Падение 'Морского короля' - Астон Марк

нас на колени. Обремененные более чем 27 килограммами снаряжения, мы согнулись в нем, как старые ведьмы, пытаясь удержаться на ногах, и начали пробираться вперед к вертолетам.

Четыре «Си Кинга» стояли в ряд на корме, их винты вращались, а их рев соперничал с ревом шторма. Вертолеты были принайтованы к палубе нейлоновыми стропами, чтобы они крепко держались на вздымающейся палубе и не были сброшены за борт бушующим штормом. Выстроенные в ряды, каждый отряд направился к своему «Си Кингу». Мы инстинктивно наклонились немного ниже, проходя под лопастями несущего винта, которые рассекали воздух в крутящемся вихре энергии над нами, их поток был шумным и яростным.

Мы забирались в большие вертолеты через люк по правому борту, заполняя просторный салон людьми и снаряжением. Складные брезентовые сиденья в «Си Кинге» 19-го отряда были убраны и мы довольствовались пространством на полу, сидя на рюкзаках, или контейнерах с минометными минами. Грузы и снаряжение были перетасованы в темноте, по мере того как набивалось все больше людей, и мы двигались, давая им дополнительное место. Лица людей были намазаны маскировочным кремом и сливались с темнотой, но возбуждение было ощутимым, а край нервного ожидания — столь же острым.

Фюзеляж вертолета завибрировал, когда винт вертолета с силой захлопал прямо над нашими головами. Это был момент, которого мы ждали; мы были экипированы, настроены и готовы к работе. Но что-то было не так. У двери что-то говорил борттехник, чьи ноги еще стояли на палубе. Он что-то настойчиво говорил в микрофон, закрепленный на его шлеме и тянулся в кабину. Его прикосновение было передано другими Джону Гамильтону. Джон оглянулся и направился к люку. Выкрикнутые слова, опять же, не были услышаны, и внезапно нам приказали выйти из вертолета.

- Черт.

Нас снова собрали в ангаре. Теперь на борту вертолета было слишком много топлива, что сделало его слишком тяжелым. Им пришлось поднимать его с палубы и сбрасывать в море, прежде чем садиться обратно на «Гермес», чтобы забрать нас. Я снова посмотрел на часы. Было 02.00 по «зулусскому» времени. Отставание от графика на три часа.

Как и все остальные, я теперь сомневался, что мы справимся с этим делом. Босс, должно быть, тоже это ощущает, подумал я. Тем более, что это ему принимать решение, относительно того, достаточно ли у нас осталось времени для завершения операции или же риски сейчас слишком велики и ее следует отменить. Время и темнота были критическими критериями «выхода» для операции, и оба они становились все более близкими к пределам «отмены». Седрик слонялся без дела в помещении подготовки экипажей с одной стороны ангара с Дэнни, Роджером и Лоуренсом. Курил без конца сигареты, пил чай, без сомнения, внутренне проклиная военно-морской флот, и мучаясь из-за решения, которое ему, возможно, придется принять. Остальные солдаты протирали штаны в ангаре, сидя вокруг, также покуривая сигареты на ангарной палубе.

Некоторые болтали, но большинство из нас помалкивали, испытывая смесь эмоций: разочарование, предвкушение, опасения и страх, причем последняя усугублялась задержкой и сомнениями, поскольку ожидание того, что может произойти в бою, как правило, намного хуже, чем фактическое участие в нем, когда ум сосредоточен и есть работа, которую нужно сделать. Прошло еще четверть часа, может быть меньше, а затем мы вернулись на борт вертолета, наше снаряжение было уложено и готово к вылету. Фюзеляж вертолета вибрировал и дребезжал, когда два двигателя «Гном» набирали мощность, а трансмиссия передавала крутящий момент на лопасти несущего винта. Борттехник нашего «Си Кинга» теперь был внутри у открытого люка и на этот раз он его закрыл, когда вертолет поднялся и накренился по ветру.

Глава 22

Четверка «Си Кингов» направилась на юг, к острову Пеббл, выстроившись в кильватерную линию. Они летели в шторм, быстро и низко, в нескольких футах над вздымающимся морем. Я мог разглядеть впереди Джон Гамильтона, в пространстве между двумя пилотами, в обрамлении едва заметного слабого зеленого свечения, мягко отбрасываемого приборной панелью в кабине пилотов. Подключенный к интеркому, Джон мог слушать и разговаривать с экипажем, хотя он мало что мог видеть через фонарь вертолета, поскольку дворники двигались взад и вперед, защищая его от проливного дождя.

Пилоты летели в приборах ночного видения. Технология приборов пассивного ночного видения находилась в зачаточном состоянии, и семь комплектов ПНВ, используемых экипажами вертолетов «Си Кинг» 846-й эскадрильи ВМС, были еще одним подарком от американцев. Прикрепленные к передней части шлемов и надвинутые на глаза, они выглядели как лицевые маски из «Звездных войн». Разработанные для улавливания крошечных фотонов окружающего света и их усиления, они могли создавать видимое зеленое изображение значимых объектов, таких как человек, или линия деревьев, на расстоянии до 200 метров в кромешной тьме. Это было последнее слово техники и использовались 846-й эскадрильей для задач сил специального назначения, в полетах на низкой высоте в ночное время, что без них даже не рассматривалось как возможное.

Два пилота впереди, в кабине «Си Кинга» усердно трудились. Полет на бреющей высоте прямо над поверхностью моря требовал от них мужества. Радиолокационные высотомеры были включены, как часть системы управления вертолетов, но левая рука старшего пилота оставалась приклееной к рукоятке шаг-газа, а правая сжимала ручку циклического шага, каждая вносила крошечные корректировки, чтобы приспособиться к меняющейся высоте волн и сильной турбулентности.

Одно неверное движение или ошибка, и мы шли ко дну. Это было похоже на вождение гоночного болида «Формулы-1» в плохую погоду ночью без огней, и усугублялось тем фактом, что они это делали в ПНВ, которые лишали их периферийного зрения и чувства глубины. Одетые в термобелье, хлопчатобумажные комбинезоны, цельнокроенные летные комбинезоны и прорезиненные спасательные костюмы, они потели как свиньи, каждому пилоту приходилось дьявольски концентрироваться, с невероятными усилиями.

Без ПНВ мир за пределами вертолета казался глубокой бархатной чернотой. Мне не нужен был ПНВ, чтобы знать, что мы низко летели, когда я сидел на корточках поверх своего рюкзака в тесной темноте грузового отсека позади пилотов. Выглянув в один из квадратных плексигласовых иллюминаторов, я смог разглядеть белые верхушки гребней волн, поднимающихся достаточно высоко, чтобы лизать колеса шасси вертолета. Это заставило меня задуматься о том, что, если: что если пилот допустит ошибку и направит нас в волну? Что, если аргентинцы перехватят нас по пути к цели и собьют над морем? Что, если нас поджидает противник?

Я думал об искореженной аргентинской «Пуме» в Грютвикене и задался вопросом, будет ли иметь значение, если мы загоримся и разобьемся, та часть