Криминология. Избранные лекции - Юрий Антонян

Согласно данным последней (1999 г.) всероссийской переписи осужденных, удельный вес осужденных мужского пола в воспитательных колониях составил 94,6 %, а лиц женского пола – 5,4 %. Эти данные соответствуют полученному в ходе переписи общему распределению осужденных по полу (94,1 % мужчины, 5,9 % женщины). Более 70 % несовершеннолетних осуждены к лишению свободы за кражи, грабежи и разбои; подростки 14–15 лет, осужденные за менее тяжкие преступления, составили 2,8 % от общего числа преступников этой возрастной категории, лица 16–17 лет – 1,5 %; лица 14–15 лет, осужденные за преступления средней тяжести, – 8,3 %, а лица 16–17 лет – 8,4 %; лица 14–15 лет, осужденные за тяжкие преступления, – 83,9 %, а лица 16–17 лет – 84,8 %; лица 14–15 лет, осужденные за особо тяжкие преступления, – 5,0 %, а лица 16–17 лет – 5,3 %. Как мы видим, подавляющее большинство несовершеннолетних преступников осуждены к лишению свободы за тяжкие и особо тяжкие преступления. Между тем на срок от 5 до 10 лет лишения свободы включительно осуждено только 24,1 % преступников-подростков.

Взрыв преступности несовершеннолетних в нашей стране пришелся на конец 1960 – начало 70-х годов, поскольку именно в этот период резко увеличилось подростковое население Советского Союза. Дело в том, что в 1945–1948 гг. несколько миллионов взрослых мужчин вернулись к мирной жизни. Некоторые из них обзавелись семьями, а те, у кого семьи были, вернулись к ним, и после известного количества месяцев появились дети, которые в конце 1960 – начале 70-х годов достигли возраста уголовной ответственности. Преступность несовершеннолетних как острейшая криминологическая и даже общесоциальная проблема стала привлекать пристальное внимание государства и государственных органов, а также ученых. В те годы сформировалось целое направление по изучению преступности несовершеннолетних и разработке мер борьбы с нею. Криминология как наука окончательно оформилась в это же время во многом под воздействием этого социального заказа. Тогда появилось достаточно фундаментальных работ, посвященных преступности несовершеннолетних и мерам борьбы с ней. Объяснительные схемы тех лет во многом носили идеологический оттенок, поскольку партийная диктатура разрешала видеть только то, что ей представлялось выгодным и полезным. И, конечно, в идеологические тиски оказалась зажата криминология, подобные тиски всегда пагубны для науки, однако отечественные ученые оказались на высоте, успешно разрешив научные проблемы подростковой преступности.

В этот период воззрения на природу и причины преступных действий несовершеннолетних были распространены на преступность вообще. В целом это дало положительные результаты, особенно в области познания социальных факторов, способствующих формированию личности преступника. В 1960–70-х годах особое значение для познания причин преступности несовершеннолетних имели труды А.Б. Сахарова, Г.М. Миньковского, К.Е. Игошева и их многочисленных учеников.

Последние 10 лет преступность несовершеннолетних росла в 6 раз быстрее, чем общее число несовершеннолетних среди населения. Рост преступности несовершеннолетних увеличивается с ростом преступности в целом. Совершенно естественно, что с ростом преступности увеличивается и число преступлений несовершеннолетних.

Как полагают российские эксперты в области криминологии, преступность несовершеннолетних в стране фактически в 4–5 раз превышает уровень зафиксированный официальной статистикой. Вместе с тем статистика отражает постоянный рост преступности несовершеннолетних, характерный даже для тех лет, когда к подросткам применялись жесткие меры, т. е. значительная их часть приговаривалась к лишению свободы. Так было, например, в 1970–80-е годы, но таким путем не удалось остановить рост подростковой преступности.

Больше всего преступлений подростки совершают в Красноярском крае, Московской, Новосибирской, Пермской, Тюменской и Челябинской областях. Как мы видим, наиболее высокий уровень преступности несовершеннолетних наблюдается в восточных районах страны. Уровень преступности данного вида в различных регионах относительно стабилен, не отмечается его резких комбинаций. Разумеется, принимая во внимание эти данные, необходимо помнить о высокой латентности преступности данного вида, причем она объясняется не столько злонамеренными действиями должностных лиц, сколько вполне законными факторами, например освобождением подростков от уголовной ответственности с учетом тяжелых обстоятельств их жизни или отсутствия социальной помощи. В то же время в воспитательных колониях немало подростков, совершивших кражу, причем незначительную, но поскольку это уже десятая или пятнадцатая кража, совершенная одним и тем же лицом, милиция и прокуратура просто не знают, что делать с таким несовершеннолетним и отправляют его в тюрьму.

