Рейтинговые книги
Читем онлайн Социология власти. Теория и опыт эмпирического исследования власти в городских сообществах - Валерий Ледяев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 40 41 42 43 44 45 46 47 48 ... 134

Позиционный метод считается наиболее экономным и не требует таких затрат ресурсов, как репутационный и, особенно, решенческий методы. Поэтому он используется чаще других, особенно для изучения власти на национальном уровне, так как данные о происхождении и статусе акторов получить значительно легче, чем информацию об их репутации или участии в принятии решений. Однако это не означает, что он прост по своему исполнению и интерпретации результатов.

Внешне процедура сбора эмпирических данных и выведения из них соответствующих заключений выглядит элементарной: исследователь определяет совокупность наиболее влиятельных организаций, статусов и должностей и выясняет, какие люди их занимают. Он начинает с составления списка элитных секторов, затем выбирает наиболее важные организации в каждом секторе и, наконец, определяет верхние позиции в каждой организации, обладатели которых могут считаться наиболее влиятельными членами социума. При наличии многочисленной справочной литературы, баз данных, электронных ресурсов и их относительной доступности это технически легко осуществимо.

Однако при использовании метода сразу возникает ряд методологических и операциональных проблем, вызывающих определенные сомнения в его адекватности и надежности. Главная проблема состоит в том, что власть автоматически приписывается определенным формальным позициям в социальной структуре, что естественным образом вытекает из понимания власти в общности как имеющей стабильные основания в социальных институтах. На этом фактически строится теоретико-методологическое обоснование метода. Например, Ч.Р. Миллс, использовавший позиционный метод для объяснения структуры власти в послевоенном американском обществе и сделавший метод весьма популярным среди американских и западноевропейских исследователей власти, фактически исходил из того, что любое сообщество обладает устойчивой и относительно стабильной конфигурацией власти, укоренившейся в общественных институтах. Власть не принадлежит людям как таковым; чтобы ее иметь, необходим доступ к основным институтам, поскольку именно институциональные позиции детерминирует властные возможности людей. Если наиболее известных, влиятельных и богатых отделить от занимаемых ими должностей и тем самым лишить их связанных с ними ресурсов, то эти люди станут политически бессильными, бедными и неизвестными. Разумеется, не вся власть сосредоточена в этих институтах и осуществляется с помощью институциональных ресурсов, но только благодаря им она становится значимой и стабильной [Mills, 2000: 9-11]. Поэтому группу людей, обладающих наибольшей властью, составляют те, кто занимает ключевые позиции в ведущих политических институтах.

Во «Властвующей элите» Миллс вначале рассматривает несколько институтов, которые оказывают наибольшее влияние на политическую жизнь американского общества и аккумулируют основной потенциал социальной власти. К ним он относит государство, военную структуру и крупнейшие экономические корпорации, «дающие ключ к пониманию роли высших кругов в Америке» [Ibid.: 5]. В соответствии со своими социологическими взглядами Миллс утверждает, что люди, занимающие важнейшие позиции («командные посты») в этих институтах, и составляют «властвующую элиту» американского общества. Далее он обстоятельно анализирует характеристики и поведение этих людей, считая, что только исследование власти элиты дает возможность «реалистично и серьезно вновь поднять вопрос об ответственном правлении» [Ibid.: 25].

То, что люди, занимающие ключевые посты в крупнейших организациях, обладают значительными ресурсами власти, не вызывает сомнений. Однако речь идет именно о ресурсах власти, но еще не о власти как определенном социальном отношении, зависящем не только от ресурсов субъекта, но и от ряда других обстоятельств. В строгом смысле слова позиционный метод указывает лишь на лиц, обладающих формальными (легальными) ресурсами власти, создающими потенциал власти (т. е. способность иметь власть), который может быть реализован (в виде способности навязать волю объекту), но может и остаться только потенциалом. К числу важнейших факторов, влияющих на властное отношение, относится и совокупность ресурсов объекта, позволяющих противодействовать попыткам осуществления власти. При этом ресурсы субъекта обусловливают власть лишь в том случае, если они мобилизованы и эффективно используются. В свою очередь, мобилизация ресурсов зависит от определенных качеств, умений и возможностей обладателя ресурсами. Таким образом, подтверждение наличия власти требует эмпирической проверки самого процесса использования ресурсов и оценки соответствия достигнутого с помощью ресурсов результата целям субъекта, на что справедливо указали критики метода из плюралистического лагеря [Dahl, 1958: 463–469].

