Наследница проклятого рода. Книга III - Дмитрий Трояновский

— Вот везде бы так, — пробормотал себе под нос Лангбард.

Дома и дворцы в этом удивительным городе были словно созданы самой природой, сплетавшей вьющиеся растения в настоящие шатры, соединявшей кроны так плотно, что они могли служить крышей, выдалбливающей в скалах целые анфилады комнат. Здесь повсюду били чистые источники, сливавшиеся затем в один прозрачный поток, разделяющий город пополам. И тут, в самом центре древнейшего из эльфийских царств, как нигде в Вальдленне, витал дух неизбывной печали. Она была разлита в воздухе, она слышалась в речи эльфов и отражалась в их глазах. Местные жители, как женщины, так и мужчины, отличались невероятной красотой, но что было странно — путники почти не видели детей.

Дворец в центре города был не построен, а выращен и состоял из множества могучих деревьев с прямыми, плотно прижатыми друг другу стволами. Переплетаясь на головокружительной высоте их ветви образовывали арки и своды. Кажется, это — всего лишь древняя роща, но все в отряде признали, что величие самых прекрасных каменных чертогов — ничто по сравнению с этим торжественным лесным залом. В его центре их ждал…

— Вангерт! — хором воскликнули все.

— Осторожно, не задушите, — засмеялся он, когда все ринулись обнимать своего друга. — Как же я рад видеть вас всех! Вы даже не представляете, что мне пришлось пережить!

— Таламанд рассказал всю правду о тебе, — отметил Эстальд. — Прости нас за все подозрения.

— И вы простите, что я так надолго покинул вас. Разобраться со своим предназначением было непросто, и я должен был сделать все один.

— Мы принесли рукоять Хьорендалля. Но как же мы соединим ее с клинком? Вряд ли сейчас на свете остались кузнецы, подобные Пресветлому, — сказал Маглинус.

— В руках истинного Носителя оружие воссоединится само, — сказал Амальхар. — Однако, нам пора идти.

После часа пути они оказались на усеянном камнями склоне, похожим на амфитеатр. Внизу было круглое озеро с небольшим островом посередине. На нем росло дерево, такое древнее, что казалось, будто оно появилось еще до начала времен. Рядом с ним не сразу удалось разглядеть неподвижную статную фигуру.

— Это — Его Величество владыка Вальдленна Серендиль Рослый, — прошептал Амальхар. — Носитель должен взять рукоять и идти один.

Вангерт забрался на легкую, невесомую, словно осенний лист лодку без скамей. Весел тоже не было, но челн сам неслышно заскользил по зеркальной глади, совершенно не возмущая ее, словно он не плыл, а летел на небольшой высоте.

Друзья стояли на берегу, затаив дыхание. Они видели, как Вангерт сошел на густую траву острова. Затем Серендиль что-то тихо ему сказал и коснулся рукой коры могучего дерева. Та вдруг начала со скрипом раздвигаться, открывая древнюю сердцевину. И все увидели, как внутри что-то сверкнуло. Вангерт протянул руку и достал из глубины серебристый прямой клинок, поражающий своей невероятной соразмерностью и чистотой металла. Казалось, что в руках у Носителя не сталь, а луч звездного света. Хотя меч по-прежнему был разделен надвое, все сразу поняли, что никогда не видели оружия столь совершенного.

— Остановись, вор! — вдруг воскликнул кто-то на берегу.

Десять человек, девять эльфов и гном так пристально наблюдали за происходящим на острове, что не сразу поняли, кто из них это произнес. В этот момент вперед вышел Пилигрим.

— Стой! Это не твой меч!

Глава 11 Навстречу неизбежному

— Чары прозрачности — на дверь, быстро! — мысленно скомандовал Кромфальд Греймунду. — Если это враг… — он так и не успел произнести до конца свою команду, потому что почувствовал невиданное — пробиваясь сквозь мощную волшебную телепатическую защиту, в его мозг ворвалась чужая мысленная речь.

