Бизнес - класс - Семен Данилюк

Но и Лариса, и Коломнин, и тот же Мамедов, и активно включившийся в общую работу Резуненко отлично понимали, что успех этот может оказаться кратковременным. Если не будет выполнено обещание о выплате зарплат, повальное воровство возобновится с прежней отчаянной силой. И остановить его станет невозможно.

И потому первым и важнейшим, отчего зависел успех всего дела, становилось "поломать" сложившуюся систему продажи добываемого конденсата.

Но это же оказалось и самым трудным. За поставки отвечали службы, подчинявшиеся непосредственно Мясоедову. А, стало быть, попытка изменить сбытовую политику натолкнется на яростное его сопротивление. Позиции же Мясоедова оставались очень серьезными. Во-первых, в компании работало множество лиц, обязанных своим преуспеванием лично ему. А главное - несмотря на формальное понижение, Мясоедов продолжал пользоваться доверием Фархадова и нередко ездил к нему с докладами - через голову Ларисы. И влияние это определялось прежде всего тем, что именно через него к Фархадову приходили "живые" деньги. Своенравный старик, как подметил Коломнин, не был корыстен. Он был честолюбив. И "левые" деньги за конденсат, что регулярно передавались Мясоедовым, служили для него властным инструментом. С их помощью он привычно решал частные проблемы: подкидывал деньги в бригады, премировал послушных, поддерживал дружбу с власть имущими. То, что основная наличная масса под этим прикрытием хлещет "налево", старик, очевидно, не хотел задумываться.

Меж тем первые же изученные документы показали доподлинно: компанию попросту "сливают". Стало быть, необходимо немедленно приостановить все действующие договоры. А самого Мясоедова отстранить от реализации газоконденсата. Сделать это без санкции Фархадова было немыслимо. Предвидеть его реакцию - невозможно.

Потому к первому ежемесячному оперативному совещанию при президенте готовились тщательно - всей командой, еще и еще раз перепроверяя выявленные факты.

Докладывал на совещании о результатах продажи конденсата за истекший месяц сам Мясоедов. Докладывал бодро, чередуя прибаутками. Сыпал радужными цифрами и графиками. Но - несколько взвинченно. О том, что команда Шараевой пристально изучает документацию, ему, конечно, было известно. И теперь он явно торопился проскочить опасный участок.

Тем более, что нетерпеливый Резуненко, стрямясь привлечь внимание Фархадова, то и дело издавал многозначительное хмыкание. Но атаку начал Коломнин.

- Скажите, - с трудом вклинился он в непрерывное журчание. - Почему ряду компаний конденсат отгружается ниже себестоимости? "Нафте" нужны деньги для строительства "нитки". Позарез нужны. А вместо этого мы грузим ее новыми долгами.

- Какие еще компании? - неприязненно сбился Мясоедов. - Что вы выдумываете?

- Вот перечень, - Коломнин положил перед ним список. - Особенно большие объемы идут через акционерное общесто "Магнезит". Объяснитесь.

- Объясниться?! - возмутился Мясоедов. - Вы кто такой вообще, чтоб здесь допросы устраивать? Что Вы в нашем нефтяном деле понимаете?! Это не банк, где все по полочкам раскладывается. Здесь как раз обратная специфика.

- Так объясните. Может, пойму, - кротко попросил Коломнин.

- Я еще объяснять должен?! Здесь что, оперативное совещание или ликбез?! вскинулся Мясоедов, ища поддержки в Фархадове. Но Фархадов не вмешивался. Хорошо! Не для вас! Для других. Контролер тоже нашелся на нашу голову. Цифирьку увидел и бросился грязь на меня копать. А общую картину не догадался взять? Сверь, что получится!

- Сверил, - Коломнин принял от Богаченкова следующий лист. - Каждым месяцем по продажам идет маленький плюсик.

- Тогда в чем дело?

- Хочу понять то, о чем спросил. Вот графики двухлетней давности. Продажа конденсата давала многомиллионную прибыль. Соответственно видно, как эти деньги шли на строительство нитки. Сейчас эта прибыль выражается в жалких десятках тысяч. Куда делось остальное? Или конденсат иссяк?

- Как разговариваешь? Почему его обижаешь?! - Мамедов недоуменно закрутил головой, требовательно оглядывая остальных. - Совести у тебя нет, слушай! Он при Салман Курбадыче три года состоит. Под Тимуром работал. А ты здесь приехал-уехал. И сразу учить? Как это может быть, дядя Салман, чтобы выскочки специалиста учили?

- А я тебе скажу, как это может быть, - голос Мясоедова аж побулькивал от обиды. -Если компания начнет показывать реальные прибыли, как думаете, что у нее останется? Похоже, господин Коломнин не знаком с таким понятием, как минимизация налогообложения.

