Красный рассвет - Фёдор Березин

82

Морские песни

По первоначальной задумке парящего над Виргинией штаба предусматривалось, что корабль-арсенал после первых массовых пусков и перезарядки своих многочисленных “револьверов” будет вести достаточно длительную, растянутую во времени войну. Войну, в которой урон обстрелянным первоначально целям будет уточняться с помощью спутников и прочих средств разведки. В зависимости от этого будут назначаться новые цели либо добиваться старые. Кроме того, в период отражения удара силы ПВО Южно-Африканского Союза проявят себя, а это даст оперативным штабам новую информацию и, следовательно, новые цели. Так что, по планам вышестоящих инстанций, “Громовержцу” следовало работать и работать. Сейчас все происходило несколько по-другому, более аврально.

На борту “Громовержца” имелось четыреста восемьдесят ракет, заряженных в восемьдесят пусковых установок. Простейший расчет показывает, что для максимально быстрой растраты ракет требуется всего шесть залповых пусков. С точки зрения устойчивости корабля залповые пуски допускались — масса и габариты судна позволяли это делать. И “револьверы” “Громовержца”, и сам гигантский ракетоносец были сработаны на славу.

Наблюдая в мониторе последовательность достаточно похожих сигналов, пересланных по внутрилодочной системе связи с акустического поста, командир Бортник весьма удивился, не дождавшись шестого. Как ни странно, залпов все-таки было пять. Или там, на борту огромного судна, пошло что-то не так, случился какой-нибудь срыв, или...

Вполне может быть, там намеренно оставили резерв — восемьдесят стареньких, но исправных крылатых “томагавков”. Весьма неплохое наследство! В чем в чем, а в подсчете барышей пирату Тимуру Бортнику следовало быть докой. Учитывая давнее стремление многих стран обладать высокоточным оружием, нынешняя стоимость ракет на черном рынке значительно превосходила официальную цену. Ведь, несмотря на пропагандируемую свободу предпринимательства, правительство Соединенных Штатов запрещало продажу оружия странам, не являющимся его официальными либо тайными друзьями. А в 2030 году в этот список попадали не очень многие.

Да, командир “Индиры Ганди” Бортник был бы не прочь погреть руки на продаже “томагавков”. Еще интереснее, наверное, выставить на аукцион весь мыкнутый у Америки корабль-арсенал. Вещь явно дорогая. Хотя здесь ситуация обратная. Его как раз вряд ли получилось бы продать выше себестоимости. Дай бог, если кто согласится взять за четверть цены. Двухсотметровый арсенал дело серьезное. Попробуй, спрячь его от бушующего хозяина. Вряд ли его удастся схоронить в порту, все они под наблюдением спутников. Нужен специальный крытый док. Но существуют ли на сегодня такие вещи, не занесенные в “черный список” ЦРУ? Наверняка не существуют. И следовательно, любой из этих доков после постановки туда угнанного корабля станет совсем не учебной мишенью для близнецов “Громовержца”. Да и вообще, корабль-арсенал, хоть и умеет снижать свои угловые, выпирающие в воздушную среду размеры, все же не обучен нырять. Он не подводная лодка. И, соответственно, никто не даст ему добраться до этого самого секретного дока. Итог? Покупателей для такой прекрасной вещицы может не оказаться вовсе, разве что сами Штаты решат выкупить ее обратно.

“Ладно, о чем это я, — фиксировал Бортник, отгоняя навязчивые кадры секретного фильма индивидуального просмотра “Как я стал поставщиком оружия и сколотил первый миллиард”. — О том ли надо думать, когда ты вступил в прямую конфронтацию с самой вооруженной империей мира? О том ли надо размышлять, когда официально за тебя не заступится и не признает своим ни одна страна мира? И когда ты даже не можешь по собственному желанию схорониться в глубине, ибо совсем недалеко от тебя малознакомые, но отважные люди надеются, что ты их дождешься?”

И значит, нужно сцепить зубы и ждать. Ждать, во что бы то ни стало.

И пусть ты всего лишь водный извозчик, но на сегодня это очень важная должность.