— Можете не тратить силы, — усмехнулся кто-то. — Я все равно знаю, кто и вы. Так что лучше откройте дверь и расскажите мне, как поживает мой старый друг Эсельсиор Флиппарус.

Пораженные до глубины души, друзья переглянусь. Наконец, Кромфальд медленно положил руку на задвижку и открыл дверь. Перед ними стоял тот самый загадочный незнакомец, наблюдавший за ними в зале. Это был высокий худощавый человек средних лет с обветренным лицом и пронзительными серыми глазами.

— Здравствуйте, — вежливо сказал он, закрывая за собой дверь, и совершенно не обращая внимания на то, что оружие, палочки и жезлы всех до единого членов отряда были нацелены на него.

— Кто ты? Имя Флиппаруса хорошо известно по всему Нолдерхейму, так что выдуманной дружбой с ним может прикрываться кто угодно, — сказал Кромфальд.

— Меня зовут Хрейдмар, мое прозвище Следопыт. Родом — отсюда. Я услышал ваш разговор, и имена многих из вас показались мне знакомыми, хотя я не сразу понял, когда и от кого их узнал. Но потом я вспомнил, что про вас мне рассказывал мой старый товарищ Флиппарус, с которым нам не раз приходилось биться плечом к плечу. Вы разве не знали про то, что несколько лет назад он побывал в Зиндерхельце?

— Он нам и вправду рассказывал. Тогда, на первом привале по пути в Меланрот, помните? Все беседовали о море, и он… — несмело проговорил Бальдус, но Кромфальд дал ему знак остановиться.

— Ты говоришь, что слышал наш разговор. Но мы сидели далеко от тебя, значит в этом городе, несмотря на отсутствие здесь гильдии и магических школ, все же есть люди, сведущие в волшебных науках!

— Маги рождаются не только в гильдиях и учатся не только в школах, — ответил Хрейдмар. — Поверьте, вокруг есть немало людей, умеющих колдовать куда лучше этих господ, с их гербами, мантиями и смешными церемониями! Я объясню, как подслушал вашу беседу. Мне помогла муха, которую я заколдовал, так, чтобы она могла слышать не только малейший шепот, но и мысленную речь. Правда, ваш друг довольно быстро ее прихлопнул. Но пусть вам и хватило ума не обсуждать свою затею прямо за столом, скажу прямо — в деле, которое вы задумали, можно было бы принять и побольше предосторожностей.

— Каком еще деле? — спросил Кромфальд; хотя он подозревал, что собеседник лишь притворяется, что знает об истинной цели прибытия отряда, сердце его упало. Неужели они раскрыты?

— В том же самом деле, что и наше. Мы здесь тоже не дремлем и вот уже два месяца готовимся к встрече невесты, с тех самых пор, как в наш захваченный врагом город просочилась весть о грядущей свадьбе.

— А как вас захватили, интересно? — спросил Хольборг с сильнейшим подозрением в голосе. — Укрепления-то целехоньки!

— Враг почти каждый день посылал в атаку стаи горгулий, — тихо начал Хрейдмар. — Но они обрушивали на город не камни или стрелы, а мешки с драконьим навозом. Вонь стояла такая, что люди, а особенно дети, старики и больные, умирали от удушья. Стаи мерзких насекомых, мгновенно расплодившиеся повсюду, сводили с ума своими укусами. Болезни поражали всех подряд и особенно тех, кто без сна и отдыха убирал эту мерзость с улиц. Они так подорвали наш боевой дух, что однажды, не встретив никакого сопротивления, забрались на наши стены. Дала бой лишь небольшая гвардия нашего правителя, но это только для наших поэтов, которые теперь слагают легенды о великом сражении. Вчера казнили двоих таких стихоплетов, почти мальчишек, и одного старого сатирика, который написал оду драконьему дерьму и посвятил ее самому Смаргеллу.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});