цицерон-15 - Алексей Карасов

–Вы даже не помните чего наобещали японскому послу? Может же получиться международный скандал!

–Ну, товарищ Сталин, вообщем говорили о бензине. Японцу нравится наша нефть, а я отказывался говорить о нефти. Он пообещал мне в репу, а я ему в тыкву.

–Всё таки говорили о сельском хозяйстве?

–Не совсем. Враги народа на базе танка БТ-5 соорудили шнековый болотоход.

–Это как?

–Вместо гусениц приделали к танку шнеки, как червяки в мясорубке. Теперь машина плавет, бегает по снегу и по болотам.

–Вы изготовили плавающий снегоболотный танк? Поздравляю Вас, товарищ Филимонов, со Сталинской премией.

–Не совсем танк, товарищ Сталин. Вместо башни поставили буровую установку и просверлили болото. Из болота попёр газ метан. Собрали его в ёмкость и пустили электрический разряд. В присутствии катализатора из газа получился высокооктановый авиационный бензин. Мы продали немного япам. В ответ они взялись строить верфь во Владивостоке.

Бензин понравился и им захотелось нефти, из которой бензин сделан. В бензине нет примесей серы и они подумали, что в нефти, из которой бензин, тоже серы нет. Я сказал, что нефти не дадим, самим мало. Яп пообещал тыкву, я в ответ репу или наоборот.

–Рановато поздравили Вас, товарищ Филимонов, с премией.

–А, что касается скандала, товарищ Сталин, то японцы не привыкли скандалить. Если не оправдал надежды повелителя, то делает харакири.

–Хара… что?

–Ну, товарищ Сталин. Японец, когда не выполнит решение полибюро, режет себе живот насмерть.

Товарищ Сталин задумался. Какие прогрессивные порядки в Японии. Нам бы так. Товарищ Ворошилов, например, не выполнит решение политбюро по моторизации армии и разрежет себе брюхо.

–Интересные порядки в Японии, товарищ Филимонов. Нам бы так. Принимаемые политбюро решения выполялись бы немедленно.

–Боюсь, товарищ Сталин, пришлось бы ходить по кремлю как по скотобойне. Всюду будут валяться выпотрошенные кишки. И спросить тогда не с кого. Не выполнил некий руководящий товарищ приказ, приходишь его в НКВД забирать, а он с выпущеными кишками. Никакое НКВД не справится.

–Размечтались мы, товарищ Филимонов. Перейдём ка к делу. Вы думете, что японец не устроит скандала?

–Думаю, товарищ Сталин, он зайдёт в НКВД, дабы уточнить наши договорённости. В НКВД, к сожалению, товарищ Сталин, пиво не наливают и мы обговорим детали договора. Хотя, есть возможность угостить японца коньячком. Он большой любитель коньяка.

–Вы там, товарищ Филимонов, не сильно налегайте на коньяк, а то придёся встречаться ещё не один раз, для уточнения деталей.

Никакого коньяка не хватит.

–Слушаю, товарищ Сталин. У меня ещё один вопрос к Вам. –Что за вопрос?

–В америке, для зарабатывания денежек, мы напечатали фантиков.

–Фантиков?

–Ну, так называют купоны на право продажи купонов.

–И что, удалось выручить несколько доларов?

–Тут всё просто, товарищ Сталин. Мы выпустили в продажу купоны по десять доларов. Народ…

–Я не понял, у Вас, что? Фантики покупают по десять доларов?

–Мы через неделю, после того, как выбросили в продажу, объявили, что покупаем десятидоларовые фантики за десять доларов и десять центов. Ну, народ кинулся покупать, чтобы заработать.

Совершенно неожиданно товарищ Сталин рассмеялся. Никогда, ни в какой литературе я не видел упоминания о смеющемся товарище Сталине.

–Ну, совсем в НКВД тупые. Не ожидал от Вас подобной глупости. Это надо же, покупать дороже, чем продали.

–Дык мы не покупали, товарищ Сталин. Мы объявили, что покупаем.

Товарищ Сталин перестал смеяться.

–Ну, ну, товарищ Филимонов. Продолжайте.

–Ещё через неделю подняли стоимость фантика до десяти доларов двадцати центов. Сейчас за фантик дают двенадцать доларов. Мы продали фантиков на триста миллионов.

Потом вмешался Рокфелер и мы вынуждены были продать акции предприятия за семьсот миллионов.

–Что же получается, товарищ Филимонов! Наша страна за год не в состоянии заработать сотни миллионов, а Вы, как последний жулик, торговец воздухом, содрали с бедных американцев целый миллиард?

–Не совсем так, товарищ Сталин.

–Что не совсем так! Разве это не торговля воздухом?

–Нет, товарищ Сталин. То есть да. Но, не целый миллиард. Мы, после продажи своих акций, продали фантиков ещё на триста миллионов.

