Фракс и монахи-воины - Мартин Скотт

- Эй, Макри! - едва удержавшись на ногах, гаркнул я. - Смотри, куда прешь! С какой стати ты носишься по такой жаре как угорелая?

- Прости, - сказала она и сообщила, что мчится домой после уроков по эльфийскому языку. Занятия Макри крайне не понравились, поскольку профессор все время поглядывал на неё с таким видом, будто ей вовсе не место в его классе.

- Ненавижу его, - сказала Макри. - Однако послушай, - добавила она и произнесла какую-то фразу на королевском языке эльфов.

- Что это значит?

- “Добро пожаловать на мое дерево”.

- Очень хорошо, Макри.

- Ты потрясен?

- Еще бы. А какое потрясение испытают эльфы, когда ты, приехав на юг, начнешь с ними болтать. Очень мало людей знает язык их королей.

Честно говоря, крайне мало людей вообще знакомы с каким-либо наречием эльфов, хотя последние вовсе не против того, чтобы их язык изучали. Макри прекрасно говорит на их обычном наречии, да и я владею им совсем не плохо. Знание языка эльфов входит в обязательный курс ученика чародея, а я, кроме того, имел возможность попрактиковаться в нем, когда был в Стране эльфов.

Макри, помимо всего прочего, обожает меня за то, что я побывал на Южных островах. Очень немногие жители нашего города могут этим похвастаться. Турай, естественно, ведет с эльфами торговлю, но лишь отдельные граждане, не считая моряков, отваживаются на столь опасное путешествие. Может, оно и к лучшему, так как игра, по-моему, не стоит свеч. Мы любим, когда эльфы приезжают к нам, а им наплыв туристов не слишком по душе, и особым гостеприимством эльфы не славятся.

- Наступит день, когда я туда сплаваю, - сказала Макри.

- Зачем? - изумился я. - Последний эльф, которого ты видела, страшно побледнел, заметив твои уши и почувствовав, что в тебе есть кровь орков. Ты тогда поклялась, что больше не станешь с ними разговаривать.

- Наступит день, когда они будут рады меня увидеть.

Возможно. Макри обладает удивительной способностью располагать к себе людей - качество для таких изгоев, как она, совершенно уникальное. Макри вызывает симпатию как у людей, так и у разнообразных мифологических существ. Когда мы несколько месяцев назад оказались на Поляне Фей, кентавры носились вокруг неё мелкой рысью. Надо признать, однако, что кентавры суетились бы вокруг особы женского пола любой породы, будь у неё такие формы, как у Макри.

- Каби вставила металлическое кольцо себе в пупок, - вдруг заявила Макри. - Выглядит очень мило. Как ты думаешь, не проткнуть ли пуп и мне?

Я был абсолютно сражен такой сменой темы.

- Ты говорил, что пирсинг является своего рода табу для эльфов, - продолжала она. - Это действительно так, или ты все выдумал?

- Нет, это истинная правда.

- Что ж. Думаю, что всегда смогу снять кольцо, если потребуется. Как ты считаешь, не стоит ли мне проткнуть соски?

- Только в том случае, если ты хочешь ввергнуть эльфов в панику. За каким дьяволом тебе это понадобилось? Ведь все равно твоих сосков никто не увидит.

У Макри никогда не было любовника. Она не устает повторять, что, возможно, и обзавелась бы таковым, не будь все мужчины округа Двенадцати морей столь отвратительны. Вынужден признать, что в её словах есть доля истины.

- Каби проткнула себе соски. Она мне показывала…

- Не могли бы мы с твоего согласия сменить тему? Как идут занятия в Колледже Гильдий? Все анатомические подробности мы могли бы обсудить в другое время.

- Неужели это тоже одно из проявлений цивилизации? - удивленно спросила Макри.

В этот момент по городу разнесся призыв к Сабав, что, как известно, является вечерней молитвой.

- Теперь видишь, Макри, что ты натворила? Если бы ты не начала болтать о пирсинге и интересоваться, не стоит ли тебе протыкать пупок и другие места, мы оказались бы дома до начала молитвы. Я бы сейчас расслаблялся на кушетке с кружкой пива в руках. А теперь нам придется встать на колени и молиться.

Спасения от этого нет. Где бы вы ни находились, как только раздастся призыв с башни, вам следует преклонить колени и вознести молитвы.

Люди, которые больше следили за временем, чем я или Макри, разошлись либо по храмам, либо по домам, чтобы помолиться или спрятаться, пока вся эта процедура не закончится. Лишь немногие бедолаги, оказавшиеся на улице в обществе бездомных бродяг, опускаются на колени в пыль и грязь. Меня это выводило из себя, поскольку “Секира мщения” уже находилась в поле нашего зрения, но сделать я ничего не мог. Макри очень не любит принимать участия в этом благочестивом акте, поскольку не верит в учение Истинной Церкви, однако, исключение не делается ни для кого. Отказ опуститься на колени означает неминуемый арест.

Жара по-прежнему стояла невыносимая, и земля под коленями казалась мне особенно твердой. Я негромко бормотал все, что думал об этом ритуале, утешая себя лишь мыслями о пиве, к которому я смогу припасть уже через несколько минут. И вот, наконец, раздался клич об окончании молитвы. В ту же секунду я вдруг почувствовал опасность. Опасность очень близкую. Не успев до конца подняться, я снова рухнул на землю. Послышался резкий свист стрелы, и мою руку пронзила острая боль. Падая на землю, я столкнулся с Макри, и мы с ней образовали нечто похожее на кучу малу. Подняв глаза, я заметил на руке кровь. Во всем остальном я, видимо, оставался в полном порядке.

- Будь проклята эта Сарина! - выкрикнул я, обнажая меч.

В этот миг я увидел, что Макри не двигается. Она лежала на земле, уткнувшись лицом в пыль. Перевернув Макри на спину, я увидел, что из её груди торчит арбалетная стрела. Сарина использует девятидюймовые стрелы. Восемь из этих девяти дюймов ушли в тело Макри. Из раны струей лилась кровь. Я положил пальцы ей на шею, но пульса уловить не смог. Затем я низко склонился над её лицом и увидел, что она не дышит. Предназначенная мне стрела пробила её грудную кость. Макри была мертва.

ГЛАВА 14

Первый раз в жизни я окаменел от ужаса. Оглядываться в поисках Сарины я не стал. Я даже не думал о том, как уклониться от очередной стрелы, если она будет выпущена. Я не сводил взгляда с лежащей у моих ног мертвой Макри.

Некоторые из тех, кто молился неподалеку, подошли ещё ближе. Не замечая никого вокруг, я поднял тело Макри и, ощущая свою полную беспомощность, двинулся к “Секире мщения”.

- Вызовите Службу охраны! - раздался чей-то голос.

Служба охраны уже опоздала, и никакой пользы от неё ожидать не приходилось. Я не мог поверить в случившееся. Тело Макри почти ничего не весило, её голова откинулась, рот открылся, а руки и ноги свисали словно плети. Кровь из её груди стекала мне на руки. Последние шаги перед таверной я сделал как во сне. Был ранний вечер, и в “Секире мщения” ещё царил полный покой. Я прошел к стойке бара, за которой Гурд полоскал кружки. Увидев меня, он замер, широко открыв рот. Я стоял как идиот, не зная, что делать дальше. Говорить я был не в силах.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});