Кроме того, определенные сомнения возникают в том, что институциональные ресурсы непременно обеспечивают политическую власть. Некоторые исследователи подчеркивают, что разные позиции в общественной структуре характеризуются разными типами ресурсов и, соответственно, властью в разных общественных секторах [Hoffman-Lange, 1987: 44]. Например, президент корпорации может иметь частную экономическую власть, а председатель Совета по образовательной политике – власть контролировать и руководить сферой образования. В реальности политическая власть является многомерной и состоит из отдельных видов властных отношений, обусловленных разными ресурсами, которые полностью не сводятся к ресурсам стратегических позиций в обществе [Ricci, 1971: 120].

Наконец, позиционный метод не в силах обнаружить тех субъектов власти, чье влияние обусловлено неформальными ресурсами. Этот момент особенно важно учитывать при изучении обществ, в которых традиционно сильное влияние на процесс осуществления управления оказывают личные связи и широко используются коррупционные и мафиозно-криминальные способы решения проблем. Но даже если закрыть глаза на вышеназванные трудности, у исследователя могут оставаться серьезные сомнения в том, что ключевые позиции дают их обладателям возможность реализовать свою волю. В этом контексте следует учесть, что возможности носителей институциональных и структурных позиций могут быть ограничены какими-то внешними факторами, например, господствующей идеологией, необходимостью реагировать на те или иные неконтролируемые ими события, идти навстречу пожеланиям электората или тех групп, которые непосредственно не представлены в структурах власти и управления.

Все вышесказанное относится к проблемам концептуально-методологического характера, от решения которых, в конечном счете, зависит ответ на вопрос, что именно обнаруживает используемый метод. Наряду с этим возникают серьезные трудности в самом применении метода. Главная из них заключается в определении адекватной конфигурации государственных, политических, экономических, гражданских и других институтов и организаций, обладающих наиболее значимым набором ресурсов политической власти, и в ее отражении в списке учитываемых позиций. Как соотносится потенциал политической власти различных общественных институтов? Какие конкретно организации должны быть представлены в конечном списке и в какой пропорции? По каким критериям осуществляется отбор? Здесь вряд ли возможно избежать произвольности в определении соответствующих позиций – как в плане удельного веса различных общественных секторов, так и в отношении их конкретного представительства. Исследователи должны либо учитывать результаты предыдущих исследований (что, однако, не гарантирует от произвольности), либо провести предварительное исследование, расположив позиции на репутационной шкале.

Столкнувшись с этой проблемой, Л. Фримен и его коллеги исходили из того, что по результатам ряда более ранних исследований в средних по размеру американских городских сообществах (аналогичных г. Сиракузы, в котором Фримен проводил исследование) было достигнуто относительное согласие по пропорциональному представительству различных институциональных сфер. 59 из 99 позиций Фримен отдал бизнесу, 13 – специалистам, 9 – представителям местной власти, по 6 – структурам образования и СМИ и по 3 – религиозным и рабочим (профсоюзным) организациям. В список, одобренный группой экспертов, попали руководители организаций, обладающих наибольшим размером (в каждой сфере) [Freeman et al., 1963: 796].

Несколько иная конфигурация позиций была исследована Д. Миллером в Бристоле, Сиэтле, Кордобе и Лиме. Позиции были отобраны исходя из (1) размера организации (числа работающих), (2) количества ресурсов, находящихся в распоряжении организации, и (3) авторитета организации в своей сфере. В перечень потенциальных властных позиций, «типичных для современного индустриального города», Миллер включил 13 позиций в сфере финансов и бизнеса, 4 – в СМИ, 5 – в государственных и партийных структурах, 6 – в организациях образования, 3 – в религиозных организациях, четырех президентов крупнейших общественных клубов, трех руководителей системы вэлфера и по два представителя от независимых профессий и рабочих организаций [Miller, 1970: 44–45].

1 ... 40 41 42 43 44 45 46 47 48 ... 134
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Социология власти. Теория и опыт эмпирического исследования власти в городских сообществах - Валерий Ледяев бесплатно.

Оставить комментарий