Новая Модель Вселенной - П Успенский

Через восемь стихов (Матф. IV, 19) Христос говорит рыбакам, которые закидывали у озера сети, почти те же слова: «идите за Мной», или «следуйте за Мной». По-гречески это звучит: deute opisw mou. Такое сходство в обращении к «диаволу», искушавшему Иисуса, и к рыбакам, которых Иисус избрал себе в ученики и обещал сделать «ловцами человеков», должно иметь определенный смысл. Но для переводчика это, конечно, выглядело абсурдом: зачем Христу желать, чтобы дьявол следовал за ним? В результате появилась знаменитая фраза «отойди от Меня, Сатана!». В данном случае Сатана воплощал собой видимый, феноменальный мир, который никоим образом не должен «отходить», а только служить внутреннему миру, следовать за ним, идти за ним.

Следующий пример искажения евангельского текста – хорошо известные слова о «хлебе насущном» – «хлеб наш насущный даждь нам днесь». Определение хлеба как «насущного» в русском, английском, французском и немецком переводах совершенно не совпадает с греческим и латинским текстами, где его вообще нет. Греческий текст читается так: ton arton hmwn ton epiousion dox hmin shmeron, латинский: panem nostrum supersubstantialem da nobis hodie.

Согласно толкованию Оригена, греческое слово epiousiox (переведенное латинским supersubstantialis) было изобретено специально для того, чтобы перевести соответствующий арамейский термин. Однако, арамейский текст Евангелия св. Матфея, если он существовал, не сохранился, и теперь невозможно установить, какое именно слово переведено греческим epiousiox или supersubstantialis. Во всяком случае, это слово не «необходимый» и не «повседневный», ибо epiousiox или supersubstantialis означает «сверхсуществующий», «сверхсущий» – что, конечно же, весьма далеко от «необходимого», «повседневного». Но как нам узнать, что означало слово «насущный» во времена, когда оно было создано? Вполне возможно, что в церковно-славянском языке этого слова не было, как не было слова epiousiox в греческом. Вероятно, его смысл впоследствии изменился, и оно вошло в разговорный язык с совершенно иным значением. Сначала «насущный» могло означать «над-сущный», «сверхсущий» и лишь потом сделалось «необходимым для жизни».

Возможность перевода слова epiousiox, как «необходимый», «повседневный» отчасти объясняется игрой слов: некоторые ученые возводят epiousiox не к eimi – быть, а к etmi – идти. В таком случае, epiousiox означает «будущий» «приходящий». Этим значением воспользовались во всех поздних переводах Нового Завета, что противоречит первому латинскому переводу, где мы находим слово supersubstantialis, или «сверхсуществующий», для употребления которого было, вероятно, какое-то основание.

Искажение смысла при переводе, возникающее из-за того, что переводчику не удалось понять глубокий абстрактный смысл данного места, особенно очевидно в характерном искажении во французском переводе «Послания к Ефесянам»:

Чтобы вы, укорененные и утвержденные в любви, могли постигнуть со всеми святыми, чтó – широта, и долгота, и глубина и высота.

(Ефес. III, 18)

Эти странные слова, бесспорно эзотерического происхождения, говорят о познании измерений пространства, но они не были поняты переводчиком; и вот во французском издании в этой фразе появляется маленькое словечко «en»: "...et qu'étant enracinés et fondés dans la charité vous puissiez comprendre, avec tous les saintes, quelle en la largeur, la longueur, la profondeur, et la hauteur", что придает ей следующий смысл: "чтобы вы, укорененные и утвержденные в любви, могли постигнуть со всеми святыми, что такое ее широта, и долгота, и глубина, и высота".

Приведенные выше примеры показывают характер искажений евангельских текстов. Но, в общем, эти искажения не очень важны.

Иногда в современных оккультных учениях высказывается мысль, что существующий текст Евангелий неполон, что есть (или был) другой, полный вариант; но это мнение лишено фактических оснований, и в последующем изложении мы не будем принимать его во внимание.

* * *

Далее, при изучении Нового Завета необходимо отделить легендарный элемент (нередко заимствованный из жизнеописаний других мессий и пророков) от описания действительной жизни Иисуса; кроме того, надо отделить все легенды, существующие в Новом Завете, от самого учения.