- За Коломнина говорить не буду! Зато я понимаю преотлично! - прогремел Резуненко. Он вскочил - сидеть уже не мог, - слишком долго сдерживался. Резко отодвинутый стул обрушился на пол. - В одной кухне варимся. И что такое налоговые прибабахи тоже в курсах! Но тогда объясни, куда "левый" нал деваешь. Может, мы им долги перекроем?

Наступила внезапная тишина, - витавший в воздухе вопрос прозвучал.

- Вора нашли?! Мальчика для битья нашли?! "Стрелку" мне решили устроить? Изгаляться, да?! - дико вскричал Мясоедов. - Салман Курбадович, как отцу, - от вас все стерплю. Но не от этих! Не доверяете мне, скажите, - подымусь уйду. Слова не скажу! Но чтоб от вас! Не от них. Вы-то сами все знаете! А чужим зачем?

В последней, бессвязной вроде фразе заключалась главная опасность, казначей через головы собравшихся напоминал президенту о ежемесячных наличных вливаниях, которые с его, Мясоедова, отставкой неизбежно иссякнут.

И Лариса, до того молча сидевшая подле Фархадова, отреагировала мгновенно.

- Хватит воздух сотрясать! "Вы-то знаете!" Никто, к сожалению, ничего толком не знает. И Салман Курбадович тоже. Объясните, почему отдаете конденсат за бесценок, и куда деньги уходят! А не сможете оправдаться - и впрямь сами уйдете! - к общему изумлению, отчеканила она.

Мясоедов аж задохнулся.

- Салман Курбадович! Что слышу? Чтоб какая-то баба командовала. При вас?!

И - едва выговорив, поперхнулся, поняв, что совершил непоправимую ошибку.

- Кто баба?! - прохрипел Фархадов. - Моя невестка тебе баба? Она тебе теперь начальник. Потому что она умная, а ты глупый. Хоть и хитрый. И будешь делать все, что скажет. Понял?!

Мясоедов неловко повел головой, как бы ища высшей защиты от безмерного унижения.

- И для начала, - Лариса благодарно кивнула свекру, - извольте объясниться, почему мы продаем за бесценок конденсат на корню, из отстойников, а не везем сами на нефтеперерабатывающий завод? По предварительным подсчетам, получается трехразовая выгода.

- Выгода, да?! Это если из кабинета смотреть! А ты попробуй: наполни бензовозы, отвези за сорок километров до одноколейки, залей "вертушки", сформируй состав. Да еще договорись с хозяевами малой "железки", чтоб не ободрали.

Со скрытым торжеством оглядел смешавшуюся Ларису.

- А что ты хотела? Кто в наших краях одноколейку держит, тот и Бог! До большой "железки" от малой еще восемьдесят километров. На бензовозах через тайгу не продерешься! Так что, хочешь сама возить, попробуй, почем обойдется. Порвать наработанные связи дело нехитрое. Но компании эти, хоть и приходится им дешевле продавать, у них механизмы отлажены. И - худо-бедно вперед платят. А попробуй новых найди. Сколько времени уйдет на притирку? Это ж какие потери! Кто-нибудь из вас, умников кабинетных, подсчитал? - Подсчитали! - Лариса скосилась на пометки, что все это время беспрерывно набрасывала. Вопросительно посмотрела на Фархадова. Дождалась подбадривающего кивка. - Значит, так! С этой минуты все прежние договоры поставки аннулируем. Без согласования с господином Коломниным - никаких новых сделок.

- Но, Лариса, это невозможно! - Мясоедов взвился. - Ты-то все-таки в отличие от этих здесь работала. Должна же хоть что-то соображать. Технологически невозможно. Заполните отстойники, что дальше делать станете? Скважина - это все-таки не раковина. Затычку не вставишь.

- А зачем вставлять? - Лариса небрежным движением плеча как бы сбросила с себя насмешку, как стряхивают назойливую мошку. - Мы подготовили разумную цену. И пока не будем готовы сами доставлять конденсат на завод, объявим свободный конкурс на вывоз.

- Свободный конкурс! - передразнил Мясоедов. - Говорите тут, не приходя в сознание. Да где такой сумасшедший найдется, что за эти поставки возьмется?! Здесь же риск немеренный.

- Я возьмусь, - послышался голос Резуненко. Он поднялся, решительно подошел к Фархадову. - Возьмусь, Салман Курбадович. Чего он нам тут клюкву развешивает? Нет ничего неподъемного. Мужиков знаю, обстановку тоже. Бензовозы дадите?

- Возьмешь в аренду, - Фархадов внимательно приглядывался к нему. - Но у тебя ж свое дело.

- Никуда то дело не денется. Сейчас у нас главное дело - "Нафту" вытянуть.

- Спасибо, Виктор, - Фархадов неловко провел по косматым волосам Резуненко.

- Чего там? Не чужие, - голос Резуненко чуть дрогнул. - Ништяк, Салман Курбадович. Отобьемся.