Издержки дипломатии - Дарья Андреевна Кузнецова

«Байталы».

Я не сомневалась, что некоторые из них, а может и все, прекрасно знали Шаисту и поддерживали её, но эти женщины умели держать язык за зубами. Сама же дара Шадай была слишком осторожна, чтобы принять приглашение на подобное мероприятие – она последние несколько месяцев не покидала дворец вовсе. Так что вечер начался самым невинным образом, с разговоров о видах на урожай и результаты войны. Ну а потом...

– Дара Балуца, - негромко обратился Акзам к сидевшей рядом с ним женщине как раз, когда я опустилась на пол возле их стола, чтобы поухаживать за гостями, и сделал мне знак задержаться. - Ты хорошо знаешь дару Шаббо Αфалай?

– Почему ты так решил, дар? – не ответила она.

– Потому что мои орки умеют слушать, уважаемая. – Он обозначил улыбку уголками губ – больше знак вежливости, а не веселья. – Я знаю, что она отошла от дел, но теперь, наверное, ей снова придётся вернуться.

– Зачем ты это говоришь?

– Я знаю, что у Кулаб-тана сейчас почти нет своей разведки. Невозможно утолить горе матери, потерявшей детей, но через несколько дней Οрда сможет назвать имя того, кто принял решение и отдал приказ. Неофициально, разумеется, но не голословно.

– И что ты хочешь взамен?

– Это просто жест доброй воли, – он качнул головой. - Подобное не должно оставаться безнаказанным. Имя – или не только оно, как пожелает дара Афалай.

– Я благодарю тебя, дар Акзам, от себя и от моей сестры в силе, – склонила голову Балуца, коснувшись его руки в знак благодарности. - Я передам ей твои слова и принесу её решение.

– Ярая, сообщишь Герею, я поставлю его в известность.

– Я всё сделаю, - заверила его и, закончив с чаем, поднялась, чтобы перейти к следующему столику.

Хорошо сработала наша разведка. Не знаю, как, но – хорошо. Если бы у Акзама не было гарантии, он бы не давал таких обещаний, а если пообещал – значит, имя мог бы назвать уже сейчас, просто не стал торопиться. И хорошо, что они решили поучаствовать в этой истории, есть шанс отделаться малой кровью. Потому что Шаббо Афалай – женщина злая и мстительная, и кому она станет мстить, не зная конкретного имени, - большой вопрос.

С этими мыслями я продолжила выполнять свои обязанности: вежливо улыбаться гостям и вести с ними короткие беседы. А также решать грандиозные проблемы, возникавшие по ходу мероприятия. Катастрофа, на кухне сгорела рыбная закуска! Какой ужас, вместо яблочного сока поставили ягодный, а на него у одной из гостий аллергия. Мы все умрём, потому что одно из больших блюд разбили, их теперь не хватает, и они же будут не одинаковыми!

Завтрак – приём короткий, часа на полтора, но нервов даже за такое время может истрепать уйму. Так что, когда делегация отправилась дальше по маршруту очередным порталом, прихватив меня с собой, я с облегчением сбежала с поля боя, оставив уборку и наведение порядка на помощников.

В музее нас встретили хорошо знакомые шайтары. Далеко не все, конечно, были достойны доверия, так что при них Акзам разговаривал больше не с Шаистой, а с Халиком, и разговор шёл исключительно светский и безобидный, даром что общались на орочьем, который знали далеко не все присутствующие.

Министр невозмутимо повосхищался у витрины с «Глазом Матери», ознакомился с другими коронами и самыми ценными экспонатами, обсудил с представителями Свода Культуры пользу и сложности современного культурного сотрудничества. Потом ему предложили посмотреть несколько предметов с недавних раскопок, которые находились в реставрационном отделе музея, и наши ряды заметно поредели: журналистов в святая святых не пустили, да и часть чиновников тоже отсеялась.

Пока Шаиста на правах специалиста с искренним воодушевлением рассказывала Акзаму о древностях, я разглядывала фотографии с раскопок, разложенные на одном из столов – по ним кто-то собирал небольшой макет стойбища. И вдруг поняла, что именно на этих фотографиях – точнее, на их опубликованной в журнале копии, - я и видела тот горшок, который ушёл с недавнего аукциона.

Отвлекать дару Шадай, конечно, не стала, вместо этого тихо подошла к одной из сотрудниц, с бдительным недовольством наблюдавшей за вторжением подозрительных чужаков. Нехотя, но шайтара на мой вопрос ответила: да, действительно, некоторые находки с раскопок традиционно продавали, чтобы окупить работы и существование музея – тоже. Богатым финансированием он похвастаться не мог, оставалось изыскивать вот такие способы. В первую очередь расставались с тем, чего было много, с той же керамикой. Правда, ответить, кому именно всё это продали, она не сумела: подобными вещами занималась Шаиста. Так что пришлось наступить на горло собственному любопытству и набраться терпения.

Дальше всё тоже шло по плану: приглашение на кофе, любезные заверения, извинения перед остальной частью делегации. Я вознамерилась было откланяться со всеми остальными, но неожиданно шайтара отошла от согласованной схемы.

– Ярая, тебя не затруднит немного подождать? Я хотела кое-что обсудить с тобой после, - негромко обратилась она ко мне – так, чтобы не слышал больше никто.

– С удовольствием, у меня тоже есть к тебе пара вопросов по поводу культурного обмена.

Она выразительно приподняла брови, но расспрашивать сейчас, конечно, не стала. И в кабинет к хранительнице фондов мы отправились всемером: Шаиста под руку с Акзамом, директор музея, пара охранников министра, его же портальщик – и я, совершенно лишняя здесь.

Возле кабинетов имелась небольшая зона отдыха с неудобными жёсткими креслами, одно из них я и заняла от безысходности – не стоять же под дверью.

И вдруг, совершенно неожиданно, осталась в этой зоне одна, потому что охрану Αкзам отправил «погулять» вместе с магом. Интересненько.

И сколько мне здесь скучать? Не то чтобы я против, но знала бы – хоть газеты бы прихватила или книгу!

Время в ожидании тянулось издевательски медленно. Я то и дело вставала со своего места, чтобы пройтись, потому что сидеть было неудобно. Рассматривала картины – наверное, не настолько ценные, чтобы выставлять их в основной экспозиции, но всё равно – занятные. В основном, пейзажи Кулаб-тана, написанные в разных техниках самыми разными художниками.

Когда наконец прошелестела, открываясь, дверь кабинета, я обернулась с искренним воодушевлением… И замерла, встретившись со взглядом глаз, обладателя которых никак не ждала здесь встретить. Тем более сейчас.

Из кабинета Шаисты вышли трое шайтаров – крепкие мужчины в шрамах, одетые просто, неброско и удобно. Двоих из них я никогда не видела в лицо,