Девиантное царство (ЛП) - Лоррейн Трейси

Я зачарованно наблюдаю, как он теряет каждую деталь, открывая дюйм за дюймом совершенство. Прежде чем, черт возьми, наконец-то, он снимает свои боксеры, давая мне взглянуть на то, за что я действительно хочу.

Секс в том шкафу в клубе был великолепен, не поймите меня неправильно. Нам это было чертовски нужно. Но это никак не сравнится с этим.

Он подходит ближе, одной рукой обхватив свой массивный член, а другой откидывая волосы со лба, его глаза прикованы к своему имени.

Он ничего не говорит, когда матрас прогибается, когда он присоединяется ко мне, и я вздрагиваю, когда его руки опускаются на мою задницу, грубо поглаживая ее.

— Тео, — стону я, выгибая спину в надежде получить больше его прикосновений.

— Жадная маленькая Мегера, — бормочет он, прежде чем одна из его рук покидает меня, хотя и ненадолго.

Треск.

— ТЕО, — кричу я, все мое тело рвется вперед с силой.

Его ладонь остается на моей пылающей щеке, стирая боль.

Я просто начинаю снова прислоняться к нему, когда он отстраняется.

Треск.

— Чееееерт.

Мое дыхание становится более прерывистым, когда он снова успокаивает боль.

— Такая хорошая девочка, — шепчет он, и, клянусь, я становлюсь еще влажнее от его похвалы.

Если бы кто-нибудь спросил меня, понравилась бы мне эта покровительственная фраза во время секса до встречи с Тео, я бы сказала им, куда идти. Быстро. Но, как оказалось, мне это чертовски нравится.

Когда его рука снова покидает меня, я готовлюсь к удару, но боль так и не приходит. Вместо этого прохладный воздух обдувает мою разгоряченную кожу, когда он отводит мои трусики в сторону.

Он не делает мне никаких предупреждений. В одну секунду мою киску покалывает от осознания того, что он смотрит прямо на нее, а в следующую его чудовищный член толкается внутрь.

— О Боже, — хнычу я, когда он заполняет меня по самую рукоятку, ударяя так глубоко, что, клянусь, я буду чувствовать это неделю.

— Ты чувствуешь это, детка? Ты чувствуешь, как сильно я, черт возьми, скучал по тебе? Как сильно, черт возьми, ты мне нужна? — выдавливает он, его пальцы впиваются в мои бедра с карающей хваткой, которая, я уже знаю, оставит синяки.

Хныканье — единственный ответ, который он получает, когда я пытаюсь пошевелиться в своей потребности заставить его двигаться.

— Пожалуйста, — умоляю я, когда он более чем ясно дает понять, что счастлив просто находиться внутри меня.

— Что "пожалуйста", детка?

— Пожалуйста, возьми меня, трахни меня, разрушь меня. Мне все равно. П-просто… сделай что-нибудь, — я, черт возьми, почти кричу.

— Чертовски люблю, когда ты умоляешь об этом.

Треск.

Мой крик снова разрывает воздух, прежде чем он почти полностью выходит и врывается обратно, его хватка усиливается, чтобы не дать мне броситься вперед на кровати.

Все разговоры стихают. Наши стоны и всхлипы от удовольствия, а также шлепки по нашей коже, когда он берет меня жестко и быстро, — это единственное, что можно услышать.

Отпустив мое бедро одной рукой, он проводит ей вверх по моему позвоночнику, заставляя все мое тело содрогаться, когда он подталкивает меня все ближе и ближе к оргазму своими жестокими толчками.

Он расстегивает мой лифчик, и ткань спадает с моего тела, заставляя меня застонать.

Наматывая мои волосы на кулак, он приподнимает меня и прижимает к своей груди, его дыхание проносится мимо моего уха, отчего мои соски становятся еще тверже, а оргазм все ближе.

Его пальцы находят мой клитор, и я стону его имя, пока он играет со мной, наконец-то доводя меня до предела.

— Тео, — кричу я, когда волна за волной мой оргазм накатывает на меня.

Его стон удовольствия раздается у меня за секунду до того, как он снова прижимает меня к себе, положив руку мне на затылок, и трахает меня так сильно, что в конце моего оргазма я вижу звезды.

Он кончает с животным рычанием менее чем через десять секунд, его член яростно дергается, когда он наполняет меня.

