Зато в тишине побудем.

В последний момент примчался Асур, я уж его и не ждала. Да и откуда, он утром никогда не появлялся, у него же учеба или работа. Но прибежал, вытащил меня из возка под недовольное бурчание Святогора Велемировича, поцеловал и сунул в руки какой-то сверток.

— Я приеду к тебе как только смогу. Веди себя хорошо.

— Эй! Это ты себя веди хорошо! Как ты вообще здесь оказался?

— Сбежал с лекций, — легкомысленно отмахнулся целитель. — Ну, счастливой дороги. Приедешь — обязательно напиши.

Эйфории от этой быстрой, смазанной встречи мне хватило на целый день. Пришел! Попрощался! Нашел для меня и время, и возможность! Значит, и вправду любит, значит, у нас есть еще шансы. Что такое четыре месяца, если впереди вся жизнь?

Дорога теперь казалась мне волшебной. И сугробы, и заснеженные деревья, пролетавшие мимо, и покачивание нашего транспорта, и мирный храп Озерова, и лукавые взгляды Аглаи — все радовало, все восхищало. А еще князь оплачивал все наши обеды и ужины, поглядев на доставшую деньги сестрицу таким сердитым взглядом, что стало понятно: он настоящий южный мужчина, который непременно позаботится о своих подопечных.

На постоялом дворе я развернула сверток, что вручил мне Асур, и вскрикнула от восторга: книга! “Основы артефакторики: металлы, заклинания, простейшие механизмы”. Вот это подарок!

Открыла — и пропала. Асур угадал, чем меня порадовать.

«Серебро — металл универсальный, — прочитала я. — На него ложится любое заклинание. Прочие же металлы делятся на металлы земли, воды, огня и воздуха. Прежде, чем вкладывать заклинания, нужно определить, к какому классу оно относится. Порой медь даёт эффект лучше, нежели серебро».

Про классы заклинаний я знала от Аглаи, но были такие артефакты, что очень сложно разобрать, к чему их отнести. Та же охранка — она что: огонь? Нет. Воздух? Земля? Да черт ее знает! А тот артефакт приёма огней от зеркалографа? Его как классифицировать? Разумеется, в университете это все преподают. Но мы люди темные, университетов не заканчивали. К сожалению, даже не начинали. Теперь у меня книга есть, я хоть что-то из неё подчерпну, хотя и не вижу, как Аглая, плетений магических потоков. Я — маг-металлист. По классификации отношусь к магам земли. Здорово.

Читала я до самого рассвета, позабыв про сон. Ах, как жаль, что я не могу учиться! Оказывается, в этом мире столько всего интересного!

— Охранка — это магия земли, — сообщила я Аглае, едва она проснулась.

— Ты что, не ложилась?

— Неа. В дороге высплюсь.

— Вот дурная баба, — Аглая сладко зевнула и потянулась.

— А магия земли лучше всего ложится на железо и глиний (*алюминий).

— Да отстань! На серебро тоже хорошо ложится.

— А на железо лучше.

— Мил, мне это зачем? Великим артефактором я все равно не стану по причине отсутствия у меня кой-чего между ног. Меня всегда будут считать глупее мужчины. Ну да, заказы будут… от тех, кому на нормального мастера денег не хватает. Поэтому я работаю как умею. Мне этого хватит.

Я бы и хотела возразить, что можно учиться, расти, набираться опыта, да захлопнула рот. Она ведь права, так и есть. В этом мире женщине дорога взамуж и детишек рожать, а остальное от лукавого. И Аглайка работала не потому, что она этого хотела, а чтобы выжить. А теперь ей это не нужно, она себе целого княжича отхватила на зависть всем.

— Ты работать совсем не будешь теперь, да? — тоскливо спросила я.

— Буду, — отвела глаза Аглая. — Для себя и для семьи. Не ради денег. Ну, Святогору Велимировичу ведь нужен артефактор, уверена, он мне дело найдёт.

Я нахмурилась, но спорить не стала. Этот найдёт, кто б сомневался!

24-2

Дальнейшая дорога чудесным образом укоротилась. Поскольку читать в движении у меня не получалось — сразу голова кружилась и тошнота подступала, я решила проблему радикально. Днём спала, потом полночи читала. Правда, к концу пути я чувствовала себя совершенно разбитой, но не столь важно. Доехали живыми и ладно.

Стоит признать, дороги здесь куда безопаснее, чем в моем мире: никаких столкновений, пробок нет, ограничения скорости нет. Правда, и дороги как таковые иногда отсутствуют, остаются только направления. Зимой имеются накатанные тракты, летом сухие колеи, а весной и осенью — грязь и распутица. Камнем или досками только близ больших