Голубая кровь (СИ) - Гордиенко Татьяна Васильевна

— Значит, её ум действительно на низком уровне развития? — Том выглядел разочарованным.

— О, нет! Этого нельзя утверждать. Я смогла прицепить на её голову маленький датчик, крепящийся у виска. Это прибор на дистанционной работе и передаёт на компьютер все данные о человеческом мозге и организме. Но это у обычных, нормальных людей. С Лэс всё сложней. Она словно блокирует его, и это не просто непробиваемость недоразвитого мозга, который от природы мало мыслит. Наоборот, Лэс блокирует его и свои чувства сознательно. У неё высокоразвитые интеллект и умственные способности, если она может противостоять такому датчику, который имеет большую силу сканирования. Мы пытались через него погрузить Лэс в компьютерный гипноз, но она не поддалась ему. А когда мы решили немного усилить воздействие, то она послала ответный импульс такой силы, что наш компьютер отключился, чтобы не перегореть.

— Кто же она? — задумчиво произнёс Артур.

— Вы узнали что-нибудь о её организме? — Рэма, как врача, интересовало из чего состоит Лэс.

— Ничего, — ответила женщина. — Мы не смогли даже измерить температуру Лэс. Дистанционно ни один прибор её даже не просвечивает. Молекулярная структура… вообще полный хаос. Кроме внешности, в ней что-то слишком мало человеческого. Может, она вообще не человек?

— Или больше, чем человек, — произнёс Артур, и спросил: — Вы говорите, что показываете ей художественные фильмы?

— Да, — подтвердил учёный, сидевший за компьютером.

— В таком случае всё понятно, — сказал командир Группы Риска-III. — Если у Лэс-Теры развит мозг, то она чувствует, что на экране происходят не настоящие события, а специально сыгранные людьми. Поэтому она и считает, что принимать их всерьёз глупо и остаётся равнодушной.

— Может и так, если она выросла не в лесу, как думают некоторые, — согласился с ним Рэм. — А есть ли у вас документальные фильмы и хроники, в которых сняты не актёры, а подлинные люди и события?

— Да, — отозвался человек за компьютером, — есть несколько. Если хотите, то я прямо сейчас переключу на них компьютер.

— Да, пожалуйста, сделайте это, — попросил Артур. — И ещё. Можно ли во время просмотра этих фильмов наблюдать за Лэс, но так, чтобы она нас не видела?

— Конечно, — ответил учёный.

Он включил что-то похожее на телевизор и нажал несколько кнопок. На экране устаревшей модели появилось изображение, и учёный добавил:

— Просматривается во всём отсеке только эта комната, где сейчас находится телевизор. Поэтому, если Лэс вздумает перейти в какую-нибудь другую, мы потеряем её из вида.

На экране была видна довольно комфортно обставленная, уютная, вся в светлых тонах комната. Как и говорила врач, Лэс сидела на диване. Она поджала под себя ноги, а её чёрное платье и длинные волосы, как чернильное пятно, расстелились по дивану. На лице Лэс-Теры была короткая полувуаль, а на поясе висел терианский стилет. Она сквозь полувуаль смотрела на телевизор, стоявший неподалёку от неё. На виске Лэс в тёмных волосах виднелся датчик, величиной со спичечный коробок.

Учёные стали показывать Лэс один за другим короткие документальные фильмы, в основном хронику.

— Она всё равно не реагирует, — безнадёжно развела руками врач, когда прошли уже четыре сюжета.

Первый фильм был о космосе. Второй — о пожарах. Третий — о захвате террористами какого-то здания. Четвёртый об обречённой планете, с которой цивилизация людей эвакуировалась с помощью команд спасателей и Группы Риска. Артур вспомнил, что в Центре ему говорили о японской Группе Риска, спасавшей сейчас людей на гибнущей планете. Наверное, этот фильм был о них.

— Есть ещё какие-нибудь документальные съёмки? — спросил Артур.

— Есть, но они про ужасы войны и концлагерей времён Второй Мировой войны на Земле, — ответил учёный, сидевший за пультом управления, и с сомнением уточнил: — Показывать?

— Да. Если она и на это не проявит никаких чувств и эмоций, то будем искать другие методы её изучения.

