снарк снарк. Книга 2. Снег Энцелада - Эдуард Николаевич Веркин

смутилась.

— Тогда не сочиняла, — поправилась Аглая и тут же уточнила: — И сейчас не сочиняю.

— Сочиняет-сочинает, — сообщила Надежда Денисовна. — Аглая, ну перестань, пожалуйста!

— Я не сочиняю! — настойчиво сказала Аглая.

— Я сам иногда сочиняю, в этом ничего предосудительного нет, — вздохнул я. — Это отличная гимнастика для мозга, особенно… при сидячем образе жизни. Вы в курсе, что по статистике детские поэты живут на восемь лет дольше средней продолжительности жизни? Вот поэтому и балуюсь. Тушканчики всякие, шиншиллы… Иногда утконос.

Аглая хихикнула.

— Детские стихи? — удивилась Надежда Денисовна. — Весьма… весьма необычно…

— Это как скандинавская ходьба. Если одновременно заниматься ходьбой и детской поэзией, то проживешь гораздо дольше. К тому же это единственные стихи, которые еще продаются. Они всем нравятся, и их легко сочинять…

Я задумался и тут же сочинил.

Руки-ноги береги, голуби тебе враги,

А увидишь как ручей — из него воды не пей!

— А почему голуби — враги? — поинтересовалась Надежда Денисовна.

— Токсоплазму переносят, — объяснил я. — И ихтиоз. У меня один знакомый поэт от голубей заразился, еле выходили.

— Да-да, это верно, — покивала Надежда Денисовна. — И воду сырую лучше не пить. У нас вода тоже испортилась, всю фильтруем.

— Это потому, что Зинка насосы на водокачке не меняет! — вставила Аглая.

— Прекрати! — веско сказала Надежда Денисовна. — Мы собрались обедать, а не о политике рассуждать. Виктор, вам подложить еще салата?

— У вас отличный салат! — похвалил я. — Спаржа в нем исключительно фантастическая!

— Спасибо! А сейчас я принесу первое.

Надежда Денисовна удалилась за переменой блюд.

— У вас чудесная мама, — сказал я. — Но я ее не помню. Тогда вроде ваша бабушка… заведовала.

— Да, мама тогда уезжала лечиться. Приезжает, а тут… Все это самое. Бабушка меня уже вывезла.

— Куда?

— В Ярославль сначала, потом во Владимир. Там и живу.

Надежда Денисовна вернулась с супницей и стала разливать сырный суп. Я внутренне напрягся, потому что, судя по цвету и консистенции, в приготовлении использовались плавленые сырки отнюдь не премиального качества.

— Глаша, передай Виктору тарелку…

К супу подавалась рубленая зелень и самодельные пшеничные сухари. Аглая поставила передо мной тарелку, я заглянул в суп и убедился, что он сварен не по классическому рецепту, а по инструкции с сайта «Сестры Молоховецъ».

— Виктор, а у вас дети есть? — спросила Надежда Денисовна. — Вы женаты?

— Увы, — ответил я. — Не получилось. Ни с женой, ни с детьми. Да, надо признаться, и не хотелось особо.

— Жаль. Никто не хочет жениться. По району у нас практически нулевая статистика — на один брак ноль-восемь разводов.

— Мама у нас в ЗАГСе работает, — пояснила Аглая. — У нее некоторые… Профессиональные перегибы.

Я попробовал суп.

— Нет у меня никаких перегибов, — отмахнулась Надежда Денисовна. — Я что, не понимаю, что ли? И хорошо, что разводятся. Лучше разводиться, чем всю жизнь уродоваться. Что мне, с твоим отцом всю жизнь было мучиться?

— Мама!

— А что такого?! В этом ничего стыдного нет, мы же не виноваты, что он алкоголик?! Он сам виноват. Не пил — был бы жив.

— Мама…

Я продолжил есть суп. При всем выразительном варварстве рецепта — это было вкусно. Недорасплавленные сырки покачивались аппетитными островами, шампиньоны раскрыли свой аромат, а натертый боровик усложнял гамму. И морковь. Морковь есть ключевой элемент многих блюд, несвежая морковь может испортить все, в сегодняшнем случае морковь не подвела.