Мы уже упоминали о «драме Христа» и о ее отношении к мистериям. В самом начале этой драмы возникает загадочная фигура Иоанна Крестителя, которому в Новом Завете посвящены самые непонятные места. Существуют учения, которые считают его главной фигурой драмы, а Христу отводят второстепенное место. Но об этих учениях известно слишком мало, чтобы как-то на них опираться. Поэтому мы будем говорить в дальнейшем о разыгравшейся в Иудее драме, как о «драме Христа».

События в Иудее, которые завершились смертью Иисуса, заняли самое незначительное место в жизни народов того времени. Хорошо известно, что никто не знал об этих событиях за исключением людей, принимавших в них непосредственное участие. Кроме Евангелий, нет других исторических доказательств существования Иисуса.

Евангельская трагедия приобрела особое значение, смысл и величие постепенно, по мере того как учение Христа распространялось. Большую роль в этом процессе сыграли притеснения и преследования. Но, очевидно, в самой трагедии было еще нечто – равно как и в учении, которое связывалось с ней и из нее возникло. Это «нечто» отличает драму и учение Христа от событий и идей заурядного сектантства и сближает христианство с мистериями.

Легендарная сторона жизнеописания Иисуса вводит в его жизнь множество условных фигур, как бы стилизует его под пророка, учителя, мессию. Эти легенды, приспособленные к образу Христа, заимствованы из самых разных источников: одни черты взяты из индуизма, буддизма, легенд Ветхого Завета, другие – из греческих мифов.

«Избиение младенцев» и «бегство в Египет» заимствованы из жизнеописания Моисея. «Благовещение», т.е. появление ангела, провозглашающего грядущее рождение Христа, взято из жизни Будды. В истории Будды с небес спускается белый слон и возвещает царице Майе о рождении принца Гаутамы. Затем следует история о старце Симеоне, который ждет в храме младенца Иисуса и, дождавшись, говорит, что теперь может умереть, так как увидел Спасителя мира – «ныне отпускаешь раба Твоего, Владыка, по слову Твоему, с миром». И этот эпизод заимствован из жизнеописания Будды:

Когда родился Будда, престарелый отшельник Асита пришел из Гималаев в Капилавастху. Явившись ко двору, он совершил жертвоприношение у ног дитяти; затем Асита трижды обошел ребенка и, взяв его на руки, увидел на нем своим открывшимся внутренним взором тридцать два знака Будды.

Самая странная легенда, связанная с Христом, долгое время вызывала разногласия между всевозможными школами и сектами растущего христианства, пока наконец не стала основой догматических учений почти всех христианских вероисповеданий. Эта легенда о рождении Иисуса девой Марией непосредственно от самого Бога, которая возникла уже после появления евангельских текстов.

Христос называл себя сыном Божиим и сыном человеческим; он то и дело говорил о Боге как о своем отце; он утверждал, что он и Отец суть одно, что тот, кто следует за ним, следует и за его Отцом и т.д. Однако собственные слова Христа не создают легенды, не творят мифа; их можно понять аллегорически и мистически в том смысле, что Иисус чувствовал свое единство с Богом или ощущал Бога в себе. И прежде всего, их можно понять в том смысле, что каждый человек в состоянии стать сыном Божиим, если он повинуется воле и законам Бога; например, в Нагорной проповеди Христос говорит:

Блаженны миротворцы, ибо они буду наречены сынами Божиими.

(Матф. V, 9)

И в другом месте:

Вы слышали, что сказано: "люби ближнего твоего и ненавидь врага своего.

А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас.

Да будете сынами Отца вашего Небесного; ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных.

(Матф. V, 43-45)

Этот русский перевод соответствует греческому, латинскому и французскому текстам. Английский вариант, а также немецкий текст содержат слова «дети Божии» и «дети Отца вашего». Таков результат переработки евангельского текста теологами в их собственных целях.

Данные тексты показывают, что выражение «сын Божий» имело первоначально не тот смысл, который был дан ему впоследствии.

Миф о том, что Христос – в буквальном смысле – сын Божий, был создан постепенно, в течение нескольких веков. И хотя догматический христианин будет отрицать языческое происхождение этой идеи, она, бесспорно, взята из греческой мифологии.

Ни в какой другой религии нет таких тесных взаимоотношений между божествами и людьми как в греческих мифах. Все полубоги, титаны и герои Греции были сынами божеств. В Индии сами боги воплощались в смертных или нисходили на землю и принимали на время облик людей или животных. Но привычка считать великих людей сынами божеств – это чисто греческая форма мышления (позднее перешедшая в Рим) о взаимоотношениях между божествами и их посланцами на земле.