Этот фильм сохранился с давних времён, как назидание потомкам. Здесь были показаны бои, раненые солдаты и горящие города. Но Лэс не реагировала. В конце пошла хроника из концлагерей, снятая фашистами. Некоторые учёные отвернулись от экрана, не в силах видеть муки людей под пытками.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Мне кажется, что-то есть, — сообщил учёный, сидевший за компьютером, следившим за работой мозга Лэс-Теры.

— Смотрите! — воскликнула врач, и все повернулись к экрану, на котором была видна Лэс.

Лэс-Тера сидела, судорожно сжав руками голову, как будто от сильной боли, а из телевизора доносились душераздирающие крики мучающихся людей.

— Что фиксирует компьютер? — Артур перевёл взгляд на аппаратуру.

— Лэс по-прежнему держит блокировку мозга, но через неё прорываются некоторые сигналы. Это похоже на волнение и что-то ещё, что можно расценить, как человеческую боль души. Лэс-Тера всё-таки более чувствительна, чем старается показать, — заволновался учёный.

— Значит, она имеет душу и способна на человеческие чувства, — сделал вывод Артур.

— Разумеется, она ведь человек, — Том в этом не сомневался.

Вдруг в компьютере что-то щёлкнуло, и из него посыпался целый фейерверк разноцветных искр. Потом что-то взорвалось и учёного, сидевшего за пультом, резко отбросило в сторону.

— Что случилось? — Ратмир тоже отскочил в сторону.

— Лэс сняла блокировку мозга, и компьютер получил сигнал сильного эмоционального срыва с датчика на Лэс, — пояснил учёный, вставая с пола и гася затлевшийся от искр рукав. — Этот сигнал оказался настолько велик, что наше старое оборудование не выдержало. Она сняла блокировку так внезапно, что импульс, который приняла аппаратура, сработал с силой бомбы. Теперь этот хлам окончательно вышел из строя.

Кто-то сделал движение прекратить показ фильма, но не успел. Последствия всего этого эксперимента не замедлили сказаться.

— О, люди! Как вы жестоки! — внезапно раздался чей-то возмущённый голос на правильном универсальном языке, в котором слышались и боль, и ненависть.

— Кто это сказал? — выпрямился Рэм, который вместе с Диком, Ратмиром и учёными тушил взорвавшийся компьютер.

— Это сказала Лэс, — врач указала на экран. — Невероятно, но она умеет говорить!

— И не хуже нас с вами, — добавил Артур.

Все поспешили собраться возле экрана.

Лэс встала с дивана и направилась к двери.

— Её нужно успокоить. Она на грани нервного срыва, — встревожилась врач, готовая выбежать. — Не стоило показывать Лэс эти жуткие кадры.

— Останьтесь здесь, — остановил её присутствовавший тут психолог. — Лэс причинила много вреда людям. Пусть теперь сама помучается, немного волнения ей не повредит. А выйти самостоятельно оттуда она не сможет, так как дверь заперта на ключ.

Но слова психолога, по всей вероятности, ненавидевшего Лэс, на практике не подтвердились.

Лэс подошла к двери и одним ударом стилета выбила замок. Путь был свободен, и она двинулась по коридору.

— Какой дурень оставил ей стилет?! — воскликнул психолог.

— Её нужно остановить, — Том предчувствовал беду.

— Она может навредить и нам, и себе, — забеспокоился Рэм.

— Не волнуйтесь, — ответил самоуверенный психолог, — в институте мощная система защиты, и если Лэс вышибла замок на обыкновенной двери, то она не сможет пройти через бронированные двери и электрический ток.

За Лэс-Терой продолжили следить, но уже по другому экрану. Всем было интересно, что она станет делать, когда окажется перед дверью, которая окажется ей не по плечу: разозлится или смирится и вернётся в комнату.

Но Лэс не прекращала свой путь. Вскоре ей попалась металлическая решётка. Лэс на одну секунду остановилась, а затем несколькими ударами стилета перерубила толстые железные прутья, как будто те были соломой.

Такой поворот событий всех удивил. Учёные и Группа Риска растерялись, а Лэс невозмутимо продолжала идти вперёд.

— Она уходит, — сказал кто-то из учёных и поспешил перейти к компьютеру защиты.