Наша Няша - Александра Александровна Сергеева

вины. Он скоро перестанет. А скорпионы твои. Мы забрали то, что нас интересует. Остальное продашь. Завтра ребята заглянут на остров во время респа и снова их завалят. У тебя появится достаточно средств на развитие.

— Вы что, мне подыгрываете? — решилась спросить Маняша.

— Мы подыгрываем друг другу, — опровергла её версию корд. — Тебе устраивают диверсии. Мы выходим на тех, кто это делает. Потому что диверсия направлена против нас, а не против, уж прости, мелкой землевладелицы. Нас пытаются дискредитировать перед остальными протеже. А это немалая потеря. Ты же имеешь небольшую компенсацию за беспокойство. Мы всегда так делаем. Так что не суетись понапрасну, и не докучай Кацу. Всё. Мне пора.

— Надеюсь. Ведь обмануть меня нетрудно, — пробурчала Маняша, провожая взглядом удалявшуюся кибру.

— Тур не любит Пушкина! — напомнила та.

И сгорела в огне телепорта.

— Дался ему этот Пушкин, — вновь пробубнила под нос Маняша, отыскав взглядом Бабая.

Тот замер у одного из скорпионов в позе легавой, ждущей команды охотника. И во все глаза пялился на хозяйку.

— Можно! — помахала ему та.

И поселенцы набросились на монстров, как муравьи на дохлую гусеницу.

— Не делай так больше, — хмуро прокомментировал её залёт в пасть машины подошедший командир.

Вместе с ним подтянулись и бойцы.

— Рада? — спохватилась Маняша, ощупывая охотницу придирчивым взглядом.

— В порядке, — удивлённо отчиталась та.

— А я нашла, — широко улыбнулась Алиса, покосившись на командира.

— Что нашла? — рассеянно поинтересовалась матушка боярыня.

— Скрытый бонус, — напомнил Батя. — Первого ранга. Смотреть будешь?

— А надо? — попыталась отделаться Маняша.

— Надо, — отрезал этот диктатор.

— Это недалеко, — подмигнул ей Ник. — Всё равно ещё скорпионов разбирать по косточкам.

— А шлюп? — вытянула она шею в сторону моря.

— Куда он денется? — снисходительно пробасил Буслай. — Ему без груза возвращаться не резон.

— Тогда пошли, — сдалась Маняша.

Внимание! Вы находитесь в игре без перерыва 12 часов. Рекомендуем покинуть капсулу. Возможны эпилептические припадки, связанные с повышенной чувствительностью к воздействию визуальных эффектов в режиме полного погружения. Так же в процессе нахождения…

— Посмотрим позже, — вздохнула она. — Мне пора вас покинуть.

— Это обязательно? — сухо осведомился Батя, глядя поверх её головы.

— Не уйду сама, меня отсюда просто выбросит.

— Ждём, — кивнул он. — И готовим груз.

Маняша улыбнулась каждому бойцу персонально и вышла из игры.

Когда крышка капсулы поднялась, до уха донеслись посторонние звуки. Которые просто не из чего извлекать в их квартире. Это мобилизовало поскорей размять занемевшее тело и выбраться наружу. Она поплелась на звуки, горячо молясь, чтобы это оказалось галлюцинацией. Которой разработчики грозили сразу после эпилептических припадков.

— Не галлюцинация, — простонала Маняша, сунув нос в гостиную.

— Это гамма, — нравоучительно пропела по нотам Алиса.

Отстучав её пальчиком по клавишам.

— А у нас пианина! — гордо добавила Васька.

Сестрёнки сидели рядышком и алчно дышали на клавиатуру. Которая бывшей жертве музыкального образования обрыдла с детства. Если бы тогда бабуля не выдернула её из музыкальной школы, Маняша бы сбежала из дома. Она даже начала запасать в дорогу продукты.

К счастью, Анна Иоановна в очередной раз всех расставила по своим местам. Внучке вернула детство, а у её родителей отняла — как негодовала мама — несколько лет жизни.

— Бабуль, можно тебя на минутку? — попросила Маняша.

