Рэп для мента - Борис Седов

— Ну что, узнали? — криво усмехнувшись, поинтересовался он.

Кудрявый браток опустил пистолет и удивленно воскликнул:

— Опа! Так ведь тебя похоронили!

— Как видишь, неглубоко, — ответил Роман и стал растирать верхнюю губу, которая горела после того, как он безжалостно отодрал усы.

— Слышь, Семафор, — браток оглянулся, — это ведь кто… Это ведь Роман Меньшиков! Живой и здоровый!

Семафор нахмурился и пригляделся к Роману.

— Певец, что ли?

— Он самый, — сказал Роман, — певец.

— А я слышал, что ты сгорел, — прищурился Семафор.

— Сгорел, да не я, — усмехнулся Роман.

— Чудеса на белом свете творятся, — вздохнул Семафор, — ну да ладно, потом расскажешь. С тобой ясно. Ты хоть и не из братвы, но все равно вроде как наш. Да я и сам твои песни слушаю иногда… А это кто?

Он кивнул на Боровика и Лизу.

— Ну, — Роман пожал плечами, — девушка со мной, но только она не просто девушка, а такая, что и братки некоторые отдыхают. А Боровик — он действительно бывший правильный мент. А теперь он тоже со мной. И нам на самом деле нужна помощь.

— Ладно, — седой авторитет бережно разгладил морщинистой ладонью скатерть, — будет вам помощь.

— Уважаемый, — Боровик посмотрел на Семафора, — если мы уже выяснили, кто да откуда, то пусть Роман с Лизой тут остаются, а мне нужно со своими связаться. Так что я пошел.

— Со своими — значит, с ментами? — Семафор неодобрительно посмотрел на Боровика поверх очков.

— С ментами, — Боровик вздохнул и развел руками, — с ними самыми… Только не со всеми, а с одним. Надежный человек, и, кроме того, без него тут ничего не получится.

— Ну, ступай, ступай, — Семафор поджал губы, — надо же, с ментами вместе работать буду…

— Ну и что? — засмеялся Роман. — В других делах работаете и — ничего. А тут дело правильное, благородное — братву спасать, так что ничего особенного. Кстати!

Роман пристально посмотрел на Семафора.

— Как вас по имени-отчеству, а то неудобно как-то, человек вы пожилой, не по кликухе же обращаться.

— Анатолий Афанасьевич, — ответил Семафор, — так называй.

— Хорошо, — кивнул Роман, — так вот, Анатолий Афанасьевич, не в службу, а в дружбу, а точнее — в интересах дела, не найдется ли у вас какой машинки для моего друга Боровика? Пешком ведь не много дел наделаешь, а времени у нас в обрез. Мы-то с вами остаемся, а Боровику по городу колесить.

— Ишь, — Семафор помотал головой и усмехнулся, — машинку ему… Ладно, будет ему машинка. Раз от Арбуза люди, отказать не могу. Только имейте в виду, «Лексусов» да «Хаммеров» у нас нет. Кстати говоря, Боровик — это погонялово такое?

— Нет, — улыбнулся Боровик, — это фамилия. Меня Александром звать.

— Шуриком, значит, — кивнул Семафор.

— Ага, Шуриком, — Боровик улыбнулся еще шире.

Семафор, кряхтя, обернулся и сказал бородачу:

— Дай Шурику синюю «шестерку». И не забудь доверенность выписать.

Бородач кивнул Боровику, и они вместе вышли.

Семафор повернулся в Роману, потом придирчиво осмотрел Лизу и, оставшись доволен результатом осмотра, сказал:

— Как насчет закусить с дорожки? Ну и по рюмочке, конечно.

— Вы очень любезны, — Лиза обворожительно улыбнулась.

— Ишь ты, любезен… — хмыкнул Семафор.

И слегка выпрямился.

— Вадик! — крикнул он в кухню. — Организуй нам тут на стол!

— Сейчас, — ответил невидимый Вадик, — шесть секунд!

— А мы тут пока потолкуем о делах наших скорбных.

Семафор подмигнул, и Роман с удивлением увидел, что не так уж он и стар, этот седой сибирский авторитет…

— Ну так что там с Арбузом? — спросил Семафор, поставив локти на стол и подперев кулаками подбородок. — И вообще, какой у вас план?

— Ну, насчет плана вы слегка преувеличили, — ответил Роман, — но некоторые наметки есть…

* * *

Боровику повезло.

В первом же отделе милиции, где он предъявил свое удостоверение, которое не сдал, увольняясь из органов, ему дали адрес и телефон Кости Ладыгина, старого друга, товарища и собутыльника. Костя все так же работал в городском управлении по борьбе с организованной преступностью, только звездочек у него на погонах стало теперь не три, а четыре.

Боровик позвонил ему прямо из отделения и, услышав недовольный голос старого друга, произнес служебным голосом:

— Капитан Ладыгин?

