Роман с Джульеттой - Ирина Мельникова

– Я предпочитаю классику, но как-нибудь в другой раз!

– Я вас ловлю на слове! – расплылся в довольной улыбке Серпухов.

– Не надо меня ловить! – тоже улыбнулась Алина. – Я этого не люблю.

– Понял! – Серпухов взял ее под руку. – Знали бы вы, как я люблю капризных и непредсказуемых женщин.

Алина вздохнула. Господи, как она устала от его любезностей. Но вида не подала.

Под прицелом множества глаз они прошли к выходу. К счастью, Алина не слышала, как высокий бармен, встряхивая шейкером, сказал Савелию:

– Я же говорил, что мне ее лицо знакомо. И впрямь она актриса. Алина Заблоцкая! Я ее недавно в сериале видел, забыл, как называется.

А Савелий угрюмо добавил:

– Попалась птичка в клетку! Серпухов ее из своих лапищ не выпустит. И вправду обломался Илья Сергеевич.

– Точно обломался, – отозвался официант, которого Савелий называл Толяном, – все они бабы такие! На деньги падкие… А знаменитые тем более!

Глава 19

Алина смогла забыться только к исходу ночи. Она думала о предстоящем испытании, не сомневаясь, что справится с ним. И все же мрачные предчувствия не покидали ее. Ее то трясло, как от озноба, то бросало в жар, но она никак не могла избавиться от навязчивого видения. Луганцев с его холодным, ничего не выражавшим взглядом все время стоял у нее перед глазами. Алина повернулась на бок и с тоской посмотрела на серый проем окна. Неужели эта ночь никогда не закончится? Бессонница доконала ее, но она понимала, что это следствие тех волнений, который ей пришлось пережить за вчерашний день и вечер особенно.

Веки налились свинцовой тяжестью. Алина закрыла глаза и увидела себя в небольшой прихожей, стены которой были покрыты деревянными панелями. Тусклый свет струился из единственного светильника на потолке. Ее босые ноги утопали в длинном ворсе ковра, а прямо перед ней виднелась лестница, которая вела на второй этаж. Неожиданно откуда-то сбоку появился Луганцев. Алина попыталась закутаться в шаль, оказывается, на ней ничего не было, кроме короткой рубашки. И она запаниковала, потому что шаль куда-то испарилась.

Не сводя с нее взгляда, Луганцев подошел и положил руки на ее плечи. Они были нестерпимо горячими, как и его губы, которыми он нашел ее рот. Он целовал ее, прижимая к себе все сильнее и сильнее, а она лишь вяло сопротивлялась, потому что силы оставили ее окончательно. Она задыхалась, а он все не отрывался от ее губ. Его рука скользнула ей под рубашку, и тогда Алина не выдержала, толкнула его в грудь и бросилась к лестнице. Она оказалась неожиданно крутой, со скользкими ступенями. Алина упала и принялась ползти вверх по лестнице, конец которой терялся в темноте. И тут Луганцев снова настиг ее.

– Не убежишь! – Его лицо приблизилось почти вплотную к ее лицу. Взгляд его был по-прежнему холодным, а голос бесстрастным. – От меня не убежишь! – повторил он и вдруг вскинул ее на плечо. Алина пыталась кричать, но горло сдавил спазм, и она только нечленораздельно захрипела.

Луганцев легко, словно не чувствовал ноши на своем плече, взбежал по лестнице, толкнул ногой какую-то дверь и почти швырнул Алину на широкую кровать. Комната была абсолютно пустой, и ее освещало лишь пламя камина. Луганцев упал рядом с ней на колени и принялся стаскивать с себя пиджак, брюки, затем дошла очередь до рубашки.

– Нет, ты не можешь! – закричала она. – Я тебя совсем не знаю! Ты – чудовище! – Она попыталась вскочить, но запуталась в шкурах и упала на спину. – Убирайся! – закричала она. Но он уже навалился на нее всем телом. И она поняла, что совсем не хочет сопротивляться. Тело его было горячим, а спина – влажной от пота. Она осторожна, едва касаясь, провела по ней пальцами. Луганцев глухо застонал и прильнул к ее губам долгим, невыносимо долгим поцелуем…

– Не-ет! – закричала она и вскочила на постели. Простыни сбились, одеяло сползло в ноги, а подушка валялась на полу.

Алину трясло, как в лихорадке. Она с недоумением посмотрела на окно. Серый предрассветный сумрак наполнял комнату. Она взглянула на будильник. Начало восьмого, пора вставать, но можно полежать еще четверть часа, чтобы собраться с мыслями. Она водрузила на место подушку, подтянула одеяло и снова легла. Сердце ее продолжало колотиться. И она вдруг поняла, что очень хотела бы досмотреть прерванный сон, но как жаль, на это уже не осталось времени.

Губы ее до сих пор горели от его поцелуев, она ощущала прикосновения его пальцев. Ей было обидно, что все это никогда не повторится, и досадно, что эти счастливые мгновения она пережила во сне.

– Счастливые? – прошептала она. – Откуда они могут быть счастливыми?

И вдруг подумала, что отдала бы все на свете за то, чтобы он оказался рядом. Уж тогда бы она сумела растопить этот ледяной взгляд…

– Чушь! Полнейшая чушь! – Придет же в голову такое?

В ближайшее время ей предстоит держать себя в руках, и очень крепко, чтобы ни одна крамольная мысль не заползла в голову. Ведь никто не поверит, и Луганцев в первую очередь, что она решилась на этот шаг по причине собственного безумия, иначе это никак не объяснить…

Домой Алина добралась только к одиннадцати часам вечера. Серпухов так и не вызвал водителя и всю дорогу назад пытался разговорить ее, клялся, что ничего плохого не имел в виду, когда предлагал заехать к нему в гости. Еще он говорил, что нисколько не шутил, когда признавался ей в своих добрых чувствах. И что он ценит ее хорошее расположение и ни на что не смеет надеяться, кроме как на дружбу. Но дружба может оказаться выгодной для них обоих, потому что Юрий Борисович готов вложить деньги в театр, естественно, если она примет его условия. То есть согласится играть ведущие роли в спектаклях.

Алина молчала. Принять предложения Серпухова означало одно: попасть в долгосрочную кабалу. Она абсолютно не верила его рассуждениям о дружбе, товариществе и братстве. Тем более о любви. Она хорошо знала эту породу людей. Все их отношения основаны на корысти, на подлости и обмане. В этой среде нет места дружбе, но есть круговая порука. Эти люди с большой неохотой расстаются с деньгами, даже крошечными, но не прочь прибрать к рукам бизнес партнера, стоит тому потерять бдительность. Здесь всегда держат ушки на макушке, а если пьют, то пьют по-черному. В этом мире правят только деньги. Деньги с большой буквы, и они китайской стеной заслоняют все светлые чувства, которые свойственны человеку.

Фары автомобиля осветили калитку тетушкиного дома. Наконец-то она добралась домой. Во всех окнах первого этажа горел свет, и Алина крайне этому удивилась.

Серпухов выключил мотор и взял ее за руку. Алина устало закрыла глаза. Господи, когда он оставит ее в покое?..

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});