Жажда/water (СИ) - kissherdraco

― Потому что я не понимаю! Не понимаю тебя, Грейнджер! Мне было так херово той ночью, так тошно, я безумно запутался, от меня вообще ничего не осталось, и совершенно не поэтому! Не потому, что целовал тебя, чувствовал, как ты двигаешься подо мной… а потому, что я остановился, блин! Потому что когда ты сказала мне… сказала, что ты… что ты никогда… я не мог это сделать! Не мог, чтобы… я просто…БЛИН! Даже не знаю! Слушай! У меня был шанс сломать тебя, полностью, написать «шлюха» вот такими буквами по всей этой твой прелестной фарфоровой коже, и я остановился! Ты что, не понимаешь?

― Ты зашел так далеко, как собирался, Малфой! Не ври! Я грязнокровка, забыл?! Не притворяйся, что вообще хотел чего-то большего, кроме как унизить меня!

Драко съежился.

Кровь.

― Неправда. Не тогда. Я не… Не думал об этом так, окей?

― Но это то, что я есть! Просто тупая вонючая грязнокровка! Тебя бы неделями рвало, если бы ты дошел до конца, правда, Малфой? Ты бы никогда не смог простить себе!

― Прекрасно!

Прекрасно.

― Наверное, ты права, Грейнджер! Возможно, меня бы рвало целыми днями! Мои мозги вывернулись наизнанку недели назад, и с тех пор меня все время рвет. Я едва могу удержать хоть что-то внутри!

― Из-за меня!

― Из-за нас!

― Это одно и то же, Малфой! То же самое! Ничто из этого не имеет смысла! В этом нет ничего хорошего или настоящего! И я ненавижу тебя! Никогда не переставала, ни на минуту!

― Я тоже тебя ненавижу! Всегда ненавидел!

― Вот! Вот оно! Все это между нами, Малфой - просто мерзость. Мерзость, и грязь, и гадость! Эта ненависть! Почему ты не хочешь просто жить, как раньше? Почему не можешь оставить меня в покое?!

― Если бы я знал ответ, я бы, наверное, перестал чувствовать себя так, будто у меня не голова, а кусок свинца.

― Ой, бедняжечка Малфой! Тебе тоже несладко? Не справляешься?

― Заткнись, Грейнджер.

― С чего бы это? Не прикидывайся жертвой, Малфой, не выйдет! Ты величайший ублюдок школы! За все время в этих стенах, ты столько жизней превратил в кошмар, что если вдруг повернешься и начнешь искать сочувствия - ты совсем охренел, если думаешь, что найдешь.

― Я не ищу сочувствия, ты, наглая шлюшка! Мне не нужно нежной душевной жалости гребаной Принцессы Грейнджер, и ее мудрых советов! Это последнее,абсолютно последнее, что мне от тебя надо! Я никогда не попрошу твоей жалости!

― Жалость и сочувствие – разные вещи, Малфой, и знаешь, откуда мне это известно? У тебя нет никаких шансов на мое сочувствие, но тебе не помешает знать, что я жалела тебя все эти шесть лет - больше, чем кого бы то ни было!

«НЕТ».

Драко уставился на нее.

Жалость.

Если бы она только знала. Фактически, это было любимым словом отца.

«Ты никогда не научишься, Драко, ты никогда не станешь тем, чем должен. Малфоем. Ты слишком некомпетентен. Слишком переполнен поражением.

Мне тебя почти жалко.»

― Ты не можешь так говорить, ― пробормотал он. И сглотнул.

Но ее глаза все еще горели. И каждая частичка тела излучала уверенность, что она скажет это опять. Еще и еще.

― Почему нет?! Ведь это так! Я жалею тебя за то, что ты думаешь, что должен быть таким! Так себя вести! За то, что ты уничтожил столько возможностей для счастья! Не только для других, но и для себя! Ты разрушал себя с первой секунды, как я тебя увидела, Малфой! И да! Я почти жалею тебя за это! И это совершенно убивает меня, тянет вниз, забирает мое счастье, и - хватит! Ты сделал достаточно! Не сомневаюсь - ты способен на большее, правда. Не показывай мне. Не нужно доказательств! Я просто хочу, чтобы ты оставил меня в покое!

