Папа (для) моей дочери (СИ) - Фомина Татьяна

– Но при чём здесь мама?

– Я до последнего думал, что ни при чём… Ирина подтвердила мои сомнения.

– Простите… – Ужасно неловко, что я стала причиной семейных проблем.

– Не стоит извиняться. Если бы не ты, меня бы так и держали за дурака. Я считал, что Антон вслепую использует Снежану, а оказалось, что она не только в курсе, но и активно помогает ему. Даже не так: не помогает, а координирует! Именно Снежана настаивала на том, чтобы наши дети поженились. Видимо, Антон уже тогда решил получить не только контрольный пакет акций и управление компанией, но и оставить меня ни с чем. А теперь я думаю: а сам ли Вальков всё это затеял?

– И что ты собираешься делать? – спрашивает Клим.

Мне ужасно хочется оставить мужчин наедине с их разговором, который меня никак не касается, но выйти не получается.

– Сейчас я обещал одной очаровательной девочке поболтать с ней. – Станислав с укоризной смотрит на меня, видимо, из-за того, что я ничего ему не сказала в первый раз.

– Папа, я не об этом. – Клим нахмурен, и я впервые вижу его настолько серьёзным. Вопросы семьи для него значат очень много.

– Остальное, сынок, уже работа юристов, – совершенно спокойно отвечает Шелест. – Глеб уже получил распоряжения. А я? Я, пожалуй, тоже подзадержусь здесь. Пора, наконец, разгадать, чем же всё-таки так уникально это место.

Вот уж чего я никак не могла предположить, так это появления Станислава у нас дома. Или это специально подстроено? Непонятное чувство, что мной по-прежнему ловко манипулируют, скребёт душу.

– Что он знает? – спрашиваю у Клима.

– Только то, что Женя моя дочь. Я не знал, что отец придёт сюда, и тем более не давал никому твой адрес.

Смотрю ему в глаза и хочу верить, что это так.

– Если он приходил к Алине и назвал свою фамилию, то она могла сказать, как меня найти… – размышляю вслух. – Но почему он не позвонил?

– Скорее всего, его телефон прослушивается. Поэтому проще было приехать лично. Причина встретиться с детьми – вполне уважительная, а в салоне раньше работала Кира, поэтому его появление там не вызовет никаких подозрений.

– Клим, я не хочу ничего этого знать! Почему вы просто не оставите нас в покое?

До нас доносится смех Жени, заставляя меня посмотреть на открытую дверь. Я хочу выйти к дочери, но Клим останавливает словами:

– Ира, ты должна понимать, что просишь невозможного.

Мне приходится отвести взгляд, потому что в его глазах я читаю не просто желание быть рядом с дочерью.

– Я не против того, чтобы ты виделся с Женей, но от остального, пожалуйста, избавь меня.

– Ты ведь знаешь, что дело не только в Жене, – произносит Клим, а я упорно не хочу смотреть на него.

– Не надо, Клим. Пожалуйста, – прошу я.

– А я ничего и не делаю.

Это так, но он стоит непозволительно близко, и моё дыхание сбивается. Но не могу же я обвинить его в том, что сама так на него реагирую! Предательская память не хочет вычеркнуть то, что между нами было, особенно теперь, когда я знаю правду.

– Ты ведь знаешь, что не безразлична мне. Так почему не можешь дать мне шанс? – с придыханием произносит Клим, а мне почему-то становится мало воздуха.

– Клим, пожалуйста, не сейчас.

Прошу, чтобы он меня пропустил, и Клим наконец-то отходит.

– Ира, – зовёт он, когда я уже оказываюсь у двери, – я не хочу, чтобы отец знал, о…

– Я поняла, – перебиваю его. – Поверь, я тоже меньше всего хочу, чтобы кто-то ещё об этом знал.

Станислав с восторгом слушает щебетание моей дочери, которая нашла свободные уши. Женя обложила нового деда своими единорогами, но это нисколько не смущает мужчину. Однако Шелест сразу же замечает моё появление. Клим оказывается рядом.

– У меня к вам только один вопрос: как? Как вы могли умолчать о том, что у меня есть такое чудо?

Бабуля решает «просветить» нового родственника:

– Так они…

– Ба!

– Роза Андреевна! – одновременно восклицаем мы с Климом.