Основная часть преступлений (70–75 %) совершается подростками в группе, что объясняется прежде всего их возрастными особенностями, психологической неустойчивостью и небольшим жизненным опытом, в том числе преступным. Для того чтобы решиться на совершение преступления в одиночку, человек должен обладать какими-то умениями, знаниями, навыками, особенно если преступление сложное и поэтому заранее планируется и подготавливается. Большинство подростков их не имеет и вынуждено прибегать к помощи других, как правило, своих сверстников.

Наиболее высокий уровень преступности несовершеннолетних приходится на 16–17-летних. Поэтому можно сформулировать следующее положение: чем большую опасность представляет собой личность несовершеннолетнего преступника, тем выше вероятность совершения им преступлений в одиночку. Лица, представляющие меньшую общественную опасность, как правило, совершают преступления в группе, но сами преступления могут быть очень опасными. Следовательно, трудно проводить различия между общественной опасностью личности и общественной опасностью деяния. Когда преступление совершается в группе, оно может быть более тяжким, чем совершаемое в одиночку, но общественная опасность личности отдельного участника группы может быть ниже, чем у личности того, кто совершает преступления в одиночку.

Между преступностью 14–15-летних и 16–17-летних имеется существенная разница – преступления второй группы опаснее, чем преступления первой. К 16–17 годам подросток успевает приобрести опыт совершения уголовно-наказуемых деяний, стойкую антиобщественную ориентацию, прочные связи с преступной средой, может быть, побывать в местах лишения свободы и т. д. В данном случае важен не только круг общения, но и возраст, поскольку один-два года в подростковый период весомее, чем в зрелости.

Преступность несовершеннолетних активно питает организованную преступность. Если проследить биографии преступников-подростков, станет ясно, что многие из них впоследствии входят в бандитские группы. Жизнь подобных преступников, если иметь в виду ее групповой уровень, строится по следующей схеме (рис. 13).

Рис. 13. Эволюция жизни преступников-подростков

Примерно 90–95 % преступлений подростков – это преступления юношей, и только 5–10 % – преступления девушек. Причем доля последних среди преступниц значительно меньше, чем доля девушек того же возраста среди всего женского населения. Большая часть совершенных ими преступлений имеет имущественный характер. Однако в местах лишения свободы значительную часть осужденных составляют девицы, которые совершили преступления против личности, среди них много убийц, в том числе убийц собственных детей, по большей части только что родившихся. Дети – всего лишь помеха для таких женщин, как правило, не имеющих мужа. Но даже среди убийц практически отсутствуют искренно раскаявшиеся в содеянном. Иногда девушки организуют преступные группы для совершения грабежей, разбойных нападений и вымогательства.

По роду занятий среди несовершеннолетних преступников больше всего тех, кто нигде не работал и не учился. Кстати, такая же высокая доля неработающих и неучащихся была среди подростков и в советское время. Следовательно, фактор незанятости общественно полезным трудом достаточно криминогенен независимо от внешних условий. Что касается образования, то, как правило, уровень образования у несовершеннолетних преступников ниже, чем уровень образования у всего подросткового населения. Имеется в виду, разумеется, законченное среднее образование. Среди подростков-преступников очень мало тех, кто учился в высшем учебном заведении, несколько больше – обучавшихся в техникуме (профессиональном училище).

В целом состояние подростковой преступности, колебания ее динамического ряда опровергают многочисленные заявления средств массовой информации о катастрофическом росте этого вида преступности. Сказанное совсем не означает, что несовершеннолетние перестали быть одной из наиболее криминально пораженных категорий населения. Поэтому ни отдельные позитивные временные сдвиги в динамике преступности несовершеннолетних, ни здравый взгляд на мораль молодежи в целом, ни их активность, наблюдаемая иногда в отдельных областях жизни, в том числе в образовании и политике, не должны служить поводом для самоуспокоения и отрицания особой опасности преступности этого вида.