Мой Сводный Лёд - Наталья Ринатовна Мамлеева

мнение.

— Мне просто интересно. Я — плохой? — настаивал Лирей.

Я резко поднялась на ноги и направилась к гардеробу. Забрала свои вещи, намотала наскоро шарф и накинула дублёнку. И бросилась к выходу.

Лирей выскочил за мной без верхней одежды. Впрочем, за ледышку я не переживала — он создаст вокруг себя кокон и всё отлично. В крайнем случае перевоплотится в дракона. Я поспешила к общежитию, но Лирей быстро догнал меня, схватив за плечо.

— Ты не ответила! — буквально прокричал он.

Я испуганно смотрела на Лирея. Как же раздражает! Что он от меня хочет? Он сам отпустил меня с Эрмесом! Хочет от меня признаний? А вдруг он меня высмеет, как было сотни раз до этого? Ну уж нет! Если ему есть, что сказать, пусть говорит, а не кричит на меня не за что!

— А что тебе отвечать?

— Я — плохой?!

Я сглотнула. Считала ли я Лирея плохим? Я в принципе никого к этой категории не относила. Заплутавшие, потерявшиеся, сделавшие неправильный выбор, ошибившиеся — да, но не плохие.

— Нет, — тихо ответила я.

— Тогда почему бы не начать встречаться со мной? В чём Эрмес особенный? Просто объясни мне.

Я приоткрыла рот. Он издевается?!

— А ты что-то ко мне чувствуешь? — спросила я, прищурившись.

Лирей застыл. Посмотрел на общежитие, мне показалось, что как раз на окно, где должна быть комната Эрмеса, и покачал головой.

— При чём здесь мои чувства? Я лишь пытаюсь разобраться в твоих. Почему Эрмес? Что в нём особенного? Почему не я?

Его слова были подобны ушату холодной воды. То есть его чувства ни при чём, но в нём взыграла злость? Он бесился, что я отдала предпочтение Торду? А ведь это было ключевым — чувства! Чувства парня, который должен поцеловать меня на балу для снятия проклятья.

— Потому что ты эгоистичный, — выдохнула я первое, что пришло голову, и почувствовала, как глаза начинают увлажняться от переполнявших меня эмоций. Как же больно! — Ты не думаешь о чувствах других, тем более о моих! Не понимаешь, насколько для меня важны чувства Эрмеса! На мне… — Я открыла рот и всё-таки решилась продолжить: — Проклятие, Лирей. И снять его может только…

— Я знаю, — кивнул братец, удивив меня. — Моя мама сказала. Снять его может Эрмес. Но меня интересует другое, — сглотнув, произнёс Лирей и схватил меня за талию, притянув к себе. — Ты осознаешь свои чувства? Ты ведь любишь меня.

Что он несёт?! Я люблю его?..

Если он знает о проклятии и понимает, что мне нужен только Эрмес, тогда к чему сейчас всё это? Значит, ясно, что он не любит меня так сильно, чтобы снять проклятие. Зато ему важно, чтобы я любила лишь его, даже не смотря на то, что могу умереть. Мои глаза увлажнились.

— Ты самодовольный, самоуверенный дурак, Лирей Эквуд, раз мог такое подумать! Живо отпусти меня!

— Отпущу, — пообещал дракон. — С одним условием: ты меня поцелуешь.

Что? Да не буду я его целовать! Не хватало ещё этого, после такого моё воображение точно сойдёт с ума!

Я начала вырываться, но из-за этого мы оба полетели в сугроб. Я — спиной, а Лирей упал на меня сверху. Шарф разметался в разные стороны, и дракон схватил меня за запястья, утапливая их в снегу. От этого диссонанса — горячего дыхания на губах и холодного снега на руках — где-то внизу живота образовался ком, который начал расти и отдавать жар по всему телу.

— Не хочешь сама, поцелую я, — самоуверенно заявил этот наглец и накрыл мои губы своими.

Это был не первый поцелуй, но первый — настоящий. Когда в моей крови бурлили эмоции, когда мысли путались, когда невозможно было дышать. Когда пространство вокруг не ощущалось, а морозная зима вдруг стала прекрасным летним днём, согревая и даря крышесносные эмоции.

Губы Лирея терзали, сминали, а язык почти беспрепятственно проник внутрь, чтобы устроить настоящую борьбу с моим. Словно змея, он жалил, не давая мне возможности уйти от своего яда. Я пыталась столкнуть парня, но будто делала это нехотя, тело не подчинялось мне, а в голове расплывался розовый туман.

Лирей Эквуд — мой худший кошмар, способный оборвать мою жизнь.

Но почему же его поцелуй так сладок?

Когда дыхания совсем стало не хватать, Лирей прервал поцелуй, но не отпустил меня. Он смотрел на меня как победитель смотрит на поверженную жертву. От этого стало ещё обиднее. Глаза жгли злые слёзы, я с трудом сдержала эмоции, готовые ураганом снести нас обоих.

— Лирей Эквуд, я тебя ненавижу, — прошептала я, чувствуя, как слёзы всё-таки потекли по щекам.

Парень растерялся и резко выпустил мои руки. Он сел рядом, но не знал, что и сказать.

— Эльена, я…

— Зачем? — тихо спросила я, сжимая в кулаках снег.

Неужели… неужели у него есть чувства? Хотя сомневаюсь. Иначе зачем он всё время цепляется ко мне? Почему сбросил в болото? Зачем придумывает обидные прозвища? Почему не хочет заменить собой Эрмеса для снятия проклятия, о котором знает?

— Чтобы ты поняла, что такое настоящий поцелуй. Ты не любишь Торда. Только не его.

Вот значит как? Всё из-за Эрмеса… Захотелось запустить растопленным снегом в руках прямо в лицо Лирею. Проучить он меня захотел. Смельчак!

— Ты вновь всё разрушаешь, — прошептала я. — Вновь захотел поиздеваться надо мной? Наконец-то, когда я нашла того, кто меня любит… ты влезаешь. Не смей! Ты слышишь? Не смей! Ты не достоин того, чтобы я пожертвовала своей жизнью ради тебя.

Парень открыл рот.

— Вот какого ты мнения обо мне на самом деле? — прошептал Лирей.

Не стала отвечать. Подскочила на ноги, схватила шарф и побежала в сторону общежития. Слёзы душили. Браслет на руке начал нагреваться, и я резко обернулась, заметив, как нить сияет. Мгновение — и она порвалась, прямо посередине, и погасла. Я шумно выдохнула и сняла браслет. Сунула в карман. Завтра перезачаруем и отдадим ректору. На этот раз без просчётов!

Лирей Эквуд

Что же я наделал? Стоял с браслетом в руках и не знал, что и сказать. У меня просто снесло крышу. Чувства дракона — это слишком сильно для понимания человека.

Мозгом понимаю, что для того, чтобы Эльена была моей, она должна провести новогодний бал с Эрмесом, но вот драконья сущность рвёт и мечет. Я еле удерживал вторую ипостась, пока сидел под дверью аудитории, в которой остались наедине Эльена и Торд.

Я лишь хотел убедиться, что она к нему ничего не чувствует. Что это всё лишь для снятия