– О, смотрите-ка, спелись! – не остаётся в долгу бабуля. – Кажется, я теперь знаю ваше слабое место!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Бабуля выглядит очень довольной.

– Роза Андреевна, там пакеты… Поможете их разобрать? – Клим находит способ увести бабулю от опасной темы.

– А что не помочь? Помочь я всегда готова… А я всё понять не могла, откуда они взялись…

Не знаю, как я вытерпела этот вечер, ставший для меня бесконечно длинным. Женя никак не могла наговориться и совсем заболтала деда, а Клим не выпускал из поля зрения бабулю. Хотя она и сама была рада возможности удовлетворить своё любопытство. Одна я не знала, куда себя деть, и выдохнула с облегчением, когда за мужчинами закрылась дверь. Почему-то с их присутствием наша трёхкомнатная квартира показалась мне такой маленькой…

– Что-то Наташи долго нет, – забеспокоилась ба.

– Давай позвоню.

– Не надо. Ты же знаешь, как она не любит, когда её отвлекают на работе.

– Ба, а это ничего, что уже сутки прошли?

– Не двое же! До утра не придёт, будешь звонить.

– Бабуль, а что тебе сказал Станислав Вениаминович?

– А что он мне скажет? Сказал, что ты ему нужна. Я поинтересовалась, кто он такой и зачем пришёл. Так вот он и назвался. Ну, а два и два сложить я и без калькулятора могу. Предложила подождать, чаем напоила. Нельзя такими мужчинами налево и направо разбрасываться! Это ты всё нос свой воротишь. Нет, чтобы присмотреться к Климу! И ведь не чужой как никак, ребёнка вместе заделали!

– Ба!

– Что ба? Вороти-вороти, потом локти будешь кусать, когда уведут! А так, глядишь, я хоть мать твою пристрою.

Кто о чём, а бабуля всё за старое.

Давно я так не радовалась понедельнику, потому что можно было сбежать из дома. Женя мне все уши прожужжала про Клима и деда Стасика, и хотя бы до вечера я могу выдохнуть. А ещё надо узнать у Олеськи, как она там. Вчера я звонила ей, но Малевская скинула вызов, а через некоторое время пришло короткое: «Я на работе».

– Ирина Олеговна, к вам пришли, – шепчет Алина, заглядывая в фотозону. – Из полиции! – многозначительно добавляет она.

Поворачиваюсь к своему администратору. Алиночка заметно нервничает: знает, что я не люблю, когда меня прерывают в момент фотосессии.

– Я освобожусь через десять минут, – совершенно спокойно бросаю Алине.

Девушка в недоумении хлопает глазами. Неужели непонятно: у меня клиент, а полиция ещё пока не центр земли, чтобы всё бросить и бежать, теряя тапочки!

Ровно через обещанное время заканчиваю фотосессию и провожаю клиентку.

– Он сказал, что зайдёт через десять минут! – выпаливает Алина, как только за клиенткой закрывается дверь.

Пожимаю плечами. «Он» – это, видимо, и есть «полиция».

– Ты предупредила, что через час у меня новая сессия?

– Да, Ирина Олеговна! Конечно, предупредила!

– Чудно.

Захожу в кабинет и кладу фотоаппарат на стол. В самом начале, когда Кира только обустраивала рабочее место, я недоумевала, зачем платить аренду за лишнее помещение, ведь рабочий компьютер можно поставить и в зале, но сейчас даже минутное уединение дает огромную передышку. Кира права: за свой комфорт лучше заплатить.

Лёгкий стук в дверь заставляет оторвать взгляд от монитора.

– Ромка? – Я с удивлением смотрю на Аронова. – Так это ты «грозная полиция», запугавшая моего администратора?

Ничего не скажешь: красавец. Ромка и сам по себе хорош, а в форме – так и вообще глаз не отвести.

– Так уж и грозная? Привет, Ириш!

– Привет. Ну, и где я накосячить успела? – спрашиваю с улыбкой, когда Ромка садится напротив меня. Взгляд невольно опускается на погоны, но хоть убейте меня, я в них ничего не понимаю! Даю себе пометку залезть в интернет и заполнить пробел в этом вопросе.

– А что, успела накосячить? – Рома зеркалит улыбку.

– Ну, раз понадобилась полиции…

– Нет, Ириш, я по личному вопросу, – отвечает Рома, а я вся внутри подбираюсь. Неужели из-за Леси?