Убийца шаманов (СИ) - Валерий Теоли

Анг-Джин

   Охранный дух, остановившийся неподалёку от сэкки, равнодушно рассматривал нового врага. Отшельник, пребывающий в глубоком трансе, чувствовал его всем своим естеством. Невидимка виделся ему клубком извивающихся чёрных щупалец-нитей, выбрасываемых для защиты и атаки. Он отчаянно сопротивлялся сторожевым духам, спасавшимся до сих пор благодаря ловкости. Единственное попадание, и, был уверен старый шаман, им конец. Они же не могли причинить твари ни малейшего вреда. Потягаться с ней в силах только главный страж.

   Анг-Джин годами создавал духа, достойного защищать верховного шамана. Десятилетиями он скрещивал элементальных духов с лоа животных и лишь десять зим назад сумел сотворить себе надёжного стража.

   Духи паука-птицееда и лесного отравителя, помещённые в тела своих живых потомков, соединились с духом Озёрной Улитки. Подобное сочетание улиточники сочли бы дерзким оскорблением покровителя племени, да она не возражала, успокоенная щедрыми жертвоприношениями. О, скольких быков и пленных троллей потопил он во славу прародительницы Зелёных Улиток! Не меньше сотни.

   Благодарная Озёрная Улитка позволила ему провести обряд слияния. В результате родилось необыкновенное создание, напоенное духовной силой. Краб с повадками и умениями паука, несущий на спине прочнейшую раковину, непробиваемую и заговорённым копьём. Броня, защищающая охранника наподобие имеющейся у насекомых, с ростом создания крепчала и утолщалась. Проломить её обычным оружием невозможно. Ядовитая аура, уничтожающая духовную Силу, ослабляла противника, кем бы он ни был. Клешни и челюсти довершали начатое, разрывая врага на куски.

   От колдовских пауков юга Ксарга кроме яда страж унаследовал способности плести сеть и плеваться ядовитой паутиной, прожигающей деревья и камни, а также скорость и умение далеко и высоко прыгать. Он пребывал в двух мирах, мире живых и мире духов, перемещаясь из одного в другой по зову творца и хозяина.

   Анг-Джин назвал своё величайшее творение просто - Восьмилапым Стражем, Ханеркаром. Имя очень подходило защитнику и нравилось ему, ибо, всякий раз слыша его, он испытывал ощущаемое шаманом удовольствие.

   Отшельник не сомневался, охранник справится с сэккой. Узнав, на что способен её противник, тварь попыталась бы вырваться из барьерной ловушки, не вступая в сражение с ним.

   К мощным духам присоединяются лоа помельче, составляя их окружение. Ханеркару сопутствовали несколько духов, находящихся по силе на границе между старшими и младшими. Страж сделал их частью себя, превратив в разведчиков и загонщиков добычи. Они отвлекали и замедляли противника до прихода охранника. Ту же тактику бесплотные бывшие обитатели Серых Пределов применили к сэкке. Он, глупый, счёл атаковавших слабее себя и вступил в бой, не подозревая о хозяине лоа. Частичный призыв оправдал себя, гость не учуял эманаций мощи охранного духа, занятый барьерами и боем с тройкой помощников.

   Надо отдать должное, ученик верховного шамана Водяных Крыс оказался хорошим колдуном. Созданная им духовная преграда достаточно крепка для сэкки, равного по силе старшему духу. По прочности она не намного слабее Великого Панциря. Умом и воспитанием человек также приятно удивил отшельника.

   Надо же, он выкрутился по пути в деревню, показав свои хитрость и находчивость. Воинов действительно выстроил впереди, в запасе оставив синекожего повелителя теней и рыбоголового с белым волком. Очень разумно. Он не проявил недоверия и вместе с тем не прослыл доверчивым недотёпой.

   Вспомнив Кан-Джая, Анг-Джин невольно улыбнулся. Из парня вырастет неплохой шаман, если раньше не убьют. Ему не хватает опыта. Впрочем, первая же война подарит ему недостающие знания и поможет навсегда их усвоить. Вторая война отсечёт лишнее, сделав из него настоящего Говорящего с Духами. Не одних воинов она превращает в мужчин. Для шамана нет урока лучше боя с иным колдуном.

   Резкая боль вернула отшельника из плена воспоминаний. Сэкка, в последние мгновения метавшийся из стороны в сторону, сумел-таки рассеять тройку сторожевиков. Всех и сразу.

Сандэр

   Охранные духи распались на лоскуты, исчезнувшие в мгновение. Они в очередной раз отлетели от сэкки и неожиданно развеялись, будто разрезанные на кусочки невидимой овощерезкой.

   Я пожалел о том, что не смог увидеть хотя бы в теневом измерении случившееся с ними. Наверняка тварь "позаботилась" о них, применив новый вид атаки. Ух, амёба волосатая.

   Ликвидировав тройку загонщиков, она нос к носу столкнулась с крабоидом, приблизившимся вплотную к схватившимся противникам. Он некоторое время тупо наблюдал за боем, приподняв клешни в угрожающей стойке типа "Не подходи - убью!"

   Надеюсь, он верно оценил врага и его тактику, разобрался в действиях невидимки. Со смертью подручных страж активизировался. Из его пасти вырвалась зеленоватая струя дымящегося вещества, обдавшая место гибели помощников мириадами брызг и, наконец, явив нашему с синьками взору напавшее на деревню существо.

   Оно выглядело выросшим из земли бугром в метр высотой. Гладким, без щупалец и конечностей. Во всяком случае, они не были видны. Бугор мелко подрагивал, расплываясь по залитой зеленью земле.

   Согнув членистые лапы, крабоид резко распрямился и прыгнул на врага. И тут-то с сэккой произошла трансформация. Холм вырос почти вдвое и лопнул. В нём, словно в коконе, встала во весь рост... статная синекожая женщина. Длинные, достигающие пят пышные иссиня-чёрные волосы, казалось, поглощали свет костров, не позволяя рыжим сполохам плясать в них. Абсолютно обнажённая и безоружная, не считая загнутых кверху нижних клыков и десятисантиметровых когтей, она точно ожидала приближающегося к ней стража. На жёстком лице и в позе отражалось напряжение.

   В момент перед окончанием прыжка волосы троллихи выстрелили в охранного духа десятками прядей, туго скрученных в подобия кольев. Членистоногий в воздухе не успел увернуться, да и не смог бы с его габаритами. Чересчур малое расстояние, не хватало пространства для манёвра и времени на выполнение. Чернильно-чёрные пики ударили в грудной щиток и брюшину, вонзились в них. По инерции крабоид падением снёс бы противницу, однако, она необычайно ловко, почти незаметным движением переместилась в сторонку, предоставив ему упасть в зелёную жижу.

   Страж издал звук, похожий на визг забиваемой свиньи и скрежет металлом по стеклу. Под ним извивались, казалось, вросшие в брюхо тёмные корни-щупальца, с каждым мигом прочнее оплетающие его и, я почему-то уверен, проникающие глубже в восьмилапое тело.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});