Та отложила вязание и поднялась из кресла, благосклонно молвив:

— Продолжай, Лисочка. У тебя замечательно получается.

Пока Маняша заседала в туалете, уговаривая мочевой пузырь не ныть так агрессивно, на кухне снизошли до её ужина. Выставив перед плюхнувшейся на стул бродяжкой тарелку с супом, Анна Иоановна буркнула:

— Ну?

— Мишка просил оставить девчонок у себя на ночь.

— Да, что ты! — в поддельном восхищении всплеснула руками бабуля. — Да, будет тебе известно, Мишель, в отличие от тебя, человек ответственный. Он ещё два часа назад примчался с этой просьбой. Лично. Как воспитанный человек не стал передавать её через третьи руки.

— И… отлично… что вы… договорились.

— Не цвыркай и не запихивайся, — потребовал профессор и педагог. — Девочки остаются. Этот оболтус так обрадовался, что через час притащил им новенькие кровати. А к ним купил и все постельные принадлежности. В ужасных цветочках и каких-то мартышках. Так что гостиной у нас теперь нет. Это детская. Почему так долго?

— В рабство попала, — доложила внучка. — А потом меня съели. Столько дел! Ты не представляешь.

— Не подавились? — съехидничала бабуля.

В её глаза кривлялись бесенята.

— Нет, — отставив вмиг опустевшую тарелку, выдохнула Маняша. — Меня спас рыцарь. Верней, целая бригада рыцарей. Но я этого не видела: сидела в пасти дракона. За закрытыми зубами.

— Твой рыцарь участвовал?

— В съедении?

— В спасении.

— Участвовал и первым залез ко мне в пасть. Верней, в пасть дракона. Потом я его обидела, и он сбежал.

— Опять?! — возмущённо засверкали очи Анны Иоановны.

— Вот, — ткнула в них пальцем внучка. — Именно такой взор у меня и будет, когда я стану царицей.

И хмыкнула, прислушиваясь к хулиганскому треньканью по клавишам в четыре руки.

— Ты станешь рахитичной радикулитчицей, — возразила бабуля, пододвигая ей голубцы. — Если продолжишь валяться сутками. Я заказала тебе абонемент в бассейн. Будешь водить туда девочек. Плавание сформирует им правильную осанку. А то Алиса уже начинает горбиться. Тебе тоже не повредит почаще окунаться в прохладную водицу. Чтобы горячку не пороть.

— Ты про Тура?

— Какого Тура? Он же был турком. Или ты пошла по рукам?

— Фу, как грубо, — поморщилась Маняша, прикидывая: влезет третий голубец или попросится назад. — Турком он прикидывался. А на деле оказался конспиратором. По кличке Тур. К тому же большой шишкой.

— Принцем? — отняв у неё последний голубец, вновь съехидничала вредная старушка.

— Можно в ванну? — жалобно поморгала измотанная приключениями и нищетой помещица.

— Ступай, — величественно позволила Анна Иоановна. — Уложим девочек, расскажешь во всех подробностях.

Когда бабуля взялась их укладывать согласно предписанному для детей часу отхода ко сну, внучка видела третий сон. Зато и подскочила до первых петухов. Тайком прокралась в ванную, затем на кухню. Попыталась смыться в игру до того, как её поймают за подол, но попалась.

— В два часа по полудню у вас с девочками бассейн, — жёстко напомнила бабуля. — Любые извинения потом не принимаются.

— Я включу напоминалку, — дала честное слово Маняша.

Ей вовсе не улыбалось рисковать такими серьёзными вещами, как небрежение редкими просьбами родного человека.

— Ступай, — дозволила Анна Иоановна и поплыла в ванную.

Маняша даже не сразу сообразила, куда вернулась. Покидала игру рядом с горами металла и развороченной оградой. Теперь первое исчезло, а второе возвышалось, как новенькое.

— Идём? — сухо осведомился Батя, глядя поверх её головы.

Такое чувство, что никуда не уходила.

— Идём, — покорно поддакнула Маняша. — И делаем всё быстро. Мне сегодня