Другая Я - Марика Крамор

сильно мечтала когда-то.

– А ты подумай. Подумай хорошенько, малыш, – его губы скользят по моей щеке, унося и окуная в давно забытые воспоминания пятилетней давности. Туда, где этот мужчина был центром моей вселенной. – У таких предложений есть срок годности. И он скоро закончится.

Я не верю в то, что он предлагает. Боясь показать свою уязвимость в этот момент, тихо уточняю:

– Ты готов поставить на кон свою долю?

Его спокойный ответ отчётливо слышен в тишине моей квартиры.

– Готов. Только не всю. А небольшую часть. Добьём твою до пятидесяти процентов, как ты на это смотришь? – он склоняется надо мной, его пальцы касаются моего подбородка. Я не понимаю, чего конкретно он хочет в ответ. Если эту ночь, то я сразу же откажусь.

Ведь моё собственное желание принадлежать сегодня ему – это одно. А лечь под него из-за доли в бизнесе – совершенно другое.

– И что потребуешь взамен? Если меня, то можешь уже убирать шахматы на место. Я своим телом не торгую.

Он улыбается мне прямо в губы…

– Малыш, мне нужно не просто твоё тело, – Шахов мимолётно скользит по моим губам своими, что меня мгновенно отрезвляет.

Я резко откидываю в сторону его руку и отодвигаюсь на два шага назад.

– А что тогда?

– У меня скоро намечается благотворительный вечер. Если я выиграю, хочу, чтобы ты пошла со мной.

– Ты с ума сошёл? Мы с Игорем только недавно официально объявили о помолвке. А я теперь приду с другим? Может, он мне и изменял, но это наши с ним проблемы. Совсем не обязательно выливать всю эту грязь в массы и делать из меня посмешище. И вообще! Я тебе не девочка из сопровождения.

– Мы теперь с тобой партнёры. Мия, это не вызовет никаких вопросов. Не надо так нервничать. Всего один вечер с полезными людьми.

– У тебя странное чувство юмора. История повторяется?

– Твоя доля будет пятьдесят процентов. Если сможешь меня обыграть. Всё по-честному.

Глава 33

– Слушай, это не смешно. Я не собираюсь показываться с тобой на людях. Да и зачем тебе?

– Я, между прочим, тоже немало рискую. Ну так что? Или ты боишься проиграть мне вчистую?

– Просто я теперь привыкла просчитывать все возможные варианты. Но я, конечно же, рассчитываю тебя обойти.

– Тогда чего боишься? Всего одна партия, и у тебя будет половина фирмы. Решайся. Никаких подводных камней и неизвестных течений.

Я слишком громко фыркаю в ответ.

– С тобой так не бывает.

– А ты рискни и узнаешь, – он сам дьявол. Ей-богу!

– Мне кажется, ты издеваешься.

– Ты права, – ленивая улыбка касается его жёстких губ. – Тебе кажется. Итак? Поверишь мне на слово? Или составим письменный уговор?

Чёрт с ним! Отыграть у него хотя бы часть – это ведь здорово!

– Белые мои.

Самодовольная ухмылка, медленно плывущая по его физиономии, вдруг заставляет меня насторожиться. Что он задумал?

Да нееет, честно он у меня не выиграет. Это точно. Ему нечасто удавалось одержать надо мной верх в прошлом. И всё же, на что он рассчитывает? Зачем ему добровольно дарить мне неплохой куш?

– Как скажешь, Мия, – и с грохотом кладёт ещё закрытую коробку в центр дивана, – садись.

В самом начале я была твердо уверена в своей лёгкой и абсолютно безоговорочной победе. Но проходит уже сорок минут, а темп игры ужасно затягивается. Хуже того, у Шахова налицо явное преимущество. А проигрывать мне, разумеется, не хочется. Поэтому я стараюсь всеми силами оттянуть момент своего проигрыша и хоть немного отвлечь противника. Судя по всему, он разобьёт меня в пух и прах. И я должна буду сдержать своё слово, появившись с ним под руку на благотворительном вечере.

Я начинаю совершенно вероломно сбивать соперника с мысли и закидывать посторонними вопросами. Удивительно, но в комнате при этом царит лёгкая и непринужденная атмосфера. Я бы даже сказала – дружеская.

Мужчина расслабленно откидывается на мягкую спинку дивана, а его взгляд блуждает то по моему лицу, то по шахматной доске, созерцая текущее положение фигур и продумывая дальнейшие ходы.

Я залезаю на диван с ногами, скрещиваю их и, немного наклоняясь вперёд, опираюсь локтями о колени.

– Скажи, вы с братом не очень дружны, я правильно понимаю? – хитро прищуриваюсь и выбираю один из самых безопасных и «полезных» вопросов.

Игорь мне вскользь упоминал про то, что отец слишком поздно узнал о существовании своего старшего сына и, в общем-то, отношения у них не завязались.

– Правильно, – Шахов сосредоточен и отвечает кратко, словно уже разгадал мою маленькую хитрость.

– И как же так получилось, что вы, будучи родственниками, никогда нормально не общались?

Не отрывая порхающего взгляда от черно-белой доски, Костя отвечает:

– Моя мать была для Гордеева лишь временным увлечением. И очень коротким, надо признать. Когда она забеременела и пришла к нему, он заявил, что не нуждается ни в каких отпрысках, чьё происхождение поставлено под сомнение. Он считал, что она нагуляла меня на стороне. И, кроме того, опустив всякую логику, он заявил, что даже, если тест на отцовство подтвердит наше родство, он всё равно никогда не признает побочного ребёнка.

От его сухого монолога сердце колят шипы грусти. Но я не позволяю произнести страшные обличительные слова, которые вертятся у меня на языке. От этого легче уже никому не будет.

«От своего ребёнка ты точно так же отказался…»

– Ты рос вдали от них?

– Да. Со временем Гордеев женился, и у него появился Игорь. Мама рассказала мне об отце, когда мне только-только исполнилось шестнадцать лет. Потому что я попросил её об особом подарке. Я хотел знать правду. И она решилась открыть её мне.

Перед глазами мгновенно встал шестнадцатилетний парень. С надеждой в глазах и большими планами на будущее.

– Узнав имя и фамилию, поняв, что мой отец – человек непростой, птица довольно высокого полёта,