— Срань господня, — задыхаясь, выдыхает он, падая рядом со мной и сразу же притягивая меня к себе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Наши груди все еще вздымаются, когда мы пытаемся отдышаться, когда он снова завладевает моими губами.

Его рука обвивается вокруг моей спины, а нога обвивается вокруг моего бедра, притягивая меня еще ближе.

Я задыхаюсь, когда чувствую, как его длина прижимается к моему животу.

— Снова? — Спрашиваю я в его поцелуй.

— Всю гребаную ночь, детка. Я так долго ждал.

Отстраняясь, я смотрю ему прямо в глаза. — Ты действительно откладывал до этого? — Спрашиваю я, чувствуя себя более чем подозрительно. Я знаю, что его самоконтролю нет равных, но не кончать, пока мы не занимались сексом? Это выводит все на совершенно новый уровень.

Что-то мелькает в его глазах, и я ухмыляюсь, зная, что только что поймала его на лжи.

Игнорируя приступ разочарования из-за того, что он все еще не до конца честен со мной, я продвигаюсь вперед. Завтра у нас будет время поспорить с ним по этому поводу.

— Ты лжец, Теодор Чирилло, — шиплю я. — Ааа, — взвизгиваю я, когда меня внезапно опрокидывают на спину, мои запястья захватывает одна из его рук над моей головой, а он оказывается между моих бедер.

— Это не так, — уверяет он меня. — Я никогда активно не кончал. Но…

Его колебания вкупе с признанием заставляют что-то взорваться внутри меня.

— Клянусь гребаным Богом, Тео, — рычу я. — Если ты был с кем-то другим, я, блядь, кастрирую тебя, прежде чем пойду, выслежу ее и заставлю ее…

Самая порочная, но невероятно счастливая улыбка появляется на его губах, когда он смотрит на меня сверху вниз.

— Что? — Шиплю я, сосредотачиваясь на своем гневе, а не на его реакции, которая угрожает смягчить меня.

— Я не был ни с кем другим, детка. Тот факт, что ты подумала, что я могу даже подумать об этом, немного оскорбляет меня.

— Да, но—

Он наклоняется, мышцы на его руках напрягаются и перекатываются самым восхитительным образом, прежде чем его теплое дыхание щекочет мое ухо.

— Я кончил в своих гребаных штанах, как школьник, наблюдая, как ты кончаешь в своей спальне, — признается он.

— О Боже, — смеюсь я, весь гнев и предательство, которые нахлынули на меня при мысли о том, что он был с кем-то другим, немедленно исчезли.

— Я едва прикасался к себе. Но наблюдая за тобой… Черт, детка. Ты так сильно была нужна мне, — стонет он, как будто ему все еще больно из-за всего этого.

— Итак… что ты собираешься с этим делать? — Я издеваюсь, когда он срывает с меня трусики, полностью обнажая меня, когда мои ноги обвиваются вокруг его спины. Усиливая хватку, я притягиваю его к себе.

— Хмм… У меня есть несколько идей.

Он снова внутри меня, прежде чем я успеваю моргнуть, и все мои опасения по поводу его честности превращаются в ничто, когда я позволяю ему доказывать, что каждое слово, сказанное им мне сегодня вечером, — правда, каждым своим действием, прикосновением, снова и снова.

24

ТЕО

С того момента, как мы наконец поддались усталости прошлой ночью, я притянул обнаженное тело Эмми прямо к себе, крепко обнял ее, опасаясь, что она может выскользнуть, как только я ее отпущу, и заснул с более чем удовлетворенной и счастливой улыбкой на лице.

Эта девушка. Эта чертова девчонка.

Она — все, чего я никогда не хотел, но все, что я никогда не знал, что мне нужно.

Я уверен, что никогда не забуду ее на четвереньках на кровати с моим именем, напечатанным на ее заднице.

Впервые с тех пор, как она в последний раз была в моей постели, я заснул почти мгновенно и оставался таким до утра. Я, вероятно, остался бы еще дольше, если бы меня внезапно не разбудил более чем сильный шлепок по груди, прежде чем Эмми попыталась выпрыгнуть из кровати.

— Пока нет, — сонно бормочу я. — Я не готов тебя отпустить.

— Это мило, — говорит она, хотя жесткость в ее тоне заставляет меня наконец открыть глаза. — Но у нас проблема… возможно… Я не знаю.