Изгои (СИ) - Владимиров Денис

Вероятней всего именно такое основное умение и привело к массовому уничтожению Гадюк. Да, имелось ограничение — использовать можно не больше одного раза в шесть декад. В моем случае следовало учитывать, что пока максимум смогу вызвать кратковременные колики или понос у пациентов.

Повышенная регенерация, такой же метаболизм и сильнейший иммунитет имелись фактически у каждого представителя Народа, как и возможность, получив умение и привязав родовой клинок, преобразовывать энергию из любых убитых существ в свою, особую, которой можно было напитывать некие разработанные каждым родом структуры, конструкты ли. Именно этот аспект нашел отражение в создании тех же стрел Кречетами. Рост данного показателя во многом зависел от каждодневной практики человека. Впрочем, сам процесс пока был тайной за семью печатями. Ответы, как я понимал, находились в неких «семейных» архивах.

Вишенкой на торте стала автоматически активировавшаяся левитация при падении с больших высот, она позволяла носителю выжить. Главное условие, наличие энергии в родовом клинке или алтаре. Теперь я отчетливо видел, что все умения связаны бледной нитью с райсом, который продолжал находиться в спячке, родовыми клинками и кольцом. Конечно, все на уровне ощущений.

Знахарка подробно все поведала моим «друзьям», впрочем, я все больше и больше обретал способность мыслить здраво, отрешаться от эмоций. Поэтому воспринимал разглашение «секретных» сведений спокойно. Сопоставить возможные родовые умения для Улафа и Крома не ставило бы труда, учитывая, что вражда у них больше формальная, и выводы они, безусловно, сделали бы правильные. Для Турина — тем паче. Единственное, что прошло мимо всех — Росомахи. И да, мысли про причину конца рода Гадюк являлись моими предположениями.

— Все, как я и говорила, — затем Амелия обвела после монолога присутствующих пальцем, — Помните, вы поклялись молчать. А ты, глэрд, радуйся, что у тебя есть тотем, на которого часть жизненной энергии перекидывалась не без моей помощи, если бы не он, давно в царстве Мары обретался, — сообщила отчего-то ставшая злой целительница, — И теперь будет недоступен минимум половину декады, но не переживай, он станет сильнее. Питомцы всегда впадают в спячку, когда переходят на новый уровень развития. И кто тебя надоумил так рисковать без всякой подготовки?.. В следующий раз хотя бы советуйся! Иначе, видят боги, все мои обязательства перед тобой недействительны! Вот, так и знай! Еще тебе очень повезло, что Тина со мной силой делилась, — упомянула девушку-рабыню. Взял на заметку — поблагодарить.

— Хорошо все то, что хорошо заканчивается! — вмешался лэрг, — Райсу нужно становиться сильнее, иначе сожрут. И он это делает.

— Не таким же способом! Сколько раз по грани он прошел? Шесть? Семь? И если бы не я, а вы со своей лишь магией, то… Да, он минимум дважды в царстве Мары полноценно одной ногой стоял.

— Если бы не понимали, то и тебя не пригласили. А если бы нас не было, то никто бы не помог! Целительница, разве тебя не устраивает результат? Мы ведь тоже не думали, что все пройдет так… — вмешался дер Вирго и развел руками, показывая «как». Я же прекрасно понимал мотивацию Амелии — едва мечту и цель всей ее жизни не похоронили ради забав.

— Понимали они, — проворчала та и отвернулась, показывая, что разговор с мэтром закончен, — Глэрд, завтра готовь шестьдесят три тысячи! Где возьмешь — не знаю! Но их я должна отдать за все вот это, — носком изящного сапожка ткнула в баул, где звякнуло стекло, — Маг, а ты не думал, что нужные травы, снадобья, эликсиры могли не оказаться в наличии? Большинство — редкость из редкостей, и если бы не мои знакомства, то вы их не нашли бы. Вот-вот! Молчишь? — дер Вирго счел лучшим не открывать рта, и его понимал, — Турин, выдели людей, пусть помогут девочку донести, и с тобой потом поговорим. Наедине.

Сотник кивнул.

