Джокер для Паука - Василий Гозалишвили

— А что, может быть, и не знают… — делая шаг назад и вталкивая в заросли своего собеседника, пробормотал десятник. — Плыли себе по делам и остановились тут, чтобы набрать пресную воду… Чем тебе не причина?

— Мне нужен этот корабль… — хриплым голосом потребовал возникший рядом Оскал Ночи, единственный оставшийся в живых боевой вождь Ар'нейлов. — И ты мне его добудешь…

— Он нужен нам ВСЕМ… — попробовал было возразить брат Ренк, но, наткнувшись на безумный взгляд дикаря, вздрогнул. И мысленно взвыл от ужаса — тень неуверенности, промелькнувшая в его глазах, не укрылась от взгляда вождя.

— Ты и твои люди сделают все, чтобы корабль смог доставить нас к братьям, оставшимся на острове-где-мы-жили-две-полные-ночи-назад! — зарычал воин, и, сделав шаг вперед, уперся грудью в грудь Байлара. — Я готов услышать твое «да»!

Нас — девять… Их — сорок три… — мелькнуло в голове десятника. — СТОЯТЬ!!!

Однако удержать простым окриком брата Алира, взбешенного хамским тоном Оскала Ночи, было невозможно: казалось, что эхо от слов Ар'нейла еще висит в воздухе, а лезвие топора монаха уже завершило свой оборот, отрубив голову и кусок плеча ближайшему стоявшему рядом дикарю: дотянуться до вождя монаху не удалось…

— Алир!!! — срывая горло, заорал брат Ренк, но было уже поздно — тишину предрассветного леса разорвал боевой клич Ар'нейлов, и между тоненькими стволами цепляющихся за каменистую почву деревьев засверкала отточенная сталь…

— В воду! Быстро!!! — срывая голос, завопил Байлар, и, не дожидаясь, пока образовавшие жалкое подобие строя бойцы выполнят его команду, первым спрыгнул с обрыва…

…Упираясь в дно подгибающимися от страха ногами, десятник судорожно кромсал ремни креплений доспехов, стараясь как можно быстрее освободиться от тяжести, мешающей всплыть к слабо мерцающей высоко над головой поверхности моря. Засапожный нож, зажатый в руке, то и дело чиркал по коже, но новых вспышек боли монах не замечал — легкие разрывались от желания вдохнуть, а все еще кружащаяся после страшного удара об воду голова отказывалась нормально думать.

Терпи… Еще две завязки… Одна… Ну, толкайся ногами!!! — мысленно подбадривал себя Байлар, приседая, и, выпустив из руки клинок, изо всех сил оттолкнулся ногами.

Мерцающее зеркало поверхности приближалось крайне медленно, и, к моменту, когда его голова пробила тоненькую пленку, делящую мир на Жизнь и Смерть, легкие Ренка готовы были вдохнуть даже воду.

— Ыыыы… — вдыхая воздух напополам с брызгами, монах практически ничего не соображал — только чувствовал, что его тело обмякает, а руки и ноги, способные выдерживать длительные нагрузки, еле-еле удерживают голову над водой…

Глава 38. Королева Шеина

Наблюдая за баронессой, королева то и дело ловила себя на мысли, что за время, проведенное в Аниоре, ее подруга здорово изменилась. Лихая рубака, записная дуэлянтка и гулена, никогда не пропускавшая мимо своей кровати ни одного смазливого мужчинку, баронесса Золиа словно сошла с ума. Или ослепла. Ни во время безумной скачки в Леннокс, ни во время плавания до архипелага Сотни Клыков она ни разу не посмотрела ни на кого, кроме своего мужа! Мало того, даже в отношениях с ним она была сама не своя — услышав голос Ремезова, Клод превращалась во что-то мягкое, теплое, и напоминала кормильцев для маленьких детей. Или кошку. И совершенно не обращала внимания на презрительные шепотки телохранительниц Шеины.

И ведь ей действительно было наплевать — любую свободную минуту эта ненормальная предпочитала проводить рядом со своим Семой. Причем не просто так — наметанный глаз королевы то и дело отмечал, что влюбленная баронесса, млея от удовольствия, специально прижимается к мужу даже во время военных советов. Мало того, почувствовав его руку на своих плечах или ощутив похлопывание по спине или заднице, она не звереет от хамства и фамильярности, а… улыбается, как полная дура! Что частенько выводило Шеину из себя…

