80000 километров под водой - Жюль Верн

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

НЕСКОЛЬКО ДНЕЙ НА СУШЕ

Я помню, что первое соприкосновение с твердой землей произвело на меня довольно сильное впечатление. Нед Ленд пробовал землю ногой, точно испытывал ее прочность. Между тем не прошло еще и двух месяцев с тех пор, как мы стали пассажирами «Наутилуса», по выражению капитана Немо, или, точнее говоря, пленниками капитана.

Через несколько минут мы были уже на расстоянии ружейного выстрела от берега моря. Почва здесь состояла почти исключительно из кораллового известняка, но, судя по руслам высохших рек, усеянных гранитными глыбами, можно было предположить, что происхождение острова было вулканическое.

Весь горизонт был закрыт чащей великолепного леса. Огромные деревья, — некоторые из них достигали двухсот футов в высоту, — соединялись друг с другом густой сетью ползучих лиан — настоящими естественными гамаками, покачивающимися от каждого дуновения ветерка.

Тут были мимозы, фикусы, гибисковые деревья и пальму, пальмы без конца. У подножья деревьев, под защитой их зеленеющих сводов, цвели гигантские орхидеи.

Но канадец, весь поглощенный мыслями о полезной, не обращал внимания на приятное — на эти изумительные образцы новогвинейской флоры. Найдя кокосовую пальму, он сшиб с нее камнем несколько кокосов, вскрыл их и предложил нам. Мы выпили кокосовое молоко и съели мякоть с наслаждением, которое, нельзя было рассматривать иначе, как протест против обычного меню «Наутилуса».

— Замечательно! — заявил Нед Ленд.

— Вкусно! — поддержал его Консель.

— Как вы думаете, неужели капитан Немо запретит нам принести на борт «Наутилуса» некоторый запас этих кокосов? — спросил меня канадец.

— Не думаю, — ответил я, — но уверен, что сам он не прикоснется к ним.

— Тем хуже для него! — заметил Консель.

— И тем лучше для нас! — подхватил Нед Ленд. — Нам больше останется.

— Минутку, друг Нед! — сказал я канадцу, намеревавшемуся атаковать вторую пальму. — Кокосовые орехи — замечательная вещь, но, прежде чем наполнять ими до отказа шлюпку, следует, мне кажется, выяснить, нет ли на острове других продуктов, не менее полезных. Я полагаю, что свежие овощи очень нам пригодятся на «Наутилусе».

— Хозяин прав, — сказал Консель. — Я предлагаю поделить шлюпку на три части: первую оставить для плодов, вторую — для овощей, а третью — для дичи, которой, кстати сказать, пока мы совершенно не видим.

— Консель, не надо отчаиваться, — возразил канадец,

— Итак, предлагаю продолжить нашу экскурсию, но только все время быть на-чеку. Хотя остров и кажется необитаемым, но все-таки тут могут оказаться жители, менее разборчивые в выборе пищи, чем мы…

— Эге-ге! — вскричал Нед Ленд, ляская челюстями при этом намеке.

— Эй, Нед, что с вами? — воскликнул Консель.

— Честное слово, — сказал канадец, — я начинаю пот мать прелесть людоедства.

— Нед! Нед! Что вы сказали? — воскликнул Консель. Оказывается, вы людоед? Значит, находясь с вами в каюте, я все время был в опасности? Значит, мне грозит в одно прекрасное утро проснуться полусъеденным?

— Друг Консель, я вас люблю, но не настолько, чтобы съесть вас без особой надобности.

— Не верю вам, — ответил Консель, — Давайте охотиться. Надо поскорее подсунуть какую-нибудь дичь этому каннибалу, не то в один из ближайших дней хозяин найдет только кусочки своего бывшего слуги.

В то время как Нед и Консель перебрасывались этими шутками, мы дошли до опушки леса. Проникнув под густые своды, мы в продолжение двух часов обошли его из конца в конец.

Случай благоприятствовал нам: мы наткнулись на одно из самых полезных растений тропического пояса; оно снабдило нас пищей, по которой мы стосковались на борту «Наутилуса».

Я говорю о хлебном дереве, обильно произрастающем на острове Гвебороаре; мы очень скоро нашли его бессемянную разновидность, получившую у малайцев название «рима».

Хлебное дерево отличалось от окружающих совершенно прямым стволом высотою в сорок футов. Его грациозно закругленная верхушка, образованная большими многодольчатыми листьями, сразу бросается в глаза натуралисту. Среди массы листьев свешивались большие шаровидные плоды величиною в один дециметр, покрытые шероховатыми шестиугольниками. Это полезное дерево без всякого ухода и забот дает плоды в течение восьми месяцев в году.

Нед Ленд хорошо знал эти плоды.

Ему случалось уже есть их во время своих многочисленных путешествий, и он знал, как их надо приготовлять.

— Господин профессор, — сказал он, — я умру от нетерпения, если не попробую тотчас же мякоти этого дерева!

— Попробуйте, Нед, попробуйте. Ведь мы для того и забрались сюда, чтобы делать опыты. Не стесняйтесь!

— Это не отнимет много времени, — сказал он.

Вооружившись зажигательным стеклом, канадец быстро развел костер из валежника.

Огонь весело затрещал.

Тем временем Консель и я выбирали подходящее хлебное дерево.

Плоды некоторых из них еще не созрели, и их толстая кожура покрывала белую мякоть. Зато другие, — таких было множество, — студенистые и желтоватые, казалось, только ждали того, чтобы их сорвали.

Консель принес Неду штук десять таких плодов.

Канадец разрезал их на ломтики — плоды хлебного дерева не содержат никаких семян — и положил на раскаленные уголья. При этом он все время приговаривал:

— Вы увидите, профессор, какой это вкусный хлеб!

— Особенно после того, как люди два месяца вовсе не видели хлеба, — добавил Консель.

— Это даже не хлеб, — продолжал канадец. — Это вкуснейшее пирожное. Вам никогда не доводилось пробовать его, господин профессор?

— Никогда, Нед.

— В таком случае готовьтесь к неземному наслаждению. Если вы не попросите второй порции — я не достоин звания короля гарпунщиков!

Через несколько минут та сторона ломтей, которая была обращена к огню, совершенно обуглилась. В середине каждого ломтя показалась белая мякоть, запахом напоминающая артишок.

Надо признаться, что хлеб оказался действительно вкусным, и я ел его с большим удовольствием.

— К сожалению, — сказал я, — вряд ли эта мякоть сохраняется в свежем виде… Поэтому, мне кажется, не стоит брать запас ее на борт.

— Что вы, господин профессор! — возмущенно воскликнул Нед Ленд. — Вы говорите как теоретик-натуралист, я же поступаю как практик-пекарь. Консель, сделайте запас этих плодов, мы на обратном пути заберем их с собой на борт.

— А как вы заготовите их впрок?

— Сделаю из мякоти тесто. После того как оно перебродит, оно может сохраняться бесконечно долго, не портясь. Перед употреблением его надо будет сварить на кухне «Наутилуса», и, несмотря на кисловатый привкус, вы пальчики оближете, когда вам его подадут.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});