Теперь моя очередь молвить слово:

— Благодарю, Амелия, за мастерство и все, что ты сделала, — к моей радости мальчишеский голос тоже преобразовался в чуть басовитый, еще молодой, но уже не сопливый. И это здорово, ораторствовать предполагалось много, — Уверен, вряд ли найдется на сотни, если не на тысячи лиг, кто справился бы лучше с такой невозможной задачей. И я это не забуду, — поклонился целительнице с почтением, затем спросил, — Скажи, что тебе я должен за помощь?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Та благосклонно кивнула, черты лица смягчились, перестали быть склочно-сучными, и, подумав, девушка ответила:

— За работу лэрг заплатит, у нас с ним свои договоренности. Но если выделишь пять литров крови, четверть от печени и столько же от огненной железы дракона, то останусь еще должной.

Я ценил жизнь дороже какой-то требухи, и по долгам привык платить, однако имелся нюанс:

— Хорошо. Если мне отдадут, то возьмешь сколько нужно.

— Отдадут… Все тебе отдадут! Праздник в Демморунге ты устроил на загляденье, пусть он состоится и в день Ауниты, — заявил Турин, затем заговорил с какой-то непонятной насмешкой, что ли, — Мясо большую часть разумных лечит от множества болезней, в том числе застарелых, вдыхает молодость в чресла даже стариков, продлевает жизнь и дает заряд бодрости декад на пять. Стоит оно в десятки раз дороже по весу черного серебра. Поэтому, несмотря на опасность затеи, охотники на драконов не переводятся. Всех манит такой куш. Другое дело, что диких в Империи убивают хорошо если пару-тройку в год. Обитающих же на землях Хаоса — в десть лет одного. Поэтому пусть попробуют не отдать, тут вся Крепость бунт поднимет. И глэрд Рихан свое слово сказал.

Знахарка попрощалась, вместе с ней отправились по беззвучному приказу лэрга два гвардейца. Один нес на руках рабыню, второй — вновь звякнувший склянками баул. Процессия направилась к воротам, проводив ее взглядом, я задал самый важный вопрос, тестируя амулеты, все работали штатно. Несмотря на удаление от «Когтей Дисса» в пятнадцать метров, чувствовал, что могу их использовать.

— Сколько сейчас времени?

— Двадцать три тридцать, — ответил Турин.

В целом все нормально. С одеждой бы разобраться, но самочувствие вполне. Это я рано обрадовался, стоило только убрать четки Гринваля из реальности, как сразу же емкость с праной стала стремительно наполняться. Теперь даже без всяких ухищрений, лишь сконцентрировавшись на том, что хочу сделать, видел четко поток и от Лидии, и от старика. Объем энергии я тоже ощущал, но управлять им не мог. Подождал секунд пятнадцать, вот она начала перехлестывать через край. Проморозило. Да, оно. Теперь вижу. Отлично.

— Сейчас предварительно проверим результат усвоения, давай, на полосу, а пока одежду принесут, я распорядился, — скомандовал сотник, — Пройдешь шесть раз. На время. Никаких дополнительных заимствований сил. Только твое.

Полоса выглядела примитивной, эдакая детская площадка. Стоило только ступить на точку старта, как неожиданно изменилась сила тяжести. Короткая пробежка завершалась так и не начавшись, едва-едва смог переставлять ноги, добрел до импровизированной змейки, свалился и не смог встать, как не пытался, из носа хлынула кровь, почувствовал, что вот-вот барабанные перепонки начнут лопаться. Едва сознание не потерял.

Миг.

Все вернулось в норму, а еще через секунду почувствовал себя вновь готовым к новым свершениям — опять прилетела волна от дер Ингертоса.

— Снова! — последовала команда.

…Лишь на пятый раз, почти теряя сознание, я смог преодолеть полосу полностью, и то дважды свалился с бревна.

Шестой дался вполне легко.

— Ясно, — по лицу лэрга я не смог прочесть доволен он результатом или нет, — Попробуй поднять хотя бы одну из них, начинай с вот этой, — И указал на вполне себе шесть одинаковых гирь, стоящих в стороне.

Первая, несмотря на размеры, даже не сдвинулась, как я не пыжился. Со второй почувствовал на пределе всех сил, когда кажется уже не можешь, рвутся сами сухожилия и трещат кости, что она чуть-чуть поддалась, третью смог оторвать от плиты на палец, но едва позвоночник в подштанники не посыпался, а на четвертой пусть глаза и вылезали из орбит, но дотянул обеими руками до пояса, пятую с превеликим трудом, но воздел над собой, одной рукой вытянуть не получилось. Шестую на пределе, но смог поднять над собой сначала правой, потом левой рукой. Турин хмыкнул, из-за пота застившего глаза не удалось разобрать одобрительно или нет.