–Это же бешенные деньги, товарищ Филимонов! Мы заработали в прошедшем году в двадцать раз меньше доларов. Если к заработаному в этом году добавить заработанное НКВД, то мы сможем купить…

–Дело в том, что товарищ Литвинов на десять миллионов, заработанных СССР за последний квартал, купил фантиков. За это Рокфелер обещал просить нобелевский комитет присудить товарищу Литвинову премию мира.

Давно товарищ Сталин не получал столь подлого удара поддых.

–Получается, что по милости товарища Литвинова, в течении трёх месяцев страна работала на фантики?

–Товарищу Литвинову надо продать фантики. Выручка должна составить двенадцать миллионов. Это спровоцирует обвал на бирже. Рокфелер, вместо прибылей, получит убытки.

Правда, тогда товарищ Литвинов не получит три тысячи серебряных доларов нобелевской премии.

–Вы, товарищ Филимонов, намекаете на тридцать серебряников?

–Почему, товарищ Сталин, намекаю, прямиком говорю. –Хорошо, мы подумаем как поступить с товарищем Литвиновым и с десятью миллионами. Сейчас же решим, что делать с миллиардами НКВД. Я правильно, сформулировал вопрос, товарищ Филимонов? Я имею ввиду это не Ваши личные миллиарды, а НКВД?

–Нет, товарищ Сталин, то есть, так точно, миллиарды НКВД. Но…

–Что но, товарищ Филимонов? Вы хотите сказать, что потратили миллиарды, не получив разрешения от правительства и политбюро?

–Нет, товарищ Сталин, то есть, да. Мы купили две тысячи тонн золота. Они как раз завалялись в Южной Африке. Вандербильт, хозяин золотых рудников, последние годы придерживал продажу золота, чтобы поднять цены.

Дали ему на десять центов больше и он, можно сказать, отдал золото. Кроме того, договорились о покупке ещё четырёх сотен тонн, что добдут в этом году.

–Куда дели золото, товарищ Филимонов?

–Так оно на складе. Мы полагаем поощрить лучших работников НКВД золотыми знаками "Ударник коммунистического труда".

–У Вас в НКВД столько ударников? Или каждый знак будет весом в пуд? Всё равно останутся излишки, я правильно понимаю, товарищ Филимонов?

–Всё так. Но, я просил бы воздержаться от реализации золота, цена которого выросла вдвое. Мы планируем прикупить ещё немного, тогда золото пойдёт вообще на вес золота, прошу прощения за каламбур, товарищ Сталин.

–Нам необходимо развивать промышленность. Без реализации золота на международном рынке не сможем закупать станки.

–Может, товарищ Сталин, брать у капиталистов банковский кредит под залог золота?

–Мы подумаем над Вашими словами. А сейчас, я так думаю, пришла пора переместить золото со склада НКВД в подвалы наркомата финансов.

–Слушаюсь, товарищ Сталин.

–Имейте ввиду, что я попрошу наркома финансов проверить НКВД по фактам расходования золота.

–Тут такое дело, товарищ Сталин.

–Какое дело, товарищ Филимонов?

–Ну, НКВД купило пароход.

–Вы меня пугаете, золотой?

–Почти, товарищ Сталин. Транспортировка золота из Южной Африки, представляет из себя некую проблему,-слишком много желающих позаимствовать золото в пути.

Мы договорились с Вандербильтом о том, что страхуем и перевозим золото в Европу, Азию и Америку. За услуги получаем пять процентов перевезённого золота.

Вандербильт добывает восемьсот тонн в год. Значит НКВД заработает на этом сорок тонн ежегодно. Почти столько, сколько СССР продаёт на мировых рынках.

Дадим наркому финансов из сорока тонн немного, тонн десять и ни каких проверок?

–Нет, товарищ Филимонов. Из сорока тонн отдадим наркому финансов все сорок. А обслуживать золотые пароходы будем в СССР, в целях экономии валюты.

–Слушаю, товарищ Сталин.

–Ответьте мне, товарищ Филимонов, почему прожжёный капиталист и эксплуататор Вандербильт заключил договор именно с НКВД. Я не сомневаюсь, что у него множество других предложений, уверен даже более выгодных. Или он не знал с кем заключает договор?

–Что вы, товарищ Сталин. В таких делах как перевозка восьмисот тонн золота ничего не скрыть. Вандербильт выбрал НКВД поскольку знает о нашей репутации. Да и желающие позаимствовать золото тоже в курсе дела с кем связываются. Мы и заключили договор только из за высокой репутации НКВД как фирмы, как бренда.

Для поддержки бренда НКВД на международном уровне нужны золотые с бриллиантами значки ударников. Вес значка, я думаю, не должен быть меньше половины тройственной унции. Пустим значки в свободную продажу. Они будут иметь бешенный успех у коллекционеров.