— Да, любил твой папенька по синьке, любил, — Надежда Денисовна наткнула на вилку помидор. — Ему и врачи говорили — организм изношен, лучше его поберечь, куда там…

— Сердце? — с сочувствием спросил я.

— Радон.

— Что?

— Радоном отравился.

Под ложку сказала, едва не поперхнулся.

— Нет, вы не бойтесь, это не у нас, — успокоила Надежда Денисовна. — Это под горкой, за рекой. Радон под горкой, а мы наверху, кушайте, не переживайте! Отец Глашки напился, уснул в низинке, радоном и надышался. К утру почки отказали.

Аглая занервничала, стала есть колбасу.

— Повезли его в Галич, положили в бокс, а к утру почернел от радиации.

Я вдруг подумал, что Надежда Денисовна не сильно меня старше. Я мог с ней встречаться в детстве. Она могла избить меня возле десятого магазина, я тогда наступил на ногу злобной старшекласснице с граблями, а она меня по хребту пробрала.

— Папа не от радиации умер, — поправила Аглая. — Он от пьянки.

— Пьянка плюс радиация — вот и результат. Может, все-таки того? Сизим грамм? Для здоровья?

Я отказался и во второй раз. Доел суп. Думаю, спаржа и сюда неплохо бы вписалась, порой самые варварские сочетания дают необыкновенные результаты.

— Отличный суп, — похвалил я. — Сырный мало кто умеет готовить, если честно. Акцент из боровиков — выше всяких похвал! Такая простая деталь, а выводит блюдо на ресторанный уровень.

— Некоторые чеснок выжимают для вкуса, но я считаю это лишним.

— Совершенно верно, Надежда Денисовна, чеснок — это ужасно, — согласился я. — Чеснок придуман для того, чтобы маскировать бесталанность повара. Единственное блюдо, где уместен чеснок — это плов.

— Согласна! Аглая, принеси, пожалуйста, запеканку, она в духовке!

Аглая удалилась, сделав в сторону Надежды Денисовны предупреждающий знак бровями.

— А вы в этот раз зачем приехали, если не секрет? — поинтересовалась Надежда Денисовна.

— Ну, разное…

— Опять стройка? Бывший губернатор вроде планировал развивать…

— Нет, не стройка. Я сейчас занимаюсь книгой, поэтому и приехал.

— Про Чагинск? Эта книга будет про Чагинск?

— Некоторые действия происходят здесь, часть в других местах. Это экзистенциальное исследование человеческого…

К счастью, появилась Аглая. Пахла запеканка, надо признать, чудесно и выглядела аппетитно, сыр сплавился в румяную корочку, однако подгореть не успел; нет ничего хуже запеканки, лазаньи или пиццы с подпалинами.

— Виктор, Аглая говорит, что вы живете в каком-то подвале, неужели это правда?

Аглая раскладывала запеканку по тарелкам.

— Это не подвал, это вполне комфортабельная пристройка, — возразил я. — Там есть все, что необходимо для жизни.

— Мне кажется, это неправильно, — покачала головой Надежда Денисовна. — Какая работа над книгой может быть в котельной?

— Очень правильная работа. Знаете, «По ком звонит колокол» Хемингуэй именно в котельной написал.

— А переезжайте к нам, — неожиданно предложила Надежда Денисовна.

— Мама!!!

Аглая грохнула противень с запеканкой на стол.

— А что? У нас комната угловая свободная, все равно пустая. Переезжайте!

— Виктор, не вздумайте соглашаться, — попросила Аглая.

— Аглая, не вмешивайся. По-твоему, человеку лучше в лачуге?

— Котельная — это временно, — заверил я. — Я повесил объявление в местной группе, думаю, скоро что-нибудь подвернется.

— С квартирами плохо сейчас, — вздохнула Надежда Денисовна. — Как ездить к нам перестали — так и сдавать бросили. Так что сложно найти будет. Если и