Однако, общаясь со своими воительницами, королева, как могла, защищала и Клод, и ее аниорцев: во-первых, эти представители слабого пола на самом деле вели себя, как пол сильный. Что во время войны с Орденом и Тварями, что в мирной жизни. Уж кто-кто, а сама Шеина это знала прекрасно. А, во-вторых, будь такая возможность, она и сама была бы не прочь так же прижаться еще к одному аниорцу — Мериону. Но, увы, не получалось — эта бесчувственная скотина, видя ее отношение к себе… продолжала любить жену и дочь! И, судя по всему, даже не задумывалась о небольшой интрижке. Впрочем, если не кривить душой, небольшой интрижки королеве было бы мало — ведь ее душа умирала от неразделенной любви…

Война закончилась, так и не начавшись, поэтому я, добравшись до столицы… смогу проводить Сему до Аниора! — стараясь удерживать на лице серьезную маску, мечтала королева. — И, естественно, задержаться эдак на… месяц… И пусть Евгения умрет от ревности — я все равно буду рядом с ним! Ибо… хочу и все! Королева я или нет? Кстати, а не пора ли мне вернуть Эльгу ко двору? Немного рановато, конечно, но ведь и я села на трон в девятнадцать! Пусть начинает привыкать к ответственности, пока меня не будет… Решено — вернусь во дворец, и прикажу доставить ее домой! Думаю, три дня Сема и Клод подождут?

— Внимание, парус! — вопль вахтенного офицера заставил королеву отвлечься от своих мыслей и посмотреть в сторону выхода из залива. — Оружие к бою! Сниматься с якоря!

В то же мгновение раздались команды десятников, топот солдатских и матросских сапог, и на спящем корабле началось столпотворение. Заскрипели лебедки, поднимая оба якоря, захлопали наполняющиеся ветром паруса, зазвенели надеваемые кольчуги и хауберки. Сорвавшись с облюбованного места, королева бросилась было к своей каюте, но кинула взгляд на судно, выплывающий из-за густо поросшего деревьями мыса, и замерла: судя по траектории движения барка, его команда либо перепилась, либо передохла от жажды!

— Оба-на! — восхитился Сема, незаметно возникший рядом с Шеиной. — Че за блондинки там ставили паруса? Полторы штуки на мачте — это, что, модно?

— Он плывет почти на нас! — прикинув направление движения корабля, воскликнула Шеина.

— Если блондинка включила правый поворотник, то это не значит, что она повернет налево! Она может поехать и прямо! — пробурчал Ремезов и расхохотался. — О, кстати, а на кораблике-то наши желтые братья! Все веселее и веселее! Але, внизу! Отбой боевой тревоги! Не по нашу душу точно!!!..Интересно, а где они сперли эту лоханку?

Удивление в его голосе было вполне понятным: сегодня ночью Сема со своими людьми отправил ко дну последнее судно из шести, находившихся рядом с островом Песчаной Косы. И еще час назад был твердо уверен в том, что как минимум несколько дней «союзнички» смогут наслаждаться «общением» друг с другом, не отвлекаясь на такую ерунду, как плавание на соседние острова. Или на свою, такую далекую без попутного корабля, Родину.

— Может, они приплыли своим на помощь? — поинтересовалась у него королева.

— Не смеши мои ботинки… — захихикал аниорец. — С такими матросами и рулевым максимум, куда они смогут доплыть, это до ближайшей мели. Вон той… Ну да, идиоты, пора менять галс… Или идти почти против ветра… Оп-па! Приплыли!!! Как ты думаешь, они с нее слезут?

— Только если через борт и по одному. Хотя вряд ли: кажется, я слышала, что они не умеют плавать… — ответила Шеина. — Надо же так нарваться? Мель же даже с берега видно! Они что, слепые?

— Криворукие! Что гораздо опаснее… О, начали раскачивать корабль! Да как энергично! Сила есть — ума не надо… — Сема ехидно улыбнулся, потом посерьезнел, склонил голову к плечу и поинтересовался: — Слушай, а что если использовать эту энергию, да в мирных целях? На благо Родине, партии и правительству?

— Кому? — не поняла королева.

— Неважно… Ха, а ведь может и получиться!!!

Глава 39. Самир

Выбраться из города удалось на удивление легко — гвардейцы Аниора, полюбовавшись на необъятную грудь брата Югана и глубокий вырез у их сопровождающей, не обратили никакого внимания на не отличающуюся особыми формами невзрачную «девчонку». И, обменявшись с пленившими их мечты «красавицами» несколькими солеными шутками, беспрепятственно выпустили троицу из столицы!

— И это называется караулом? — ошарашено двигаясь за щебечущими «спутницами», думал мальчишка. — Да ведь таким образом можно вытащить из города кого угодно! Начиная с Беаты и заканчивая мамой…

Мысль о матери больно резанула сердце: вспомнив ее измученное лицо под стеклом регенератора, Самир еле удержал рвущиеся наружу проклятия и на всякий случай ненадолго ушел в джуше — чтобы иметь запас скорости, если Юган и сестра Делла заметили странности в его поведении.