Ей больно. Кто угодно мог это почувствовать. И она хотела, чтобы ему тоже было больно.

Он знал, потому что ему. Было больно. Вместе с ней.

― Я не знаю, почему мне надо, чтобы ты знала, ― выдохнул он, тише чем она, в сто раз тише, но не спокойно - неровно, задыхаясь. ― Мне просто надо, чтобы ты знала. Я ненавижу себя за это, но это так. И мне плевать, что ты об этом думаешь. Плевать, потому что я ненавижу тебя. Все еще. Прямо сейчас. Но. В ту ночь. Грейнджер. Я остановился не потому, что хотел. Не потому, что это был план - унизить. И если это была борьба за власть… той ночью… я проиграл. Потому что я был совершенно беспомощен. И все мои последние силы ушли на то, чтобы остановиться, Грейнджер.

― Ты врешь, ― сказала она гораздо, гораздо тише. Почти прошептала.

― Нет. В ту ночь ты была нужна мне. И все еще. Ты была мне нужна весь семестр, Грейнджер. Но я не мог этого сделать. Когда понял. Я не мог забрать это у тебя.

― Не надо, ― выдохнула она. Он почти слышал ее слезы.

― Я не вру.

И вдруг…

― Нет! ― опять громко, голос искажен эмоциями: злость, разочарование, смятение. ― Нет, ты врешь! С меня хватит, Малфой! Довольно этих жестоких игр! Я больше не хочу! Не могу больше!

― Но я не…

― С чего ты взял, что я тебе поверю?! После всего?! После того, как узнала, кто ты?!

― Потому! Потому что не то, чтобы я говорил, что лю…

И тут что-то внутри него смолкло. И он замолчал.

Совершенно.

― Мне плевать! Я тебе отвратительна, помнишь? Омерзительна! Так грязна, что никогда не узнаю, как это – быть чистой… Я всегда буду в разряде грязи! Той, что никогда не отмоется, не исчезнет, никогда не изменится! Меня не исправить никаким заклинанием, Малфой, я такой родилась, и останусь такой навсегда! Только подумай об этом! Подумай о моей крови! Густой и черной. Текущей. Подумай о ней у себя на языке, когда ты погружаешь зубы мне в губу, Малфой! Как долго тебя рвало после этого? А в другой раз? Никакая ванна не будет достаточно долгой, правда?! Ничто и никогда не смоет этот тухлый мерзкий вкус! Эту вонь! Ты мне все время говоришь! Так много раз, что это накрепко засело у меня в голове, и я не могу забыть! Да! ДА! Я грязнокровка! И поэтому я знаю, Малфой! Вот откуда я знаю, что ты врешь! Врешь сквозь свои чертовы зубы! Просто ждешь удобного случая опять ударить и сломать меня! Но с меня довольно, понял?! С меня хватит, Малфой! Ты больше не сможешь, я тебе не позволю…

Единственное, что он мог сделать.

.Опять.

И она снова позволила ему.

Оба падали.

От ощущения друг друга.

И это было единственное, что он мог сделать.

Драко поцеловал ее - так, что почти потерял равновесие. И почти… полностью…. потерялся в ощущении.

Суровая простота. Абсолютная сложность. Целовать Гермиону Грейнджер.

Но до того, как он смог опустить руки, обвить их вокруг нее, толкнуть ее к ближайшей стене и почувствовать под губами великолепную кожу … она отстранилась.

Отстранилась. Задыхаясь. Отступила.

― Нет, Грейнджер, ― прохрипел он, ― не надо.

― Хватит, ― пробормотала она, мотая головой.

― Не надо, ― повторил он, и бездумно, отчаянно схватил ее за руку и рванул к себе.

Она споткнулась. Всем телом врезалась в него.

Стоять так. Прижавшись. Звук дыхания.

Драко прислонился щекой к ее щеке.

― Ты должна понять, ― выдохнул он так близко к ее уху, что почти слышал в нем тончайшие вибрации своего голоса.

«Я хочу, чтобы ты дотронулась до меня и почувствовала, как это прожигает дыры в твоей коже. Поняла. Это объяснение.»

Он протянул между ними руку и завладел ее второй рукой.