— Идите все к черту! — раздраженно ответил капитан Ладыгин. — У меня сегодня законный выходной. Между прочим — первый за два месяца.

— Вот я тебе и помогу провести его правильно и плодотворно, — сказал Боровик уже нормальным голосом.

— Это… — капитан Ладыгин задумался, — это, значит, гости из чухонских болот прикатили?

— Так точно! — радостно ответил Боровик. — Оттуда.

— Значит, так, маршал Боровик, — решительно заявил капитан Ладыгин, — немедленно ко мне. С бутылкой. Лучше — с двумя.

— Нет, генералиссимус Ладыгин, — возразил Боровик, — с одной, но большой, — Ладно, записывай адрес, — сказал Ладыгин.

— А он у меня уже есть, — ответил Боровик, — я из восьмого отдела звоню. Мне тебя сдали с потрохами.

Он посмотрел на дежурного и подмигнул ему.

Дежурный ответил ему глубоким вздохом и негромко произнес:

— Бутылка… Большая…

Боровик развел одной рукой, потому что вторая была занята трубкой, и сказал:

— Все, мчусь. Сейчас только у дежурного спрошу, как проехать побыстрее, и мчусь. Как северный олень.

— На чем это ты мчишься? — с подозрением спросил Ладыгин.

— На машине. — Боровик подумал и добавил: — На служебной.

— Ну, давай, давай. Жду, — сказал Ладыгин и повесил трубку.

Боровик подмигнув дежурному еще раз, потом резво выскочил на улицу и, шуганув кота, забравшегося на крышу синей «шестерки», запрыгнул за руль.

— Значица, улица Большевиков, шесть тридцать один, — пробормотал он и повернул ключ зажигания.

* * *

— Тут у нас, понимаешь, не столица, — сказал уже слегка захмелевший капитан Костик Ладыгин, наливая по седьмой, — тут у нас по сравнению с Питером глухомань и тишина. Но это только в части культурной жизни и цивилизации. А во всем остальном, то есть в бандитах, группировках всякого вида, наркобизнесе, убийствах и прочих радостях недостатка не имеем.

— И то хорошо, — хмыкнул Боровик, следя за бутылкой.

— А насчет того, что ты рассказал об этом поезде… — Ладыгин поставил пустую бутылку под стол, — скажу тебе честно — будь моя воля, я бы этот поезд с оркестром провожал. Чтобы всю эту нечисть вытравить, как тараканов. Но…

Он глубоко и грустно вздохнул.

— Вот именно — но! — Боровик тоже вздохнул. — Мы ведь с тобой слуги закона…

— Да, закона, — Ладыгин поморщился, — да только закон этот… По закону можно просто сообщить об этом поезде, и его тормознут. Ну а дальше — аресты, задержания, статьи в газетах. Мечты, мечты!..

— Да уж, мечты, — кивнул Боровик, зацепляя на вилку кусок огурца, — а на самом деле — сообщишь и, скорее всего, исчезнешь, как струйка дыма.

Для наглядности он глубоко затянулся и выпустил в сторону открытого окна струйку сизого сигаретного дыма.

— Так что все-таки придется действовать не по закону, — подытожил Ладыгин, — и я уже знаю, как именно.

— Ну-ка, ну-ка! — Боровик откинулся на спинку шаткого стула и уставился на Ладыгина трезвыми глазами.

— А давай вторую откроем, — предложил Ладыгин.

— Не, Костик, не давай, — решительно ответил Боровик, — литруху мы убрали? Убрали. О былом и о подвигах наших поговорили? Поговорили. И хорош. У меня счет на часы идет, так что… Вторую раскатаем, если все закончится как надо. Так что давай, говори, что там у тебя за вариант.

— Ладно, — Ладыгин вздохнул, — но тогда ко второй третью придется взять.

— Обязательно возьмем, — заверил его Боровик, — и третью, и четвертую, а если сил хватит, то и пятую. Что мы — не мужики, что ли?

— Мужики, — уверенно кивнул Ладыгин, — самые что ни на есть мужики. А насчет варианта… Есть тут один персонаж. Зовут его — Шамиль Бездырдоев. Мы о нем много чего знаем, но взять не на чем. А если он впишется в наше дело, то тут-то мы его и повяжем. И овцы целы будут, и волки сыты.

— Ага, — усмехнулся Боровик, — овцы — это, стало быть, зэки. А волки — это мы с тобой и прочие дураки, утомленные борьбой с преступностью.

— Примерно так, — с невеселой улыбкой ответил Ладыгин.

— Ну и что там этот твой Бездыр… Пыр… Как его?

Глава 9

ХАЛТУРА ДЛЯ ТЕРРОРИСТА

Шамиль Бездырдоев стоял у прилавка, на котором аккуратными кучками были разложены помидоры, баклажаны, хурма и прочие дары южной природы, и жевал малосольный огурец.