Молот Вулкана. (Сборник) - Филип Дик

Но Хентману все-таки удалось скрыться, несмотря на все неотложные меры, предпринятые оперативным персоналом ЦРУ. Возможно, собственная машинерия Хентмана оказалась достаточно эффективной, чтоб загодя предупредить его; для него не стал неожиданным прилет целого взвода быстрого реагирования ЦРУ, который предпринял попытку «накрыть» его, как об этом говорилось в статье, прямо в помещении нью-йоркского телецентра.

Так где же теперь Банни Хентман? По всей вероятности, на пути в систему Альфы. А ГДЕ ЧАК РИТТЕРСДОРФ? На пути в никуда; впереди маячила только напоминающая трясину пустота, где не было ни живых душ, ни каких-либо проблем, ни вообще причин для дальнейшего существования на этом белом свете. Хентман соизволил позвонить Пышке Уивер, восходящей телезвездочке, и сказать ей, что он отвергает сценарий, и он даже не удосужился…

Видеофонный звонок был произведен Хентманом уже вечером, после неудавшейся попытки его арестовать. Следовательно, Пышка знала, где находится Хентман. Или, по меньшей мере, имела возможность узнать. Но это само по себе уже могло стать отправным пунктом.

Взяв такси, он быстро добрался до роскошного многоквартирного дома, в котором жила Пышка Уивер. Расплатившись, он поспешил ко входу и нажал на кнопку вызова ее квартиры.

— Кто там? — Голос ее был все таким же невозмутимым и бесстрастным, даже, пожалуй, более, чем бесстрастным.

— Это Риттерсдорф. Я оставил в вашей квартире часть своего сценария.

— Я что-то не вижу здесь никаких ваших записей, — слова ее, правда, звучали не очень уверенно.

— Если вы меня пустите, мне кажется, я сразу же отыщу их. На все уйдет не более двух-трех минут.

— Ладно. — Внутри высокой металлической двери раздался щелчок, и она отворилась — это Пышка включила электромагнит замка.

Чак сразу же бросился к лифту, ведущему вниз. Дверь в квартиру Пышки была открыта, и он прошмыгнул внутрь. Пышка встретила его в гостиной ледяным равнодушием, стоя со скрещенными на груди руками и безучастно разглядывая ночной пейзаж Лос-Анджелеса на огромном телеэкране в форме окна.

— Здесь нет ни одной страницы вашего чертова сценария, — холодно сообщила она Чаку. — Я даже не знаю, что…

— Меня интересует звонок Банни, — сказал Чак. — Откуда он звонил.

Она посмотрела на него, чуть приподняв одну бровь.

— Не помню.

— Вы хотя бы заглядывали в сегодняшний вечерний гомеобюллетень?

Она ответила не сразу.

— Может быть.

— Банни звонил вам уже после того, как ЦРУ предприняло попытку арестовать его. Вы знаете об этом, и я знаю.

— Ну и что? — Теперь она даже не соизволила взглянуть на него. Никто еще в жизни не относился к Чаку со столь ледяным пренебрежением. И все же, ему почему-то показалось, что, несмотря на всю внешнюю твердость поведения, она была изрядно напугана. Ведь она была еще совсем молоденькой, ей, скорее всего, не было даже двадцати лет. Он решил воспользоваться именно этим обстоятельством и попытать счастья.

— Мисс Уивер, я являюсь агентом ЦРУ. — У него все еще оставалось служебное удостоверение. Теперь он извлек его из внутреннего кармана пальто и протянул девушке. — Вы арестованы.

Она широко раскрыла глаза в изумлении, затем отвернулась, задыхаясь, не в силах даже вскрикнуть от ужаса. И теперь он ясно увидел, как радикально изменился характер ее дыхания. Грудь под плотным красным вязаным свитером учащенно поднималась.

— Вы в самом деле агент ЦРУ? — спросила она сдавленным шепотом. — А я-то поверила, что вы телесценарист. Именно так представил мне вас Банни.

— Мы проникли в синдикат Хентмана. Я выдавал себя за телесценариста. Пройдемте со мною. — Он взял Патрицию Уивер за руку.

— Куда это мы пройдемся? — Она с ужасом вырвалась.

— В лос-анджелесский филиал ЦРУ. Где вас допросят.

— За ЧТО?

— Вам известно, где находится сейчас Банни Хентман, — сказал Чак.

Наступило молчание.

— Откуда мне знать об этом? — сказала девушка и сразу же обмякла. — В самом деле, не знаю. Когда он позвонил, я не знала, что его арестовали и обо всем остальном, что произошло — он мне ничего не сказал об этом. И только тогда, когда я отправилась ужинать, после того, как вы ушли, только тогда я обратила внимание на заголовки бюллетеней. — Девушка, понурив голову, двинулась в сторону спальни. — Мне нужно взять пальто и сумку. И еще не мешало бы чуть подвести губы, а помада в спальне. Но я сказала вам всю правду. Честное слово.

Чак последовал за ней. В спальне Пышка сняла пальто с вешалки в шкафу, затем выдвинула один из ящиков, чтобы взять сумочку.

— Сколько же времени, как вы считаете, меня там продержат? — просила она, запуская руку в сумочку.

— Ну, — ответил он, — не больше, чем… — Он внезапно замолчал. Потому что Пышка держала в руке лазерный пистолет, дуло которого было направлено прямо на него. Его-то она и искала в сумочке.

— Не верю, что вы — агент ЦРУ, — сказала она.

— Но это именно так, — сказал Чак.

— Убирайтесь отсюда. Не понимаю, чего вы пытаетесь достичь, но Банни дал мне эту штуковину и велел пустить ее в ход в случае необходимости. — Рука ее дрожала, но дуло пистолета оставалось направленным на Чака. — Пожалуйста, уходите. Оставьте в покое мою квартиру — если вы этого сейчас же не сделаете, я убью вас. Честное слово, убью. Я говорю это совершенно серьезно. — Вид у девушки был смертельно перепуганный.

Повернувшись, Чак вышел из квартиры, понуро побрел по коридору к лифту. Кабина все еще оставалась на этаже, и он вошел в нее.

Через несколько мгновений он уже был на плохо освещенном тротуаре. Что же, ничего не поделаешь. У него всегда так — предполагаешь одно, получается совсем другое, вернее, просто ничего не получается. С другой стороны, стоически рассуждал он, он ничего не потерял… кроме, пожалуй, чувства собственного достоинства. Да и оно, дайте только срок, еще вернется к нему.

Теперь здесь больше уже нечего делать. Оставалось одно — вернуться в Северную Калифорнию.

Пятнадцати минутами позже он был в воздухе, направляясь домой, в убогую квартиру в Приморском Округе. Времяпрепровождение в Лос-Анджелесе оказалось далеко не из самых приятных.

* * *

Когда он прибыл домой, то обнаружил, что в квартире включен и свет, и электронагреватель; слушая по ГКВ одну из ранних симфоний Гайдна, в кресле удобно расположилась Джоан Триест. Завидев Чака, она тотчас же вскочила на ноги.

— Слава тебе, Господи. Я так за тебя беспокоилась. — Наклонившись, она подняла с ковра сан-францисскую «Кроникл». — Ты, наверное, уже видел сегодняшние вечерние газеты. Каким образом все это соотносится с тобой? Это означает, что теперь ЦРУ охотится и за тобой? Как за одним из служащих Хентмана?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});