Стихотворения - Федор Тютчев

«ГЛЯДЕЛ Я, СТОЯ НАД НЕВОЙ…» 21 ноября 1844. Впервые – Современник. 1854. Т. 44. С. 26–27. Написано вскоре после возвращения Тютчева в конце октября 1844 г. из-за границы в Петербург «на окончательное водворение» (по выражению И.С. Аксакова).

КОЛУМБ. 1844. Впервые – Современник. 1854. Т. 44. С. 39 (с разночтением в четвертом стихе: «Судеб неконченое дело»). Вариация на тему состоящего из двух четверостиший стихотворения Ф. Шиллера («Columbus», 1796), см. особенно заключительные строки: «В тесном союзе и были и будут природа и гений: / Что обещает нам он – верно исполнит она!» (перевод М.Л. Михайлова).

МОРЕ И УТЕС. 1848. Впервые – Москвитянин. 1851. № 11. Кн. 1. С. 238–239 (без последней строфы). Отклик на волну революций, прокатившуюся по Европе в 1848 г. Идейно и образно близко к чуть раньше появившемуся стихотворению В.А. Жуковского «Русскому великану» (1848), в котором море и утес являются аллегориями революционной Европы и самодержавной России. Перекликается также со стихотворением В.Г. Бенедиктова «Утес» (1835). В апреле 1848 г. Тютчев написал статью «Россия и Революция» («La Russie et la Révolution»; опубликована во французском журнале в 1849 г.). Конфликт между ними здесь объяснялся тем, что «прежде всего Россия – христианская держава», «Революция же прежде всего – враг христианства». Статья завершалась такими словами: «И когда над столь громадным крушением мы видим еще более громадную Империю, всплывающую подобно Святому ковчегу, кто дерзнет сомневаться в ее призвании, и нам ли, ее детям, проявлять неверие и малодушие?» (ПССиП. Т. 3. С. 144, 157).

«НЕ ЗНАЕШЬ, ЧТО ЛЕСТНЕЙ ДЛЯ МУДРОСТИ ЛЮДСКОЙ…» 1848. Впервые – Былое. 1922. № 19. С. 75 (в статье Г.И. Чулкова «Тютчев и его эпиграммы»).

РУССКАЯ ГЕОГРАФИЯ. 1848 или 1849. Впервые – Соч. 1886. С. 141. Град Петров – здесь: Рим, престол апостола Петра. Как то провидел Дух и Даниил предрек – имеется в виду библейское пророчество, что, после того как сменят друг друга четыре царства, Бог воздвигнет пятое, «которое вовеки не разрушится, и царство это не будет передано другому народу; оно сокрушит и разрушит все царства, а само будет стоять вечно» (Книга пророка Даниила, гл.2, ст.44). Тютчев отождествлял пятое царство с христианской империей Константина, т.е. с Восточной Римской империей, Византией, продолжением которой считал православную монархическую Россию (см. в конспекте трактата «Россия и Запад» – ПССиП. Т. 3. С. 194–196, 198–199).

«ЕЩЕ ТОМЛЮСЬ ТОСКОЙ ЖЕЛАНИЙ…» 1848. Впервые – Москвитянин. 1850. № 8. Кн. 2. С. 288. Посвящено памяти Элеоноры Тютчевой (урожд. Ботмер, в первом браке Петерсон; 1800–1838), первой жены поэта (с 1829 г.), написано в десятую годовщину ее кончины. Ей же, возможно, посвящено стихотворение «В часы, когда бывает…» (1858).

«НЕОХОТНО И НЕСМЕЛО…» 6 июня 1849. Впервые – Киевлянин. 1850. Кн. 3. С. 192 (под заглавием «Гроза», в других прижизненных публикациях – «Гроза дорогой»). Написано по дороге из Москвы в Овстуг.

«ИТАК, ОПЯТЬ УВИДЕЛСЯ Я С ВАМИ…» 13 июня 1849. Впервые – Москвитянин. 1850. № 8. Кн. 2. С. 288. Написано в Овстуге, родовом имении Тютчева, куда он приезжал с семьей в июне 1849 г. Как брат меньшой, умерший в пеленах… – имеется в виду младший брат поэта Сергей, умерший в годовалом возрасте в 1806 г. Ах, и не в эту землю я сложил… – возможно, воспоминание о первой жене – Элеоноре Тютчевой, умершей и похороненной в Турине в 1838 г. (см. прим. к стих. «Еще томлюсь тоской желаний…»).

«ТИХОЙ НОЧЬЮ, ПОЗДНИМ ЛЕТОМ…» 23 июля 1849. Впервые – Москвитянин. 1850. № 8. Кн. 2. С. 290. Написано в Овстуге.

«КОГДА В КРУГУ УБИЙСТВЕННЫХ ЗАБОТ…» 23 октября 1849. Впервые – Москвитянин. 1850. № 8. Кн. 2. С. 289.

«ПО РАВНИНЕ ВОД ЛАЗУРНОЙ…» 29 ноября 1849. Впервые – Москвитянин. 1850. № 7. Кн. 1. С. 164 (под заглавием «Плавание»).