83

Пластик, железо и прочее

И когда внезапно тебе напоминают о долге перед СЧП, ты как-то теряешься. Ибо, усиленно наращивая морщины на лбу, вспоминаешь, в чем тот долг и за что он вообще назначен. И к тому же к тому долгу вплотную, весьма грубо, без особой подгонки, прямо скотчем на ходу, лепится еще и долг перед НЮАС. Это еще что такое? Ах да, Южная Африка, именно туда следует вроде бы неподвижный “Авраам Линкольн”. Кстати, это тоже из аргументов. “Вот тебя во флот взяли и, говоришь, уважают. Но есть ли во всем флоте хоть один авианосец, носящий имя негра?” И крыть как-то нечем. Вопрос не в том, хочется — не хочется, но действительно нечем. И тогда тебе говорят, что всегда держат в поле внимания и не просто так тебе уже присвоили “морского специалиста шестого класса”. И ты думаешь, вроде и раньше казалось, что не просто так, а за зубрежку и зачеты на каких-то компьютерных тестах, да и за служебное рвение — дополнительные баллы. Ан нет, говорят тебе, какой наивный. Может, думаешь, и ворент-офицера за так когда-нибудь присвоят. И ты мекаешь, потому как эти совсем почти и не черные, так, смешанная масть, ребятки из Союза черных племен, оказывается, видят тебя насквозь. Возможно, шепчут тебе в ухо, как будто речь идет о непристойном, ты кумекаешь, что и ворент-офицеры становятся лейтенантами за так? Особенно за темноту кожи и белизну глаз? И снова ты бормочешь что-то мыча, ибо эти неизвестные тебе доселе представители союза натуральные колдуны. И тут уж связь с прародиной и тамтамами начинает прощупываться уверенно. И как-то оживают в голове сто миллионов вывезенных с Черного континента рабов, даже те, что не доехали до хлопковых полей Юга, те, что захлебнулись, привязанные к якорным цепям, во время внезапного океанского досмотра.

И ты уже почти готов на любой вид мщения по поводу этих самых цепей. Уже прикидываешь, сможешь ли вскрыть электронные замки на складе оружия или, если потребуется, инициировать и пустить вразнос никогда не виданный тобой авианосный реактор. Но тут тебя ошарашивают, и ты просто молча рдеешь от счастья. Ибо не надо вспарывать замки “оружеек”, и удушать шнурком или стукать кастетом по вискам никаких часовых, и даже не нужно сталкивать с мостика зазевавшегося белого кэптена. Тебе просто надо...

В общем, все делается на роднейшем посту управления полетами “Авраама Линкольна”. Просто в нужный, самый подходящий момент. Да, разумеется, это надо. Надо для спасения мамы-Прародины. Жертвы? Ну, будут, куда ж денешься. Но ведь мелочи, так, несколько пилотов. Зато их самолет несет в брюхе смерть тысячам тысяч твоих неведомых родственников. Их надо спасти, ибо если не ты, то кто же?

И военно-морской специалист шестого класса Тристан Иноки внимает инструкциям. Он действительно хороший специалист, у него неплохая память, и ему далеко не все нужно помечать в электронной записной книжке. А то, что пометил, он со временем вызубрит, и к моменту инициации порученного дела никаких следов подготовки акции уже не будет.

84

Морские песни

И теперь, когда истонченные нервы наконец провисли, хочется сказать: “Фух! Слава богу Нептуну!” Но не выходит, снова, черт побери, не получается.

— А где еще двое? — спрашивает вместо этого Бортник.

— Там, — просто, без выражения отмахивается Коля Осадчук, даже не глядя на командира корабля. Кто для него Бортник? Виртуальный объект? Ведь у товарищей программистов все шиворот-навыворот — это тот, математически просчитанный мир для них реален, а наш так — декорация.

— Что значит — там? — дергает из памяти командирские нотки Бортник. — Когда вернутся?

— Я же говорю, задраивайте люки. Погружаемся, — повторяет Осадчук, ничегошеньки не объясняя. Потом снисходит, поворачивает голову в фас. — Они не придут, Тимур Дмитриевич. Давайте шевелиться, теперь ваша очередь работать.

— Подожди, — смотрит на этого хлипкого человека капитан второго ранга. — С ними что-то случилось? Погибли? Почему же вы, салаги, не притащили тела?

— Какие тела, капитан? — пытается вырваться из стальной хватки капитана атомохода Осадчук. — Они живы. Просто остались выполнять вторую фазу задания.

— Вторую фазу? А сколько она продлится? — Бортник кипит и готовится вытрясти душу из этого ходячего интеграла. — Почему мне раньше ничего не доложили?

— Да уймитесь вы, Тимур Дмитриевич, — синеет Осадчук. — Все было предусмотрено. Зачем вам все знать. Не теряйте времени — уводите корабль, покуда не поздно. Вы что, не понимаете?

— Нет, не понимаю, Коля!

— Во второй фазе, по всем компьютерным моделям, трофейный корабль гибнет.

— И?..

— Вы знаете такое слово — камикадзе?

— Значит?..

— Сейчас ракетоносец пойдет атаковать американский флот и заодно оттянет на себя какие-то силы. Давайте двигаться, командир, а то все жертвы ребят зазря.