«ВНОВЬ ТВОИ Я ВИЖУ ОЧИ…» 1849. Впервые – Москвитянин. 1850. № 8. Кн. 2. С. 289. В одном из автографов – под заглавием «Воспоминание». Киммерийской грустной ночи – здесь в расширительном смысле – северной. Киммерия – северное Причерноморье, крайний север известного древним грекам обитаемого мира; царящая там «ночь безотрадная» упоминается в «Одиссее» Гомера (песнь XI, 14–19). Край иной — Италия.

РУССКОЙ ЖЕНЩИНЕ. 1848 или 1849. Впервые – Киевлянин. 1850. Кн. 3. С. 191 (под заглавием «Моей землячке»).

«КАК ДЫМНЫЙ СТОЛП СВЕТЛЕЕТ В ВЫШИНЕ!..» 1848 или 1849. Впервые – Москвитянин. 1850. № 8. Кн. 2. С. 290.

«СЛЕЗЫ ЛЮДСКИЕ, О СЛЕЗЫ ЛЮДСКИЕ…» Осень 1849-го. Впервые – Москвитянин. 1850. № 8. Кн. 2. С. 290.

«КАК ОН ЛЮБИЛ РОДНЫЕ ЕЛИ…» 1849. Впервые – Соч. 1886. С. 149 (под заглавием «О Ламартине»). Посвящено Альфонсу де Ламартину (1790–1869), поэту, публицисту и государственному деятелю, занимавшему в революционные дни 1848 г. пост министра иностранных дел Франции и выступившему с предложениями, которые не могли не импонировать Тютчеву (в частности, предлагал отдать России Константинополь). В 1849-м, проиграв выборы президента республики, вернулся к частной жизни. В стихотворении обыгрывается фрагмент из его вышедшей в 1849 г. книги «Признания» («Les confidences»): «Ветер так же мелодически шумит в ветвях трех елей, посаженных моей матерью… когда мне случается забыться там на минуту, меня пробуждают только шаги старого виноградаря, который служил у нас прежде садовником и который приходит иногда навестить свои растения, как я мои воспоминания и мечты». К 1849 г. относится и написанное по-французски четверостишие Тютчева «Lamartine». См. также прим. к стих. «Одиночество (Из Ламартина)» (1820–1821).

«СВЯТАЯ НОЧЬ НА НЕБОСКЛОН ВЗОШЛА…» Между 1848 и мартом 1850-го. Впервые – Москвитянин. 1850. № 8. Кн. 2. С. 290. В одном из автографов – под заглавием «Самосознание».

РАССВЕТ («Не в первый раз кричит петух…»). Ноябрь 1849. Впервые – Современник. 1854. Т. 44. С. 57–58. В одном из автографов помета: «Посвящено Фуад-Эфенди», т.е. турецкому государственному деятелю и публицисту Мехмеду Фуад-паше (1814–1869), убежденному врагу России. Ироническое посвящение вызвано, вероятно, каким-то его выступлением насчет притязаний России на Константинополь.

НАПОЛЕОН (I. «Сын Революции, ты с матерью ужасной…» II. «Два демона ему служили…» III. «И ты стоял – перед тобой Россия!..»). <1850>. Впервые – Москвитянин. 1850. № 7. Кн. 1. С. 162–164. Второе стихотворение цикла написано в 1832 г. (в 1836 г. Пушкин хотел напечатать его в «Современнике», чему воспрепятствовала цензура), третье – в 1840 г. (как считал И.С. Аксаков) или, во всяком случае, не позднее 1849 г. (включено в конспект трактата «Россия и Запад», где есть глава «Россия и Наполеон»), первое – не позднее 1850 г. Сын Революции <…> ты всю ее носил в самом себе. – Деятельность Наполеона Тютчев считал внутренне противоречивой: «Это кентавр – наполовину Революция, наполовину… Но своим нутром он тяготел к Революции. <…> …именно Россия была его истинным противником – борьба между ними была борьбой между законной Империей и коронованной Революцией. <…> Наполеон ознаменовал последнюю безнадежную попытку Запада создать себе местную Власть, она закономерно потерпела неудачу. Ибо невозможно было бы извлечь Власть из Революционного Принципа» (ПССиП. Т. 3. С. 197, 199). В его главе – орлы парили, в его груди – змии вились… – реминисценция из публицистического очерка Г. Гейне, вошедшего в его книгу «Французские дела» («Franzosische Zustande», 1832). По слова Гейне, Наполеон был гением, «в голове которого гнездились орлы вдохновения, между тем как в сердце вились змеи расчета». Да сбудутся ее судьбы! – слова Наполеона из приказа по армии при переходе через Неман 22 июня 1812 г.: «Россия увлекаема Роком: да свершатся ее судьбы». Но новою загадкою в изгнанье ты возразил… – имеются в виду слова, сказанные Наполеоном на острове Святой Елены: «Через пятьдесят лет Европа будет либо под властью революции, либо под властью казаков». На родину вернувшийся мертвец… – прах Наполеона был перенесен в Париж с острова Святой Елены в 1840 г.

ПОЭЗИЯ. <1850>. Впервые – Москвитянин. 1850. № 7. Кн. 1. С. 163. Написано, скорее всего, в конце 1840-х гг., когда Европа была охвачена войнами и мятежами.

«КОНЧЕН ПИР, УМОЛКЛИ ХОРЫ…» <1850>. Впервые – Москвитянин. 1850. № 13. Кн. 1. С. 2 (с двумя важными разночтениями: в 15-м стихе – «И безумными толпами»; в 17-м – «В черном выспреннем пределе»).